Форма входа
Читем онлайн Сорок пять лет на эстраде - Николай Смирнов-Сокольский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Мы были молоды, Мишка! Ах, как мы были молоды! Поезда тогда опаздывали не на час, не на два, как теперь, и еще по этому поводу столько шума… Я помню – от Воронежа до Москвы поезд опоздал на восемь месяцев, и на нем ехало столько народу, сколько теперь не уместится в Доме правительства. А на остановках спрашивали: «Почему поезд остановился?» – «Паровоз меняют». – «А на что меняют, на муку?»
Мы были молоды! На Украину задом пробирается Нестор Иванович Махно. Замелькали украинские «перевороты». Люди брильянты прятали в животе, за ними часовой ходил и ждал, пока брильянты на свет появятся! Золотые часы во рту носили! Идет, бывало, такой человек, в носу у него брильянты торчат, во рту часы тикают, в животе золотые десятки позванивают. Банк государственный, а не человек! Разговорчики были: «Товарищи, триста лет помои на голову лили, – пора и рот открыть», «Отдай шубу, сука, поносила недельку, дай другому поносить».
Мелькают события в обратном порядке. Большевики уходят в подполье. На шею рабочего вскакивает господин фабрикант, на шею крестьянина – помещик. ГПУ – верный страж революции – открылось 6 февраля 1922 года, и с того времени не закрывалось даже на обеденные перерывы. Вот и его нет. Дом страхового общества «Россия» – на Лубянке – свободен. Задом наперед влетает на минуточку в Зимний дворец А. Эф. Керенский. Временное правительство. Дантисты, изображающие Дантонов. И вот Ленин – великий Ленин уезжает из России…
Довольно, Мишка! Останови проклятую машину! Мы знаем, что было дальше.
Вперед! Колесо революции не имеет, к счастью, обратного хода. Назад его можно повернуть только в фельетоне, и не бесполезно. Нашей большевистской Родине – не стыдно оглянуться. У нас великое прошлое, светлое будущее и замечательное настоящее!
Нас ли смущает то, что у нас и теперь иногда не хватает того, другого, не заладилось третье… Нам, шагнувшим через разруху девятнадцатого года, через голод Поволжья! Мы знаем – и теперь, – что в аптеках, например, продаются сложные химические составы от насекомых, изобретены невероятно гениальные порошки против них, а вот простейшего и вернейшего средства от насекомых – мыла – в них нет. Мы знаем, почему нет!.. К концу пятилетки новые заводы возвратят миллиарды, затраченные на их постройку, гиганты вернут вложенный в них капитал, и капитал этот будет – мыло, керосин, лампы, машины, продукты…
Это не рай в небесах, не поповские сказки о загробном блаженстве – это будет через год, через два – это наше завтра… Вперед, Мишка, – всегда вперед!
И мое глупое сердце старого балаганщика бьется одинаково с твоим, ибо мы не только верим в это, мы ЗНАЕМ!
Товарищи! Фельетон кончен. По старой театральной традиции именно здесь, в этом месте, должны зазвучать ваши аплодисменты исполнителю. Ваши аплодисменты – это самое дорогое, что есть у артиста. Ради ваших аплодисментов сюда, по эту сторону рампы, он приносит лучшее, что имеет, – огонь своего сердца. Но сегодняшние ваши аплодисменты я хотел бы отдать тем, кто заслужил громчайшее одобрение всей страны. Я говорю о лучших из лучших. О героях, награжденных орденами Ленина и Красного Знамени. Об ударниках, об энтузиастах строительства, имена которых должна знать страна. Рабочий, инженер – им отдадим сегодня ваши аплодисменты! Именно ИМ – сегодня, завтра, всегда – наше настоящее, громкое браво![5]
1931
Доклад Керенского об СССР
Киностенограмма
Одна провинциальная газета окончательно укрепила мое неверие в чудеса. Рассказывают, что редакция ее долгое время уверяла своих читателей, что в Северном Ледовитом океане появилась якобы такая рыба-пила. Причем эта рыба-пила была настолько грандиозных размеров, что когда в нее с парохода бросили гарпун с канатом, так эта рыба-пила якобы таскала за собой пароход по всему белому свету. Такая это была большая рыба-пила… Ну а когда дело выяснилось, оказалось, что чуда-то в этом вовсе никакого и не было. Оказалось, что это вовсе не рыба-пила, а… пила вся редакция этой газеты в полном составе две недели беспробудно, прежде чем это сообщение напечатала.
Однако кое-какие чудеса у нас все-таки существуют. В Тамбове, например, в начале революции появился такой человек, который вдруг начал кричать окунем. Конечно, по тому времени тамбовские власти его тут же арестовали. Но чудо, во всяком случае, было уже налицо.
Но самым большим чудом, самой большой чудасией было, по-моему, то, что у нас некий Александр Федорович Керенский какое-то время кем-то считался народным героем, пока не разобрались, что герой-то этот всего-навсего только окунем кричать и умел.
