Форма входа
Читем онлайн Марбург - Сергей Есин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Раньше в Наталье этого не было. Эвфемизмом, но с почти бесстыдной для наших русских женщин откровенностью, она вдруг сказала… Вино горело в бокалах теплым рубиновым огнем. От вина ли, от пищи ли, я немножко осоловел, и она сказала, впервые назвав имя мужа:
– Макс обладает одним врожденным свойством: он не до конца предан женщинам.
Я сразу же всё понял. Массмедиа в наше время нас, советских олухов, научили всё понимать с налета.
– А ребенок?
– Да нет, пока было увлечение, всё получалось. Макс вроде даже позабыл про своих дружков. Ребенок этот – наш общий, я по-прежнему люблю Макса, он, как и вы, очень интересный человек. Ребенок сейчас у его родителей. Они знают, что мы живем сложно и пытаются ребенка как-то от всего отгородить. Они очень богатые люди.
– А ты знала обо всем этом? – В русском языке слово «это» всегда счастливо всё объясняет. – Ты могла в конце концов и не выходить замуж, а воспитывать ребенка сама.
Мы уже приступили к мясному блюду. Разговор, который здесь имеет несколько другую, литературную, что ли, форму, в натуре был длиннее и невнятнее и происходил, естественно, дольше. За это время мы выпили по бокалу вина, еще долили бокалы, съели прекрасный греческий салат. Я наслаждался хлебом, который, может быть, есть только в Германии, – хлебом с проросшим зерном, впеченным в тесто. Наталья во время этого разговора что-то приносила из кухни и что-то уносила на кухню. Может, в этом была простая уловка, когда себе или другому дается время подумать, подготовить ответ либо следующий вопрос. Мне показалось, мы опять приблизились друг к другу и прежнее облако, электродуга взаимопонимания, вновь появилось между нами. Я уже начал торопить время. Что мне какой-то муж-арабист с размытыми предпочтениями? Разве не другое интересует меня здесь и теперь? Но разговор надо было поддерживать, откровенность до опустошенности была нашим правилом игры, которое установилось еще тогда, в кёльнской гостинице.
– Я знала, я догадывалась, а потом он мне сам все рассказал. Мы оказались в одинаково бесправном положении: у меня был заканчивающийся вид на жительство и не было работы, родители Макса сказали ему, что оплатят его путешествие на Восток и будут продолжать снабжать его деньгами, если он женится. Родители были в курсе. Им нужен был определенный статус сына. Как раз в это время мой будущий тесть баллотировался на должность мэра в городке, где они проживали.
Я ответил, как мне показалось, удачно:
– Мне изобразить удивление? – Про себя я подумал: как трагична жизнь Натальи, скольким условностям она должна подчиняться. А может быть, настоящего, подлинного счастья и не бывает, оно тоже есть следствие некоего компромисса?..
– Удивления не надо. Не надо мне и сочувствия. Я вполне довольна и сыном, и мужем. Он разрешает мне работать. Обычно я беру один или два рейса в месяц.
Я подумал, может быть именно на работе, в этом мелькании людей, она и вербует своих знакомых. Что мы знаем друг о друге?
– Ездишь повидаться с родителями?
– И это тоже. Езжу дышать другим воздухом.
– Ну, а как твой бывший… мастер продаж военного оборудования?
– Он доставал меня два года, а потом его посадили. Но сейчас в России сажают, не отбирая денег, конфискация отменена. Он выйдет и снова начнет мне звонить.
Ужин заканчивался. Значит, заканчивалась и моя отсрочка. Сколько раз, зажмурив, как ребенок, глаза, я мечтал об этой встрече. Тогда, с закрытыми глазами, я ощущал всю Наталью, мое тело было готово к встрече. Теперь каждая клетка была бесчувственной, нацеленной на что-то другое. Или просто умерла, не нацеленная ни на что. Может быть, причиной самолет, вибрация? Раньше, что могло мне помешать раньше?
Мы поднимались по лестнице в спальню на втором этаже, как любовники, охваченные страстью. Но это была просто сцена из кинофильма. Кто тянул этот подъем? Мы целовались, будто не в состоянии оторваться друг от друга, почти на каждой ступеньке. Правда, я старался не прислоняться животом к ее бедру. Я только обратил внимание, обнимая ее талию и плечи, что она стала массивнее, в ней больше тепла и желания. Мое же тело не отзывалось. Но здесь главное – не поддаваться панике. Опыт возраста.
Время описательных романов закончилось. Но тем не менее в отчете о переживаниях и поступках этого вечера мне кажется знаковой и символичной лишь одна деталь, одно состояние моего организма. Кто отвечает за кого: физиология за психику или психика за физиологию? Мы медленно, как супруги, раздевались. Я делал это в чужой супружеской спальне. Ни тени испуга и неловкости не было на лице или в движениях Натальи. Может быть, я совсем не знал эту женщину? За сколько там лет в организме меняются клетки? Она стала бережлива – не сбросила колготки и трусики на пол, как, помню, было раньше, а аккуратно повесила все на спинку стула. Я подумал: подобный поступок после нескольких лет разлуки может заледенить, оттолкнуть мужчину. А где же страсть? Где её желание? И в этот момент вдруг почувствовал, что всё происходит наоборот. Я не отрывал глаз от её трусиков, и мое тело напряглось.
