а потому, что я хотел сделать что-то по-настоящему свое. Я стал думать, кого пригласить для работы над сольником…
Во время записи «Перезагрузок» я как-то спросил у Макса Самосвата:
– Хочу сольный альбом записать. Как думаешь, кого можно взять в качестве гитариста?
– Однозначно бери Бугаева, – ответил Максим.
Откровенно говоря, я и сам думал именно о Михаиле и очень обрадовался, когда услышал ответ Макса. И во время общения работы над проектом «Через все времена» я обратился к нему с таким предложением.
– Миша, – сказал я ему, – я решил записать сольный альбом, не хотел бы ты принять участие в этом?
И, к моему удивлению и радости, Миша согласился.
Мы не стали откладывать начало работы в долгий ящик, и я сразу прислал ему для начала «Русский сон».
– Ты послушай и в принципе реши, близко тебе это или нет, – попросил я. – Это по звучанию не «Ария», но и чего-то прямо радикально нового ты, конечно, не услышишь…
– А кто будет петь? – поинтересовался Миша.
– Я сам.
Да, я понимаю, что я не профессиональный вокалист, но ведь сольный альбом – такая вещь, где, по большому счету, можно делать все, что угодно. Тем более, что у меня нет никакого контракта с лейблом, где есть какие-то определенные условия. Каким получился результат и насколько удачным он вышел – не так уж важно, ведь главное – что ты реализовал задуманное. А если приглашать кого-то со стороны на вокал, то будет так: вокалист спел, ушел, а твой проект продолжает звучать его голосом, и выходит, что ты, по сути, сделал это для него. Ведь ни для кого не секрет, что слушатели в первую очередь замечают и запоминают в песнях именно вокал. Ну, вот и буду петь сам, как получится – так и получится!
В общем, я отправил Мише демо «Русского сна», причем он попросил меня прислать его по дорожкам. И взамен тех гитар, что были у меня записаны (мидийные, набранные в компьютере), Миша сыграл сам, и это было просто здорово! К тому же, он предложил очень неожиданное вступление к песне. Я обрадовался и сказал ему, что это именно то, что нужно. Решив ковать железо, пока горячо, тут же отослал ему песню, которая впоследствии стала «Бесом в твоих глазах», и в ответ Миша очень быстро прислал демку с его живыми гитарными партиями, звучание которых мне снова очень понравилось.
К «Бесу» Миша еще предложил тему-разработку для соло и прислал мне рифф[110]. Послушав его, я понял, что он настолько хорош, что может стать основой для отдельной песни. Я придумал под него куплет, спел, Миша оценил результат и сочинил припев. Так родилась песня «Пламя». Я был невероятно воодушевлен! Казалось бы, мы работали полностью удаленно, без совместных «посиделок» в студии, но, тем не менее, у нас пошел процесс настоящего сотворчества, похожий по ощущениям и результативности на то, что у нас происходило в «Арии» давным-давно, когда мы все вместе увлеченно работали над идеей, превращая ее в полноценную песню. От Мишиной заинтересованности и нашего совместного труда я зажегся энтузиазмом, почувствовал, что получается очень интересно и хочется продолжать. Я уже не раз говорил в интервью, что последний раз такое коллективное творческое сотрудничество у нас в «Арии» было в 90-х годах, а впоследствии, с появлением компьютеров, каждый из нас стал делать свои демо в одиночку. Причем, как мне кажется, порой мы записывали их чересчур скрупулезно, не оставляя места для полета вдохновения другим музыкантам: приносишь демо на репетиции, предлагаешь послушать, и, если нравится, тебе говорят: «Нормально», затем даешь каждому нужную дорожку и говоришь, что играть.
А вот в такой кооперации, пусть и онлайн, какая началась у нас с Мишей, сам процесс создания песен пошел быстрее, а результат в итоге стал действительно продуктом совместного творчества. Я показал ему все, что у меня было приготовлено для этого альбома, плюс в результате постоянного обмена мнениями и новыми придуманными элементами мы сделали три новые песни – как я уже сказал, «Пламя», а также «Бег по кругу» и «Призрак темной стороны». Мне очень понравился результат, кроме того, изначально я думал, что смогу сделать песен пять-шесть, для EP-формата, а теперь я внезапно понял, что написанного нами материала хватит на целый альбом! Таким образом, к началу 2021 года у нас уже была готова вся музыкальная часть.
25 июля 2020 года в моей жизни случилось трагическое событие – умер Саша Шамраев. В жизни он был здоровым, крепким мужиком, ничего не предвещало беды… Я виделся с ним за несколько дней до его смерти: он хорошо себя чувствовал, строил планы на будущее – в частности, мы собирались в конце лета вместе поехать в Крым, если снимут ковидные ограничения. Мне позвонила его жена Зеля и сообщила, что Саша в реанимации, у него что-то с желудочно-кишечным трактом. Я, конечно, обалдел, однако постарался успокоить ее, говоря, что бывает всякое, что реанимация не обязательно означает что-то страшное… Еще уточнил, давно ли ему стало плохо.
– Почти неделю лежал, терпел, поднялась очень высокая температура… – ответила она. – И вот теперь забрали сразу в реанимацию.
Я пожелал ему здоровья, но уже на следующий день она позвонила снова и сказала, что он умер, по заключению врачей – от перитонита. Я в этот момент ехал на машине, и после этой новости меня словно парализовало: я остановился, чувствуя, что не в силах сейчас ехать дальше, не верил, что это реально могло произойти. Так я потерял Сашку, одного из моих самых близких людей, с кем с 1998 года мы по-настоящему дружили, постоянно ездили друг к другу в гости, вместе отдыхали… Конечно, это невосполнимая утрата в моей жизни, и его смерть очень сильно на меня повлияла. До сих пор не могу понять, как это могло случиться… Почему надо было лежать и мучиться целую неделю, вместо того чтобы сразу пойти к врачу? Ах, да – тогда ведь все боялись, что если заберут в больницу, то поставят диагноз «ковид», и с планами на ближайшее будущее, а то и с работой можно будет распрощаться… Но кто мог предположить, как все закончится…
Осенью 2020 года на моем жизненном горизонте неожиданно, после большого перерыва, снова появился Сергей Маврин. Мы и до этого периодически общались в соцсетях, а тут он написал мне, рассказал о своих передрягах в жизни, я ему о своих, и мы договорились встретиться. С этого момента наша дружба возобновилась, Серега стал приезжать ко мне
