много даже для такой большой страны, но это пока что лучшая ее версия из тех, в каких я успел побывать. Может быть, я тоже во время скитаний по эпохам (или родился таким?) стал манкуртом, человеком будущего, как уверяли в двадцать первом веке, который вне семьи, национальности, страны, религии — чистейший индивидуалист, думающий только о себе, конечная точка развития, после чего устремившая резко вверх гипербола должна рухнуть к горизонтальной оси, к небольшой сплоченной стае-семье, выживающей охотой и собирательством, где абсолютно всё общее. Именно поэтому переходное положение России на пути к чистейшему капитализму устраивает меня больше всего. Умному человеку сейчас не надо подаваться в подлецы или бандиты, чтобы нормально устроиться. Здесь всё еще строго блюдется такое абстрактное и потому хрупкое понятие, как честь, поэтому высший и средний классы живут очень хорошо, да и низший, кто умеет работать и не пьянствует, тоже. Скоро Россия сделает рывок в сторону индивидуализма, отказавшись от собственности, национальности, религии и даже самой себя, точнее, подменив эти понятия суррогатами — и окажется на противоположной стороне, где все будут неразличимыми частичками большого стада, одинаково бедными и бесправными, нахваливающими то, чего не имеют, и даже господа станут рабами своих рабов.

142

Через три дня после Пасхи я досрочно окончил курс обучения в Одесской школе воздухоплавания, сдав выпускной экзамен — самостоятельно взлетел на «Антуанетт-семь», поднялся на высоту метров пятьсот, после чего сделал «восьмерку» и, медленно снижаясь, три большие «коробочки», а потом благополучно и плавно приземлился, пробыв в воздухе тридцать четыре минуты. В сортир не побежал, потому что в двигателе использовалось масло, изготовленное из мазута по технологии, разработанной мной, если так можно назвать воспоминания о будущем.

Я задумался над этой проблемой сразу, когда столкнулся с ней. У касторового был еще один, более значимый недостаток — загрязняло движок нагаром и смолистыми отложениями, из-за этого приходилось через каждые восемь-десять часов полета разбирать и чистить двигатель. Я уговорил компаньонов соорудить на заводе небольшую установку по вакуумной дистилляции мазута. Сырья оставалось много на нефтеперегонных заводах, как малоиспользуемого остатка. В итоге мы из мазута получали моторное масло и гудрон. Последний использовался для изготовления асфальта, облагородив внутренний двор и прилегающие улицы. Моторное масло очищали концентрированной серной кислотой, остатки которой нейтрализовали щелочью. В результате получалось чистенькое, янтарного цвета, достаточно вязкое и при этом намного меньше загрязнявшее двигатель. Стали использовать его на своих судах и продавать в аэроклуб со значительной скидкой, чем облегчали жизнь мотористов в разы. Они с тех пор сперва делали для меня, а потом для остальных учеников. Зато с владельцев автомобилей и мотоциклов, которые быстро оценили новый продукт, мы драли три шкуры, компенсируя предыдущие потери.

Заодно я послал статью со схемой установки и описанием процесса изготовления моторного масла в «Журнал Русского физико-химического общества». Главный редактор Фаворский сообщил письмом, что статья очень интересная и полезная для общества, поэтому будет опубликована в майском номере. Еще он поинтересовался, не ли у меня желания перейти в Санкт-Петербургский университет, когда на отделении химии появится свободная вакансия ординарного профессора? О таком предложении мечтают многие, даже ординарные профессора из других высших учебных заведений. Если бы не знал, что через два года начнется Первая мировая война, принял бы предложение с криком «ура!». Я написал, что это большая честь для меня, но сырой и холодный климат столицы вреден для моего здоровья. Такой отказ уж точно не сочтут обидным.

О получении лестного приглашения рассказал Вероник и коллегам. Первая взвизгнула от радости, а потом пригорюнилась, когда я объяснил, что свободные вакансии появляются в Санкт-Петербургском университете раз лет в десять. К тому времени мы будет жить в Швейцарии. Коллеги, наверное, позавидовали молодому и шустрому, но вида не подали. Кто-то из них поделился этой новостью с ректором Левашовым.