Всё оказалось в порядке, действительно самолет, вибрация, минутная слабость. В атаку, вперед, в соответствии с давно разработанной технологией. Слетают на кресло рубашка, штаны, футболка, которую я всегда надеваю в дорогу, потом я сдергиваю с себя трусы. Я, как танк, упорный и готовый к работе, с орудием, развернутым в сторону противника, готов к бою.
Наслаждение, которое для одних только разрядка, для других – некий торжественный акт, после которого две души сливаются в одну. Но даже одно это, без любви, соединение допускает иллюзию полного слияния, а значит счастья, наслаждение это каждый получает по-своему. Здесь нечего описывать, надо отдавать ровно столько, сколько желаешь получить сам. Сколько времени прошло в этом парении двух тел, в неземном движении, родившем умиротворение и покой? Всё снова было молодо и неутомимо. Будто до сладкого пота, с щегольством и самоутверждением, здесь был не пятидесятипятилетний мужчина, а восемнадцатилетний мальчик, с еще нерастраченной душой и энергией.
Но скоро этот мальчик вдруг почувствовал, что происходит что-то не то. Стремительные и разнообразные движения еще доставляли ему радость и удовольствие, но противник уже давно просил пощады. Если без аналогий, если без описаний и лишних слов, если не пользоваться тропами и метафорами, если простым русским и грубым словом, то конца этим сладким желаниям, которые начали казаться просто содроганиями, не было. Виновато было вино, выпитое за ужином, дорожная усталость, переоценка своих сил.
В этих случаях, знают мужчины, действует скорее инстинкт, нежели расчет. Я еще обнимал Наталью, и её тело, ее глаза с расширенными зрачками казались мне прекрасными. Но в голове уже возникло некоторое затемнение. Сердце сдавало, оно билось как сумасшедшее, и было отчетливо ясно, что не очень крепкие сосуды могут не выдержать. Славно ли, если «скорая помощь» вынимает тебя с инсультом или инфарктом из чужой постели в чужом городе, в чужой стране. Как там умер 37-летний Рафаэль, когда у него в гостях была знаменитая красавица Форнарина?
И вдруг произошло замещение – я увидел прямо перед собой лицо Саломеи, её плечи, расширенные в страсти зрачки, лицо дорогое, как собственная жизнь. Сразу волна облегчения и счастья, я до искупительного вздоха обнимал Саломею, а потом она потихонечку выскользнула из моих рук, и в объятиях оказалась задыхающаяся и печальная Наталья.
Как мне закончить этот мой рассказ? Где поставить точку и стоит ли множить то, что уже было. Это что закончилось и закончилось. На этот раз койка с немецкой периной вместо привычного одеяла нас не соединила. Двое чужих людей оказались выброшенными на берег чужой земли. Мы еще говорили, что-то вспоминали, перебивали друг друга, изображая единение и общность, но ничего этого уже было. Течение жизни каждого развело нас навсегда. На вокзале во Франкфурте, на следующее утро, когда Наталья меня провожала, мы обменялись телефонами, обещали писать и звонить друг другу, но оба знали, что вряд ли кто-нибудь из нас когда-нибудь позвонит.
Что же ты, Алексей, так пропускаешь свои шансы?
Глава четвертая
Университетская гостиница расположена в Старом ботаническом саду, внизу, под Скалой. Вся эта топография со временем будет объяснена, потому что в первую очередь интересна мне. Уметь писать, складывать слова это вообще большое счастье. События и поступки, уже свершившиеся, и быстро стареющие предметы вдруг поднимаются из зыбкого прошлого и начинают сиять в своей первозданной ослепительной красоте. Так всплывает подводная лодка из непрозрачных океанских глубин; с рубки и палубных строений течет вода, и всё начинает гореть под солнцем влажным первородным цветом и мощью истинных значений.
Ботанический сад зажат скалой, на которой, в её средней части, расположен город. Здесь требуется особое описание, отчасти уже сформулированное русским советским классиком. А еще выше – смотрящийся в разное время суток по-разному, от зловеще-коварного до сентиментально-старинного, герцогский замок. С другой стороны сада, за рекой – новые корпуса университета. Попутно: по чему мы судим о Средних веках? По музеям, где хранятся тесноватые для современного человека доспехи, или по Вальтер Скотту и операм Вагнера? Последние точнее, потому что обращаются не к внешней оболочке предмета, раскрашивая его, а к его сути, к духовным формам.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Марбург - Сергей Есин бесплатно.
Похожие на Марбург - Сергей Есин книги
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Чужая невеста - Ирина Волчок - Современная проза
- Чужая невеста - Ирина Волчок - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Люпофь. Email-роман. - Николай Наседкин - Современная проза
- Роман как держава - Милорад Павич - Современная проза
- Белый Тигр - Аравинд Адига - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Небо падших - Юрий Поляков - Современная проза
