Резкое увеличение численности янычар (а также других наемных частей) привело к увеличению налогов и к перераспределению ресурсов. С другой стороны, несовершенство финансовой системы в сочетании с резко возросшей финансовой нагрузкой было причиной распространения откупов и появления аянов – напомним, что распространение откупов было общей чертой многих европейских и азиатских государств того времени.

В экономической сфере XVII в. ознаменовался прежде всего сокращением вместимости экологической ниши в результате резкого увеличения ренты и обусловленного ослаблением власти наступления кочевников в Анатолии. Эти два фактора препятствовали восстановлению земледелия, и мы не имеем никаких данных, которые определенно свидетельствовали бы о росте численности населения. В то же время увеличение ренты способствовало развитию городов, где уровень жизни на протяжении XVII в. существенно вырос. Однако, как показывают резкие колебания цен на зерно, это развитие было неустойчивым, и годы благополучия чередовались с голодными годами.

12.5. ВТОРОЙ ОСМАНСКИЙ ЦИКЛ

Для XVIII столетия имеется больше данных, которые позволяют судить о развитии экономики Османской империи, хотя в целом информация остается довольно скудной. Сведения о росте сбора джизьи позволяют сделать заключение об увеличении численности населения на Балканах (за исключением Сербии и Мореи) в 1700-1740 гг. примерно на 48% и к 1788 г. – еще на 17%[2225]. Как отмечалось выше, в начале XVIII в. уровень потребления в городах был относительно высоким, а уровень цен – низким. На улучшение экономической обстановки несомненно повлияло прекращение войн. Разгром под Веной положил конец политике везиров из рода Кепрюлю, которые пытались занять войной разбухшее наемное войско. После заключения мира в 1698 г. империя стала избегать военных конфликтов с европейскими государствами, и груз военных налогов снизился. Введение системы маликяне первое время, по-видимому, также оказывало в соответствии с ожиданиями Порты позитивное влияние на стабилизацию ситуации в деревне (к середине XVIII в. это влияние стало негативным).

Демографический рост, однако, не касался Анатолии, где продолжалась стагнация, поэтому демографический цикл XVIII в. был в основном «балканским». Специалисты говорят о расширении посевных площадей на Балканах[2226], однако это расширение не компенсировало роста населения. Н. Тодоров утверждает, что к концу столетия болгарские крестьяне страдали от малоземелья, и это было связано, в частности, с тем обстоятельством, что большие массивы плодородных земель были захвачены мусульманским населением[2227]. Кроме того, высокая рента сужала экологическую нишу народа: крестьяне могли платить ренту, превышающую половину урожая, лишь обрабатывая плодородные земли. Менее плодородные участки при таких условиях не могли прокормить крестьянина и поэтому не использовались, тем более что для подъема целины у крестьян не было средств.

Следствием крестьянского малоземелья была массовая пауперизация и уход крестьян на заработки[2228] – действительно, для XVIII в. имеются многочисленные свидетельства об отходничестве и о массовом бегстве крестьян в города. Об этом говорят мемуары европейских дипломатов и коммерсантов, а также и донесения русских посланников. В реляциях разных лет повторяются сообщения о том, что Стамбул переполнен «гулящими людьми» из разных областей государства. В 1730, 1740, 1741, 1748, 1759, 1782 гг. упоминаются «наижесточайшие» личные султанские указы о том, чтобы «народ из Константинополя восвояси отослать»[2229]. Крестьяне были формально прикреплены к месту жительства, и власти должны были возвращать их назад (если с момента ухода не прошло 10 лет), однако ввиду отсутствия сыска беглых реально возвращали немногих. Кроме того, большая часть крестьян занималась отходничеством с позволения своих аянов. Так, например, в 1730 г. в Стамбуле находилось 12 тыс. албанских отходников. Отходники и многие беглецы жили в городах без семей, и во всех городах существовали кварталы холостяков, которые блокировались на ночь полицией[2230].

В результате притока мигрантов из деревни в города на протяжении XVIII в. население городов значительно возросло. Население Стамбула превысило уровень времен Сжатия XVI в. и достигло 600 тыс. жителей; в Эдирне проживало около 100 тыс., в Салониках – 60-70 тыс., в Измире – 65-100 тыс., Бурсе – 60 тыс.; Шкодер в Албании вырос с 30 тыс. в 1739 г. до 60 тыс. в 1793 г. Сравнительно большие размеры имели болгарские города: в Софии проживало около 70 тыс., в Пловдиве – 50 тыс. человек[2231].

Переселенцы из деревни пытались заработать на жизнь ремеслом. Подсчеты М. Генча позволяют утверждать, что в важнейших промышленных центрах Балкан и Малой Азии объем ремесленного производства в 1720-1775 гг. вырос примерно вдвое. Особенно быстро росло производство тканей в болгарских городах: с 1730-х по 1780-е гг. оно увеличилось в три раза[2232]. Поскольку перераспределение ресурсов привело к обогащению новой элиты, то элита диктовала спрос, и среди ремесел особое развитие получило производство предметов роскоши; в Стамбуле, например, насчитывалось 28 цехов ювелиров[2233]. Значительная часть ресурсов элиты расходовалась на импорт предметов роскоши, прежде всего из Индии и Персии; этот импорт приводил к сокращению доходов турецких ремесленников[2234].

Рост населения привел к росту хлебных цен и падению реальной заработной платы. По сравнению с уровнем начала столетия в Стамбуле цена на пшеницу в 1750-х гг. увеличилась примерно вдвое, а дневная плата в зерновом эквиваленте упала почти вдвое[2235]. Наплыв крестьян в города и падение уровня жизни вызвали реакцию ремесленников-цеховиков. Цехи-эснафы затрудняли доступ новичков в свою среду, ограничивали число мастеров, увеличивали сроки стажировки и повышали размеры вступительных взносов[2236].