Не стоило бы о нем вспоминать вообще, если бы не так давно на социалистической фракции французского парламента в Париже этот самый человек-окунь, вместе с Пал Николаевичем Милюковым, не вздумал бы прочитать целый доклад о нашей Советской Республике.
Вот именно этот доклад я и попробую передать вам. Как вы сами, вероятно, поймете, лично у меня не хватило бы ни таких слов, ни таких выражений, которые были у «незабвенного» Александра Федоровича Керенского. Вот почему я, не справившись единолично с этой задачей, призвал на помощь кино и, значит, вместе с этим «великим немым» попробую передать речь этого «великого разговорника»…
Картина, которую я покажу вам, конечно, значительно слабее тех картин, которые вам показывали наши режиссеры, – это вполне понятно: я, вероятно, в миллион раз менее талантлив, чем они, но меня утешает, что и обошлась она государству примерно во столько же раз дешевле… Дайте мне экран, свет, картину…[6]
Вначале идет надпись, как во всякой уважающей себя картине. Обычно это лучшее, что удается нашим кинорежиссерам вообще.
(На экране титр: Доклад А. Ф. Керенского об СССР.)
Говорил, конечно, сам Александр Федорович Керенский – бывший верховный главнокомандующий, бывший председатель совета министров и вообще, к сожалению, бывший у нас…
(На экране Петрушка.)
До сих пор за границей он считается крупным политическим оратором.
(На экране граммофон.)
Мы сами помним, как он замечательно умел говорить.
(На экране балалайка.)
Парламентская речь его была полна содержания.
(На экране льется вода в ведро.)
Пал Николаевич Милюков, полный горячей любви к дорогой матери-России, ему только поддакивал.
(На экране лает собака.)
– Все сведения, которые я сообщаю вам, – говорил Александр Федорович, – нами собраны из самых достоверных источников.
(На экране две старушки-сплетницы.)
В нашем распоряжении имеется ряд подлинных документов, дискредитирующих деятельность большевистского Коминтерна за границей.
(На экране дерево липа.)
Много правды поведал нам бывший генеральный советник большевистского посольства, перешедший на нашу сторону, господин Беседовский, оказавшийся исключительно благородным человеком по отношению к своей родине.
(На экране свинья.)
Догорает страна. Тихо дымятся развалины бывшего государства Российского.
(На экране трубы заводов дымят.)
Транспорт разрушен, поезда останавливаются…
(На экране вокзал, останавливается поезд.)
Крестьяне забыли кормилицу-землю, бросили пахать и катаются на отобранных у буржуазии автомобилях.
(На экране тракторы в работе.)
Незасеянные поля, лишенные какой бы то ни было растительности, представляют из себя грустную, незабываемую картину…
(На экране плешивая голова.)
Лихой разбойничий атаман Стенька Разин стоит во главе так называемого правительства.
(На экране портрет М. И. Калинина.)
Хозяйство разрушено. Некормленые лошади, брошенные своими владельцами, дикими табунами носятся по улицам города.
(На экране бегут спортсмены.)
Тяжелое бремя взвалили на себя граждане так называемой Советской Республики. Непосильную ношу несут они порой на своих слабых плечах – горькую.
(На экране приезд Горького в Москву.)
Среди интеллигенции нередки случаи массового помешательства. Люди сходят с ума.
(На экране танцуют фокстрот.)
Граждане проливают горькие слезы о блистательном прошлом.
(На экране ребенок плачет.)
Проливают слезы и молодые, проливают слезу и старые.
(На экране портрет Горького.)
Страна обеднела, люди ходят разутые, раздетые, им нечем прикрыть наготу.
(На экране гёрлс в Мюзик-холле.)
Вымерла Москва, жутко и пустынно на улицах некогда шумного большого города…
(На экране многолюдная улица Москвы.)
Большевики разбили все, что было для нас самое дорогое в этой стране.
(На экране разбивается горшок.)
Времена Ивана Грозного возродились. Людей пытают и мучают средневековыми пытками.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сорок пять лет на эстраде - Николай Смирнов-Сокольский бесплатно.
Похожие на Сорок пять лет на эстраде - Николай Смирнов-Сокольский книги
- Греческая басня - Автор Неизвестен -- Античная литература - Поэзия / Прочий юмор
- Игра в «Городки» - Юрий Николаевич Стоянов - Биографии и Мемуары / Прочий юмор
- Законы Мёрфи - Джон Мерфи - Прочий юмор
- Байки старого мельника - Александр Ралот - Прочий юмор
- Избранное из избранного - Сергей Васильевич Смирнов - Газеты и журналы / Прочий юмор
- ПРАВОЕ ПОЛУШАРИЕ - Алексей Смирнов - Прочий юмор
- Покупатели поневоле - Ю. Клеманов - Прочий юмор
- Про доброго президента да помощника-дурака. Новая старая сказка - Валерий Юрьевич Чумаков - Прочее / Фэнтези / Прочий юмор
- Заморыш. Новая старая сказка - Валерий Юрьевич Чумаков - Прочее / Фэнтези / Прочий юмор
- Музыка будет по-немецки, вы все равно не поймете - Оскар Уайльд - Прочий юмор
