Примерно 70% доходов центральной казны уходило на содержание янычар и других контингентов наемных войск[2189]. Таким образом, причиной роста налогов было увеличение наемной армии. Экосоциальный кризис привел к существенному перераспределению доходов в пользу новой прослойки военного сословия и в ущерб народу. Доходы старой военной элиты при этом не росли, так как получаемая тимариотами фиксированная рента уменьшалась в результате инфляции[2190].

В целях экономии финансов янычарам разрешили заниматься ремеслом и торговлей, принудительные наборы мальчиков были прекращены, в корпус набирались сыновья янычар и добровольцы из городских жителей. Эти новые янычары имели семьи, жили в своих домах (а не как прежде – в казармах) и почти не занимались военной подготовкой. Это привело к падению боеспособности и дисциплины, к тому, что янычары перестали быть опорой монархии и превратились в беспокойное военно-ремесленное сословие[2191].

В 1640 г. Мураду IV наследовал султан Ибрахим I, которого прозвали Безумным: он страдал неврастенией и не занимался делами правления. Отсутствие контроля сразу же привело к разложению управленческого аппарата, в провинциях бесконтрольно хозяйничали местные паши и откупщики, которые присваивали собираемые налоги. В 1648 г. доходы казны упали до 362 млн акче. Чтобы пополнить недостачу, власти продавали должности и чеканили неполноценную монету. В конце концов янычары (которым не платили жалования) восстали и при поддержке великого муфтия свергли Ибрагима с престола. На трон был возведен 7-летний Мехмед IV (1648-1687 гг.), и правительство стало игрушкой в руках придворных клик и янычар. В провинциях (в районе Измира, Вана, Нигде и в других местах) вспыхивали мятежи пашей, опиравшихся на секбанов и обедневших тимариотов. В 1651 г. порча монеты вызвала большое восстание ремесленников и торговцев Стамбула; по требованию восставших были отстранены от власти 16 высших сановников, в том числе великий везир[2192].

Разложение армии привело к поражениям в войнах. В 1649 г. при осаде Кандии янычары впервые самовольно покинули поле боя. В 1656 г. турецкий флот был разгромлен венецианцами в битве у Дарданелл, после чего победители блокировали подвоз хлеба в Стамбул. Опасаясь нового восстания, придворные клики передали власть представителю старой османской бюрократии, 75-летнему великому везиру Мехмед-паше Кепрюлю. Мехмед-паша, прозванный Жестоким, правил железной рукой; в течение нескольких лет ему удалось восстановить административный аппарат и подавить мятежи недовольных пашей. Было казнено свыше 30 тыс. мятежников и заговорщиков, восстановлена дисциплина среди янычар, а не явившиеся на смотр сипахи лишились своих тимаров. Сбор налогов был упорядочен, причем в казну были мобилизованы некоторые доходы вакфов и земель хассе. Благодаря наведению порядка и мобилизации ресурсов Мехмед-паше удалось восстановить военные силы империи и разгромить венецианцев[2193].

Мехмед-паша Кепрюлю основал династию великих везиров, которые около 30 лет поддерживали устои османской этатистской монархии. Однако проблема равновесия между военной элитой и крестьянством так и не была решена: слишком большое воинство требовало от страны слишком многого. Везиры Кепрюлю пытались дать заработок солдатам в войнах, и войны следовали одна за другой: война с Венецией (1645–1669 гг.), Австрией (1663-1664 гг.), Польшей (1666-1672 гг.), Россией (1676-1681 гг.), «Священной лигой» (1684-1698 гг.). Крестьяне лишь с огромным трудом выносили гнет обычных и военных налогов. Налоги (кроме джизьи) сдавались на откупа; под натиском финансового кризиса правительство возвышало стоимость откупов и практически перестало контролировать откупщиков – лишь бы они платили деньги авансом и побыстрее. Поскольку вносимые авансом деньги откупщики, как правило, брали в долг, а откупа давались с торгов только на год-другой, то откупщики, чтобы вернуть долги с процентами и успеть нажиться, брали с крестьян намного больше положенного по закону[2194]. «Торги, ограничивающие владение годом-другим, заставляют брать все, что можно, – признавал баш дефтердар (начальник налогового ведомства) Кесе Халил-паша. – А в результате – крестьяне ограблены и несчастны, да и казна не богатеет»[2195].

Как отмечалось выше, при Мураде IV была предпринята попытка вернуть разбежавшихся крестьян на места их прежнего проживания, причем переселенцам обещали налоговые льготы. Однако как только поселенцы более-менее обустраивались, сбор налогов передавался откупщикам, и они требовали так много, что крестьяне снова разбегались[2196]. Таким образом, система откупов, намного увеличивавшая ренту с крестьян, была одним из главных препятствий к восстановлению земледелия после кризиса.