Рост населения (и налогов) способствовал увеличению доходов правительства. В 1750-х гг. доходы казны составляли около 10 млн дукатов (в 1560-х гг., по оценке, они составляли 8 млн дукатов, а в 1650-х гг. – только 3 млн)[2237]. Система маликяне позволяла увеличивать доходы казны, при этом в обмен на увеличение авансов правительство закрывало глаза на произвольные поборы владельцев маликяне, по оценке Й. Чезара, правительство получало около половины того, что собирали откупщики[2238]. В целом введение системы маликяне означало резкое перераспределение ресурсов за счет народа в пользу государства и нового слоя элиты, состоявшего из откупщиков. Перераспределение ресурсов привело к быстрому обогащению откупщиков-аянов; некоторые их них резко увеличили размеры своих откупов и претендовали на должности в руководстве провинций. В 1726 г. нотабли провинциальных городов стали выбирать главного аяна («баш аян»), который получил важные полномочия, в том числе в сфере сбора налогов[2239].

В деревне рост населения повсеместно сопровождался разорением крестьян и ростом чифтликов. В Албании рента возросла с 1/8 до 1/3 урожая[2240]. В горных районах здесь продовольствия не хватало и на полгода. Во многих местностях крестьяне пытались заработать на жизнь ремеслом; многие уезжали, и в Салониках в 1770-х гг. проживало 4 тыс. албанских ремесленников. Важным «промыслом» было военное наемничество, наемники-албанцы служили в Египте, Алжире, Сирии, албанские полки были в армиях Венеции и Неаполя[2241]. В Боснии крестьяне-арендаторы получали не больше половины урожая, и даже дома, в которых они жили, принадлежали аянам. Многие крестьяне бежали из Боснии в Далмацию и Сербию. Наиболее тяжелое положение сложилось в Греции: здесь рента достигала 2/3 урожая, крестьяне находились в долговой кабале у сипахи и аянов, ростовщики требовали 2% в месяц. Греческие крестьяне искали выход в контрабанде или пиратстве; в деревнях развивалось ремесло: в некоторых местах ремеслом занимались 2/3 жителей. Нищета доходила до того, что крестьянские женщины весной отправлялась на поиски съедобных диких трав. 50-е гг. XVIII в. были отмечены крестьянскими восстаниями в Греции и Боснии. В 70-е гг. восстание в Греции вспыхнуло вновь, ожесточенная партизанская война привела к гибели значительной части населения Мореи[2242].

Хроническое недоедание способствовало распространению эпидемий. Специалисты насчитали в XVIII в. в Стамбуле 68 лет чумы, в Западной Анатолии – 57, в Албании – 42, в Боснии – 41, в Болгарии – 18 лет. Большие эпидемии отмечались в Стамбуле в 1705, 1726,

1751, 1770 гг., в Салониках – в 1713, 1741, 1762, 1781 гг.[2243].

Нищета и разорение крестьянства, как и в XVI в., породили массовое движение разбойников-левендов. Под предлогом защиты от разбойников паши и бейлербеи стали увеличивать численность своих военных отрядов; наемную охрану – с разрешения правительства – завели и крупные аяны. Чтобы содержать наемников, требовались деньги; вооруженные отряды аянов разъезжали по деревням и под разными предлогами заставляли крестьян отдавать деньги и продовольствие[2244]. В середине XVIII в. из всех провинций империи поступало множество жалоб на злоупотребления провинциальных аянов, нередко выступавших в роли ага и мютесселимов (помощников пашей); в некоторых нахиях (уездах) против них поднимались восстания. В 1750-х гг. жители Белградского пашалыка жаловались султану, что местные аяны обложили незаконными налогами все население пашалыка, что вызвало массовое бегство крестьян в Австрию[2245]. Русский резидент А. М. Обресков писал в 1758 г., что «провинции разорились, за умалением земледельцев, которые от несносных налогов пашинских и прочих начальников разбежались по городам»[2246]. Французский ученый Гийом-Франсуа Оливье оставил описание Османской империи, относящееся, правда, к несколько более позднему времени, к 1790-м гг., и повествующее о достаточно давно сложившейся практике. Оливье писал: «Очень часто аги злоупотребляют своим влияние и богатством, а главное, своей полицейской властью… С палкой в руках они принуждают земледельцев работать даром в их поместьях… берут на откуп налог харадж с большой выгодой для себя. Жители сел… бросают свои земли, которые их не могут прокормить. Они уходят в большие города…»[2247].

1 ... 138 139 140 141 142 143 144 145 146 ... 202

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - Сергей Нефедов бесплатно.

Похожие на Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - Сергей Нефедов книги

Тайны Кремля - Юрий Жуков - История
Мир истории : Россия в XVII столетии - Виктор Иванович Буганов - История / Прочая научная литература
Красные и белые - Олег Витальевич Будницкий - Биографии и Мемуары / История / Политика
Ордынский период. Лучшие историки: Сергей Соловьев, Василий Ключевский, Сергей Платонов (сборник) - Сергей Платонов - История
Как жили византийцы - Геннадий Литаврин - История
Цеховик. Книга 1. Отрицание - Дмитрий Ромов - Попаданцы / Альтернативная история / Периодические издания / История
История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия - Альфред Крофтс - История
Датское и нормандское завоевания Англии в XI веке - Максим Михайлович Горелов - История
Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
Лекции по истории Древнего Востока: от ранней архаики до раннего средневековья - Виктор Рeбрик - История

Оставить комментарий