Однажды мы пересеклись с Сергеем Васильевичем в коридоре учебного корпуса, и он тоном обиженной девицы, заподозрившей ухажёра в неверности, поинтересовался:

— До меня дошли слухи, что вас переманивают в Санкт-Петербургский университет. Так ли это?

— Да, но я пока не принял решение, — сказал ему не всю правду, чтобы больше ценил.

— И не делайте это. Заслуженный профессор Клименко сказал мне, что ему уже трудно служить, годы берут свое, поэтому по окончанию весеннего полугодия уйдет в отставку. К тому времени у вас уже будут необходимые два года стажа в должности экстраординарного профессора, поэтому займете освободившееся место ординарного, — сделал ректор щедрое предложение.

Положительное решение экзаменационной комиссии авиашколы было отослано в Санкт-Петербург в представительство Международной воздухоплавательской федерации «Императорский Всероссийский аэроклуб». Почти через два месяца мне вручат присланный из столицы синий, картонный, складывающийся сертификат соответствия, внутри на правой стороне которого моя погрудная фотография, печать, захватывающая левый нижний угол ее, и левее «Подпись пилота» (мои каракули), а справа шапка с названием МВФ «сим удостоверяющей, что (имярек), родившийся в гор. Одесса в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году, православный, получил звание пилота-авиатора, дата, подписи председателя и секретаря, номер шестьдесят два».

Я заказал на вечер трактир «Неклюдов и сыновья», расположенный неподалеку от старой школы, куда приглашу всех, причастных к воздухоплаванию. Шампанского выставил столько, что потолок был весь в отметинах от пробок. Народ потребовал чего-нибудь покрепче — и получил коньяк и водку. К ночи я убедился, что рожденный летать умеет ползать.

Не обошлось без мордобоя. В трактир затесался некто Уточкин Сергей Исаевич, тридцатишестилетний тип плотного сложения с темно-русыми волосами, зачесанными на пробор посередине, и четырехугольным туповатым лицом с трехдневной щетиной. Он вертелся возле школы, выпрашивая разрешение полетать на халяву или деньги на наркоту, но ему отказывали, потому что был негативом Артура Анатры. Если бизнесмен добивался во всем успеха, то Уточкин, тоже занимаясь десятком дел сразу, перепробовал себя во всех видах спорта, побывав велосипедистом, мотоциклистом, автомобилистом, полетав на воздушном шаре и одним из первых в России на аэроплане, причем два года назад был очень популярен, устраивая чёсы по стране, где собирал деньги с любопытных, взлетая на несколько минут, вместо трех-пяти заявленных продолжительных полетов с пассажиром, ни в чем не добиваясь успеха, всегда оказываясь вторым, третьим и т. д., но при этом выпендривался, как первый. В придачу разбил два аэроплана, сильно покалечился и подсел на кокаин и гашиш. Уточкин был из тех, кто живет, чтобы находиться в центре внимания любой ценой, платить которую обязаны другие. Его жалели, как бывшего коллегу, подавали на выпивку и наркотики, но к аэропланам не подпускали. Вот и на моей вечеринке он, напившись,

1 ... 140 141 142 143 144 145 146 147 148 ... 180

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Национальность – одессит - Александр Васильевич Чернобровкин бесплатно.

Похожие на Национальность – одессит - Александр Васильевич Чернобровкин книги

Мацзу (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Попаданцы
Пустотный Рейдер - владас - Попаданцы
Я до сих пор барон. Книга V - Сириус Дрейк - Боевая фантастика / Периодические издания
Рейдер - Андрей Алексеевич Панченко - Альтернативная история / Попаданцы / Прочие приключения / Периодические издания
Гранд-адмирал. Том 3 - Илья Сергеевич Модус - Космическая фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фанфик
Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич - Попаданцы
Барон Робинзон - Самат Айдосович Сейтимбетов - Космическая фантастика / Попаданцы
Кадетский корпус. Книга девятая (СИ) - Евгений Артёмович Алексеев - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
Я уже граф. Книга #7 - Сириус Дрейк - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
Тень императора - Василий Сахаров - Попаданцы

Оставить комментарий