Другим препятствием для восстановления были незаконные поборы местных властей (текеляф и-шакка). Эти поборы и повинности появились в конце XVI в.; затем они были признаны правительством и оформлены в особые сборы: девир, кафтан беха, селямийе, пишкеш и т. д. Величина этих сборов определялась местными властями и могла быть весьма значительной. Известен случай, когда чрезмерные поборы такого рода вызвали голод в округе Сараево (1690 г.)[2197].

Наконец, еще одним препятствием для восстановления земледелия в Анатолии была кочевая реакция – возобновившееся наступление кочевников на земледельческие области. Как отмечалось выше, в XVI в. османские власти обеспечивали защиту земледельцев в их конфликтах с кочевниками, и это позволяло крестьянам увеличивать пашни за счет пастбищ. С другой стороны, такая политика вызывала восстания кочевников, и борьба иногда принимала ожесточенный характер; некоторые кочевые племена уходили на восток, в область Диарбекир и дальше, в Азербайджан. После демографической катастрофы начала XVII в. кочевники взяли реванш над земледельцами: кочевые племена стали возвращаться с востока, занимая опустошенные равнины и прогоняя уцелевших земледельцев[2198]. Победа кочевников была столь решительной, что, например, в области Коньи многие заброшенные деревни так и не были никогда восстановлены; сохранились преимущественно поселения в горных местностях, вдалеке от больших дорог[2199]. Продвижение кочевников в западном направление продолжалось на протяжении всего XVII столетия; в 1680-х гг. туркменские племена боз-улус заняли район Эскишехира, и некоторые кочевые кланы даже переправились через пролив на остров Хиос. Эти передвижения сопровождались новыми опустошениями и бегством земледельческого населения; по-видимому, именно эти события привели к уменьшению на треть облагаемых аваризом налоговых единиц в Западной Анатолии[2200].

Не сохранилось никаких данных, которые можно было бы истолковать как бесспорное свидетельство демографического восстановления в Анатолии после катастрофы начала XVII в.[2201]. По мнению Б. Мак-Говена, население этого региона не увеличилось со времен катастрофы вплоть до XIX столетия. В XVIII в. здесь преобладало кочевое хозяйство, численность налогоплательщиков постоянно уменьшалась, собираемые налоги были незначительны и не превосходили 4% доходов от Йемена[2202]. Французский путешественник Поль Лука в начале XVIII в. описывал состояние Анатолии в следующих словах: «Поля, наполовину заброшенные, потеряли лучшую часть своих жителей, и ныне можно найти в этой обширной стране лишь несколько незащищенных городов и большое количество полуразрушенных деревень. Крестьяне… обрабатывают так мало земли… что огромная часть страны остается невозделанной…»[2203]. Крестьяне не испытывали недостатка в земле: на протяжении XVII в. средний размер крестьянского надела в районе Бурсы составлял около одного чифта, в то время как в 1575 г. крестьянские наделы в Западной Анатолии имели размеры в 1/4-1/3 чифта[2204]. Однако неконтролируемые поборы откупщиков и грабежи кочевников отнимали у крестьян основную часть прибавочного продукта. В целом ситуация, по-видимому, была сходной с ситуацией XIII – XIV вв., когда господство кочевников препятствовало земледельческой колонизации и росту населения Анатолии.

В Румелии (поскольку там не было кочевников) положение было более благоприятным. Для XVII в., правда, статистические данные отсутствуют, но, по оценкам историков, население Балкан в этот период росло[2205]. Главными проблемами для балканских крестьян были высокие налоги, произвол откупщиков и местных властей. Б. Мак-Говен полагает, что совокупная рента крестьян, составлявшая в XVI в. 1/5-1/4 их дохода, к XVIII столетию поднялась до половины дохода и достигла крайних пределов возможной эксплуатации[2206] (напомним, что XVI в. половину доходов отдавали только рабы).

1 ... 136 137 138 139 140 141 142 143 144 ... 202

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - Сергей Нефедов бесплатно.

Похожие на Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - Сергей Нефедов книги

Тайны Кремля - Юрий Жуков - История
Мир истории : Россия в XVII столетии - Виктор Иванович Буганов - История / Прочая научная литература
Красные и белые - Олег Витальевич Будницкий - Биографии и Мемуары / История / Политика
Ордынский период. Лучшие историки: Сергей Соловьев, Василий Ключевский, Сергей Платонов (сборник) - Сергей Платонов - История
Как жили византийцы - Геннадий Литаврин - История
Цеховик. Книга 1. Отрицание - Дмитрий Ромов - Попаданцы / Альтернативная история / Периодические издания / История
История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия - Альфред Крофтс - История
Датское и нормандское завоевания Англии в XI веке - Максим Михайлович Горелов - История
Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
Лекции по истории Древнего Востока: от ранней архаики до раннего средневековья - Виктор Рeбрик - История

Оставить комментарий