Форма входа
Читем онлайн Кинжал для левой руки - Николай Андреевич Черкашин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
было спуститься за чайником, который грелся на электрокамбузе, как вдруг услышал глухое фырканье мотора. Насторожился. Выглянул из рубочного люка и подвинул поближе винтовку.
Маленький катер ткнулся в лодочный корпус, и один из пассажиров — высокий, в офицерской шинели — зычно крикнул:
— Вахта! Прими концы!
Землянухин вылез из люка по грудь, выпростал винтовку, клацнул затвором.
— Стой! Кто идет?
— Ага, есть живая душа! — обрадовался офицер. — А ну помоги вылезти!
— Кто идет, спрашиваю! — рассердился матрос на слишком уверенного в себе незнакомца.
— Я новый командир «Ерша». Капитан второго ранга Грессер, — громко представился офицер. — Со мной вновь назначенные механик, боцман и юнга. Кто старший на борту?
— Я старший… Матрос первой статьи Землянухин.
— Землянухин, ты? — радостно удивился кавторанг. — Не узнал меня, что ли?
— Узнал, как не узнать… — протянул матрос.
— «Тигрицу» нашу помнишь?
— Все помню, ваше выск… Тьфу! Господин кавторанг. Ничего не забыл.
— Так прими концы! — властно потребовал Грессер.
— Часовой есть лицо неприкосновенное, — важно напомнил Землянухин. — Все начальство в екипаже. Туда и езжайте.
— О, ч-черт! Какое, к лешему, начальство, если я командир? Вот мое предписание.
— Не могу знать. Председатель судкома меня ставил. Председатель и снимет. Бумажку ему покажьте.
— Друг мой, не придуряйся шлангом! — начал злиться кавторанг, чувствуя, как снова задергалась щека. — Сам председатель судкома боцманмат Митрофанов наложил свою резолюцию.
— У вас резолюция, а у меня революция! — парировал Землянухин, уличив про себя командира в неточности: не Митрофанов — Митрохин. — Стой! — осадил он кавторанга, решившего взять скат лодочного борта приступом. — Стой! Стрелять буду!
Но первым выстрелил Грессер. Пуля цвенькнула над ухом, и Землянухин нырнул вниз, захлопнув крышку люка и задраив ее наглухо.
Пуля вторая и третья отрикошетили от стальной горловины. Кавторанг еще не мог поверить, что блестящая комбинация «белая ладья берет красного ферзя» рухнула от того, что некая пешка сделала непредусмотренный ход и навсегда ускользнула из-под удара.
По обе стороны рубки «Ерша» зажглись красно-зеленые ходовые огни — сигнал бедствия. Их включил Землянухин, призывая к себе на помощь.
Грессер, Чумыш, Вадим, Павлов столпились вокруг задраенного люка. Час назад они точно так же стояли перед дубовой крышкой лаза в надежде на выход. В надежде на вход им было отказано — входной люк незыблемо перекрывал массивный литой кругляк из красной меди.
Щека Грессера задергалась вдруг быстро-быстро, он издал странный горловой звук и принялся яростно колотить рукоятью нагана крышку рубочного люка.
— Открой, сволочь, открой! — рыдал он, отбиваясь от рук Чумыша и Павлова, пытавшихся оттащить его прочь от рубки. С помощью Вадима наконец удалось это сделать. Грессер все же вырвался, сумев при этом не расстаться с оружием. Он отскочил к носовой пушке, ударился спиной о казенник, и этот удар привел его в чувство. Он вскинул наган, тщательно прицелился и расстрелял сначала левый красный фонарь, затем — правый зеленый. Брызнули осколки стекол, ходовые огни погасли.
Кавторанг перекрестил лицо, сунул теплый ствол в рот и нажал спуск.
— Папа! — заорал Вадим.
Курок сухо щелкнул. Как чемоданный замок.
Осечка?
Грессер быстро осмотрел барабан. Он был пуст. Кавторанг швырнул револьвер в воду и, обессилев, упал грудью на пушечный ствол. Вадим подбежал, обнял, прижался к плечу.
Мимо них скользили по Неве почти бесшумно силуэты эсминцев-«новиков». Жидкий дым их труб стлался по воде. Эсминцы шли к «Авроре», словно два припозднившихся телохранителя.
— «Самсон» и «Забияка», — совиным оком прочел надписи на бортах Чумыш. — Из Гельсингфорса притопали… Видать, будет дело…
25 октября 1917 года, 21 час 40 минут
«Аврора» стояла посреди Невы незыблемо, точно броневой клин, вбитый в самую сердцевину города.
