больше людей, чем на вечеринке у костра. В тесном пространстве чувствовалось легкое удушье, что заставляло меня нервничать еще больше.
Леша снял свою кожаную куртку, помог мне снять мою и забрал куртку Тани, а затем отдал их парню, стоявшему у двери. На мне было свободное платье-свитер с длинными рукавами, а Таня была просто великолепна в своем коротком платье-футляре. Леша, конечно же, был одет в свой обычный наряд — черную футболка, джинсы и ботинки. И да, он все еще выглядел сексуально.
Когда Данил увидел нас, на его лице появилась довольная ухмылка.
— Леха! Ксюха! — позвал он нас с бутылкой в руке. — Наши главные гости наконец-то…
Он замолчал, когда его взгляд встретился с Таней. Мои брови сошлись в тревоге, когда он закашлялся и захрипел, прижав руку к груди.
Его глаза метнулись к Леше.
— Можем поговорить? — хрипло спросил он.
Прежде чем Леша успел ответить, Данил схватила его за плечо и потащил в сторону. Леша бросил на меня быстрый взгляд, мысленно прося не встрять в неприятности, и я кивнула ему, давая понять, что поняла его.
Но если Лешу я понимала без слов, то реакция Данила была для меня очень даже загадочной.
— Я хочу пить, — пробормотала Таня, прервав мои мысли.
— Думаю, напитки там, у бара, — сказала я. — Пойдем.
Толпа легко расступилась перед нами, хотя я не знала и половины людей. Может быть, это потому, что они видели, с кем я пришла. Некоторые из них были на прошлой вечеринке у костра и наверняка помнили меня. Хотя, возможно, дело было не во мне, а в Тане, которая держалась подобно королеве.
Череп помахал нам рукой со своего места среди окруживших его парней. Я улыбнулась ему и одними губами поздравила его с днем рождения, отчего ухмылка Кирилла стала шире. Когда мы проходили мимо стола с едой, я заметила, что он не выставил торт и кексы, которые я преподнесла ему еще этим утром, как он и попросил. Зная его, он, вероятно, уже съел их или спрятал, чтобы съесть чуть позже в одиночестве.
— Мартини? — спросила Таня, осматривая имеющийся в общем распоряжении алкоголь.
Но от одной мысли о выпивке у меня свело живот.
— Нет, спасибо.
— Пиво?
— Нет.
Таня пристально уставилась на меня, а потом спросила:
— Ты что, не пьешь?
— Леша не хочет, чтобы я пила, — смущенно ответила я.
— Не могу поверить, что ты все еще делаешь то, что он тебе говорит, — насмешливо фыркнула Таня, покачав головой.
— Все не так, — возразила я. — Разве я не рассказывала тебе, что случилось на прошлой вечеринке? Как меня рвало весь вечер? Это травмировало меня на всю оставшуюся жизнь.
— Ладно, как хочешь, — пробормотала она, пожав плечами и выпив рюмку текилы.
С Таней что-то было явно не так. В последнее время она казалась тихой и меланхоличной, а не раздражительной и резкой. Вчера, вместо того чтобы откусить Ульяне голову, когда та случайно пролила на Таню свой сок, она лишь вздохнула, сказала Уля, что все в порядке, и ушла в туалет. Подобной реакцией была поражена даже сама Уля, которая уже мысленно успела составить завещание.
Продолжая внимательно изучать ее, я все еще не понимала, что с ней творилось.
— Почему ты так на меня смотришь? — спросила она.
Я вздрогнула, оказавшись пойманной с поличным, но все же соизволила ответить:
— Ты… ты сама на себя не похожа.
Она некоторое время смотрела на рюмку в своей руке, а потом пробормотала:
— Просто я наконец-то смирилась с тем, что есть вещи, которых у меня никогда не будет, которые я никогда не смогу изменить и которыми я никогда не смогу стать, Ксюша, — ее глаза обратились ко мне. — А ты?
Только не это снова.
— Ты не понимаешь, — ответила я, задрав подбородок, в оборонительном жесте.
Она усмехнулась, но в ее голосе было столько грусти, что я немного растеряла свой гнев.
— Но в этом-то все и дело, Ксюша. Я понимаю. Я понимаю тебя, потому что знаю, каково это, когда люди отдаляются от тебя. Я знаю, каково это, когда ты теряешь близкого человека, но не можешь ничего сделать, чтобы остановить это. Я знаю, каково это — быть бессильной, быть беспомощной.
Не говоря ни слова, я уставилась на нее. Потому что это была не та Таня, которую я знала.
Ее улыбка была душераздирающей, когда она посмотрела на меня.
— Прости меня за то, что я наговорила. Я злилась на тебя, потому что ты напомнила мне о моей собственной глупости. О моей наивности. Я злилась на тебя, потому что ты совершаешь ту же ошибку, что и я.
— Может, это не ошибка, Таня, — тихо заметила я.
— Тем лучше для тебя, если это так, — спокойно ответила я. — Просто не позволяй ему стать всем твоим миром, Ксюша. Потому что это очень больно, когда человек, о котором ты думаешь, что он самый лучший, ломает тебя.
Я прикусила губу, обдумывая ее слова. Я так и не рассказала ей и Уле, почему я так много плакала в тот день.
— Тань, теперь у нас все хорошо, — заверила я ее. — Я знаю, что ты волнуешься, но у нас правда все хорошо.
Она поджала губы, а потом выдохнула:
— Если ты так говоришь.
Я улыбнулась ей и она попыталась улыбнуться в ответ. Затем она взяла бутылку текилы, налила две рюмки и протянула одну мне.
— Разговор по душам окончен, — объявила она. — А теперь выпей со мной.
С неохотой я приняла рюмку.
— Не могу поверить, что староста группы и член студенческого совета оказывает на меня давление в выпивке, — пробормотала я с усмешкой.
Таня ухмыльнулась и чокнулась со мной.
— Хорошие девочки — это плохие девочки, которых еще просто не рассекретили.
Прежде чем я успела осмыслить ее слова, она подтолкнула рюмку к моим губам и мы одновременно выпили. Я закашлялась, выпив и почувствовав, как текила обожгла горло. А Таня только посмеялась с моей реакции.
— Еще одну? — спросила она.
— Боже, нет, — прохрипела я.
— Привет, красотки.
Я повернула голову и подпрыгнула на добрых пять сантиметров от пола. Рядом с нами остановился огромный парень, который, возможно, был даже больше Черепа. Я взглянула на Таню, но она даже не обратила внимания на подошедшего к нам парня, наливая себе еще одну рюмку.
— Хочешь потанцевать? — промурлыкал он мне, улыбаясь.
— Илюх, свали отсюда, — заявил Ваня, один из друзей Леши, внезапно появившийся рядом со мной. — Она под запретом.
— Кто сказал? — возмутился Илья, приняв упрямое выражение лица.
— Орлов.
Его глаза расширились
