Почему никогда не существовало и до ныне не появилось русской философии? А зачем она нам, если у нас было богословие? Православное богословие создавало целостную картину мира во всех его проявлениях. После этого у русских не оставалось никаких вопросов, на которые могла бы ответить философия.

Почему у нас не было живописи? Да не видели наши большой ценности в материальном мире, и не хотели морочиться с тем, чтобы его отражать. Ведь мир духовный куда важнее, и вот как раз его-то и научились переносить на плоскость красками с такой ошеломляющей правдивостью, что и доныне душа замирает. Русское создали изумительную иконопись. Андрей Рублёв, Даниил Чёрный, Дионисий живописали не плоть, а дух. И неужели после этого нас можно было соблазнить «говядиной Рубенса»? Тьфу…

Почему у нас не было литературы? А русским не было интересно морочиться с историями из жизни людей. Детально расписывать убогие земные дрязги – что может быть скучнее? Вот если в сердце человеческом горит божественная искра – это да, это интересно. Но об этом рассказывают не романы, а жития. Нам не нужна была литература, когда у нас были жития святых.

Агиография заменила русским не только литературу, но и историографию. История Руси – не история князей, а история святых. Историю, которая отражает мелочные и гнусные политические интриги, русские очень долго не хотели писать, а история русской святости была нам хорошо известна, что куда важнее.

Русские до XVIII века не только сами не пытались создавать самобытную светскую литературу, но и западную решительно не хотели заимствовать, потому что видели в ней опасность для православия. И ведь нисколько в этом не ошибались. Разве Рабле и Бокаччо не растлевали бы русский народный дух? Разве образцы западного суемудрия не разрушали бы в наших душах целостную картину мира? И даже великая и, казалось бы, христианская западная живопись разве не воспевала плоть вместо духа, а тут недалеко и до обожествления плоти, то есть до язычества. Русские нисколько не ошибались, считая это всё опасным для духовного состояния народа.

С поразительным и никогда, кажется, не виданным в истории стоицизмом Русь замкнулась в себе и не отвечала на стук только бы ничем не повредить родному и бесценному православию. Ради сохранения православия в чистоте Русь принесла неисчислимые жертвы, отказалась от многого не столь уж и вредного, отреклась от достижений культуры, значительная часть которых в общем-то православию и не противоречила. Но не бывает служения без жертв. Любой человек, определяющий жизненные приоритеты, вынужден отрекаться от чего-то хорошего, но не самого для его главного.

Иногда, конечно, немного обидно. Кому было бы плохо, если бы Нестеров и Васнецов появились у нас не в XIX, а в XVI веке? Они бы тоже на свой манер послужили Церкви, и «манер» у них был вполне православный. Но если бы мы тогда отворили ворота светской культуре, полезла бы прежде всего «говядина Рубенса». То же самое и с литературой, и с философией. Русские отрекались от хорошего, ради наилучшего.

Нужно было время, нужны были века для того, чтобы православие вошло в нашу плоть, для того, чтобы слова «русский» и «православный» стали синонимами. Иван Грозный как-то сказал: «Нам греки – не Евангелие, у нас вера русская». Свершилось. Некогда заимствованная нами вера стала нашей, исконной. Наше национальное самосознание опиралось уже не на греческую, а на русскую православную традицию. С той поры уже ничто не могло разлучить Русь и Православие. И то ещё не сразу пришло время «рубить окно» в Европу. И то мы много потеряли от столкновения с западной культурой, и судорожные попытки создать свою светскую культуру на основе западной, далеко не всегда были на пользу русскому национальному самосознанию. Но мы в общем-то устояли, Россия осталась православной. А вот если бы мы обратились к европейскому опыту на несколько столетий раньше, могли бы вообще потерять своё национальное лицо, превратившись в народ-лакей, единственное историческое предназначение которого – чистить европейские сапоги.

Теперь не трудно ответить на вопрос, в чём главный русский талант. Русские обладают повышенной религиозной чувствительностью. Мы религиозно талантливы. И наше главное преимущество перед народами европейскими в том, что мы гораздо религиознее, чем они. На этом таланте основано и главное историческое предназначение русского народа – быть хранителем православия, как высочайшей духовной ценности, которую в такой глубине и чистоте ни один народ мира не оказался в состоянии сохранить.

Бог дал русским такие огромные территории именно затем, чтобы эти территории были православными. Русская государственная мощь, от которой ещё и доныне не мало осталось, для того только и возникла, чтобы русский народ мог исполнить своё историческое предназначение главного в мире хранителя православия. С Россией по-прежнему вынуждены считаться ведущие страны мира, значит они вынуждены считаться с православием.

Пушкин писал: «Греческое вероисповедание, отличное от всех прочих, даёт нам особенный национальный характер». Конечно, у всех народов вероисповедание в той или иной мере оказало влияние на национальный характер, но наш характер, кажется, целиком вылеплен православием. А это значит, что, лишившись православия, русский народ потеряет своё лицо, и на месте лица у него будет нечто такое, для чего трудно отыскать приличное слово.

Пушкин ещё уточняет: «У греков мы взяли Евангелие и предание, но не дух ребяческой мелочности и словопрений. Нравы Византии никогда не были нравами Киева».

Это удивительная подробность. Речь, оказывается, вообще не идёт о влиянии одного народа на другой, да мы же и сами знаем, насколько русские не похожи на греков. Нам оказалось близким православие, но сами греки близкими не оказались. У нас всё ровно наоборот. Русские приняли православие из греческих рук, но не от греков, а от Бога. Русские отделили влияние религиозное от влияния национального. Греки, как народ древнейший, не православием созданы, у них и кроме православия много там всего, что русских совершенно не заинтересовало. Бог лепил русских без участия греков и не для подчинения Константинополю, а для подчинения Царству Небесному.

Бердяев, человек не слишком религиозный и, уж во всяком случае, не церковный, но достаточно чуткий, хорошо разглядел эту особенность русских: «Русский народ – религиозный по своему типу и по своей душевной структуре». И далее: «Русский народ по своей вечной идее не любит устройства этого земного града и устремлён к Граду Грядущему, к Новому Иерусалиму, но Новый Иерусалим не оторван от огромной русской земли, он с ней связан, и она в него войдёт».

Теперь понятно, в чём была трагическая ошибка наших западников. Они не

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 104

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Священные камни Европы - Сергей Юрьевич Катканов бесплатно.

Похожие на Священные камни Европы - Сергей Юрьевич Катканов книги

Священные камни Европы - Сергей Катканов - Публицистика
Тихая моя родина - Сергей Юрьевич Катканов - Прочая документальная литература / Публицистика
Молот Радогоры - Александр Белов - Публицистика
После Европы - Иван Крастев - Политика / Публицистика
Предисловие к первому русскому собранию сочинений - Герберт Уэллс - Публицистика
Будущее без Америки - Линдон Ларуш - Публицистика
Сталин — человек, который израсходовал Россию - Юлия Латынина - Публицистика
Древо тем - Георгий Гуревич - Публицистика
Взятка. Победит ли коррупция Россию? - Елена Филиппова - Публицистика
Нефть, PR, война - Мишель Коллон - Публицистика

Оставить комментарий