В казенник баковой шестидюймовки уже загнали согревательный заряд, который, прежде чем начаться боевой стрельбе, должен был выжечь густую зимнюю смазку в канале ствола.
Река обтекала корабль, и острый форштевень крейсера невольно разрезал Неву надвое. Полотнища вспоротой реки трепетали за кормой, словно матросские ленты…
Из дневника мичмана Демидова. Борт «Авроры»:
«После полудня пролился мелкий дождь, хорошо очистивший воздух от туманной дымки. Видимость улучшилась, несмотря на то, что быстро стемнело, а небо было затянуто облаками. С высоты авроровского мостика хорошо были видны оба городских берега в разноярусье горящих окон. Ярко освещенные трамваи неторопливо всползали и сползали с плавных крыльев моста. Петроград жил обычной жизнью, разве что толпы людей стояли на набережных и любовались подошедшими к “Авроре” кораблями, освещавшими друг друга, мост, Неву и здания мощными морскими прожекторами. Поодаль от нас курились легкими дымками минные заградители “Амур”, “Хопер”, яхта Красного Креста “Зарница”, а после ужина подошли и стали к Васильевскому острову учебное судно “Верный” вместе со сторожевиком “Ястреб”. Наши матросы кричали им с борта, вызывая земляков и дружков.
Крейсер погружался в якорное безделье, офицеры разошлись по каютам, лишь в салоне несколько человек пили вечерний чай. Я устроился у своего любимого полупортика и стал дочитывать Джека Лондона.
Вдруг кресло, палуба и стол дрогнули от орудийного выстрела. Шнурок звонка в буфетную закачался, словно маятник. Эриксон, сидевший напротив меня с папиросой, недоуменно поднял брови.
— Леонид Николаевич, — поймал он мой взгляд. — Пойдите наверх, выясните, что это за выстрел, и доложите!
Я быстро прошел из салона в каюту. Надел фуражку, выбежал на верхнюю палубу и двинулся по левому борту на полубак, где толпились праздные матросы. При виде меня они расступились, и я прошел к носовой шестидюймовой пушке, возле которой хлопотали комендоры.
— Куда стреляли, ребята?
— Холостым пальнули. Белышев приказал.
Со стороны Зимнего неслась беспорядочная трескотня винтовок. Я невольно залюбовался ночной панорамой, рассвеченной, словно в праздник, дюжиной прожекторов. Лучи их, иссиня-белые, метались по мостам и фасадам, утыкались в Зимний, взблескивали на шпилях и куполах.
— Цвень-нь-нь!!
Пуля, прилетевшая с Васильевского острова, злобно цокнула в левую скулу «Авроры» и отлетела, фырча. Матросы зашевелились.
— Постреливают, однако.
— Затемнить корабль!
— Эй, внизу! Вырубите фазу!
— Броняшки на иллюминаторы ставь! Вали вниз, ребята!
“Аврора” гасила огни…»
Ответ в конце задачника
Судьба подводному заградителю «Ерш» выпала незавидная. В декабре 1917 года он был сдан флоту окончательно и через два месяца отправился сначала в Ревель, затем в Гельсингфорс. В апреле 18-го прибыл в Кронштадт и целый год стоял в порту на приколе. В октябре 1919 года минзаг перегнали на Ладожское озеро, но в боевых действиях он так и не участвовал. Летом 1921 года его вернули на Балтику и включили в состав 2-го дивизиона подводных лодок морских сил Балтийского моря. Два года он простоял в ремонте. А в мае 1931 года «Ерш», переименованный после капитального ремонта в «Рабочий» (бортовой номер 9), затонул в Финском заливе. Ночью его протаранила шедшая за ним в кильватере подводная лодка. «Рабочий»
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кинжал для левой руки - Николай Андреевич Черкашин бесплатно.
Похожие на Кинжал для левой руки - Николай Андреевич Черкашин книги
- Человек-торпеда - Сергей Зверев - Боевик
- Сквозь огненные штормы - Георгий Рогачевский - О войне
- От Хитровки до Ходынки. История московской полиции с XII века до октября 1917 года - Игорь Анатольевич Потёмкин - Исторические приключения / История
- Нелегал из Кенигсберга - Николай Черкашин - Исторические приключения
- Сон Геродота - Заза Ревазович Двалишвили - Историческая проза / Исторические приключения
- Белые манжеты - Николай Черкашин - О войне
- Кинжал без плаща - Александр Леонидов - Боевик
- Кинжал без плаща - Эдуард Байков - Боевик
- Линия фронта прочерчивает небо - Нгуен Тхи - О войне
- Батальоны просят огня. Горячий снег (сборник) - Юрий Бондарев - О войне
