Форма входа
Читем онлайн Брусилов - Юрий Слезкин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Игорь произнес это тихо, устало, недоуменно. Он уже не возмущался, не убеждал, не оскорблялся даже. Ему стало противно и неловко, точно случайно зашел в грязное жилище к чужим людям. Невольно пришла на память одна ночь на фронте, в халупе у галичан. В крохотной горнице ночевало их четыре офицера, две женщины, старый, одеревенелый от дряхлости дед, шесть шелудивых ребят и три кошки. Время от времени среди ночи забредала собака из чулана рядом, где на шесте спали куры. Мочи не было от вони, а куда уйдешь в мороз? Куда вообще уйти от всего этого?
— А что ж! — небрежно возразил Олег, — я не чистоплюй. Да и ты не лучше! Вот теперь мужиком этим придворным интересуешься… А по мне, мужик, очевидно, умный. И пусть сидит, коли нравится. А впрочем, убьют его — так тоже не жалко!
Олег свистнул, поднял ноги, закинул их на высокую спинку кровати.
— Вот папа со своей правдой-маткой что выиграл? Отняли у него корпус, обвинили в разгроме армии! Околачивается теперь в ставке. А придется к перекличке — его же первого бить будут. Он ведь тоже, кажется, на Распутина зуб имеет! Чудак! Ну что ему дался Распутин? Пьет из одного с ним корыта, а лается!
Игорь тяжело поднялся. Он уже не глядел на брата, не слушал его. Как слепой, устало пошел из дверей, темным коридором дотащился со своей комнаты и повалился на кровать. С него было довольно за один этот вечер. Его тошнило. Он зарылся глубоко лицом в подушку, закрыл глаза, сжал зубы, затаил дыхание. В голове было пусто, черно и холодно.
X
Через три дня Пельц был арестован. Константин Никанорович хотя и мог принять в этом деле самостоятельное решение, предусмотрительно подсунул его Хвостову я, кстати, изложил ему задуманный план избиения Распутина. Алексей Николаевич весело смеялся. Ему понравилась затея. Он распорядился выдать аванс на оргию и сам пожелал проверить, все ли будет выполнено в точности.
— Только, милый Константин Никанорович, — сказал он смеясь, — предупредите там этих молодцов, чтобы не переусердствовали. Пусть бьют, но не до бесчувствия.
— О, само собой, — лукаво отвечал Смолич. — Они его будут бить в перчатках, чтобы не замарать рук.
Жизнерадостный министр на этот раз остался доволен своим товарищем. Он дружески пожал руку Константина Никаноровича и сказал благодушно:
— А что касается этого Пельца… то я не возражаю. Арестуйте молодчика временно, до разбора дела батюшинской комиссией…
Тут же был назначен день я час расправы с Распутиным.
— Завтра по окончании спектакля в Казачьем переулке.
Узнав об этом от Манусевича, Игорь отправился к Кутепову. Он считал своим долгом сообщить руководителю сообщества о своем решении. Сухо и обстоятельно Он изложил Кутепову положение вещей. Он прочел ему все свои заметки из блокнота. Он передал свои разговоры со Штюрмером, Хвостовым, Манусевичем, Снарским. Он сообщил полковнику точные данные о том, что Распутин замешан в шпионской организации, действующей через Мануса, что каждый шаг государя известен врагу, что десятки высоких лиц, — он перечислил их имена, — ведут интригу за сепаратный мир и Распутин поддерживает их. Игорь говорил как следователь и прокурор. Он сидел на стуле, положив на колени руки, пальцы его вздрагивали, глаза все жестче впивались в красивое лицо Кутепова, нетерпеливо поглаживающего холеную бородку.
— Ни минуты нельзя медлить, — закончил Игорь. — В наших руках верный случай разделаться с прохвостом. Облаву организовали другие — тем лучше. На наше сообщество не может пасть подозрение. Не нужно об этом оповещать никого. Я один выполню все. Я имею на это исключительное право. Разрешите мне им воспользоваться.
Он смолк и встал, вытянувшись, как ординарец перед своим командиром. Все душевные силы его были напряжены, так же как мышцы его лица и тела.
Кутепов невольно последовал примеру Игоря. Он поднялся со своего мягкого глубокого кресла.
— Я запрещаю вам, поручик, идти на этот акт, — проговорил он начальнически твердо. — Что вы затеяли, что вы придумали? — закричал он. — Откуда такая поспешность? Кто вас просил?
Он бегал, размахивая руками, не в силах собрать мысли.
— Поймите же вы наконец, что так нельзя. Только разведка и документы! Документики, молодой человек, а не героические жесты. Документов побольше и поострее. Побольше картинок, похабщины, сенсации. Принесите нам протокол о скандале в Казачьем переулке. Позовите фотографа. Публика любит все это. Только это ей импонирует. Если мы бросим ей этот жирный кусок, она поймет нас и будет аплодировать убийству. Ваших политических разоблачений никто не напечатает. Ни одна газета. Вы замешали сюда чуть ли не всех министров. Всех приближенных государя. Это же революция! Вы ее хотите? Ну, Вырубову — черт с ней! Ну, Головину. Ну, Штюрмера, наконец! Сухомлинова можно — благо он уже сидит. Какого-нибудь Мишку Рубинштейна… Но не Мануса. Он же крупная величина. Дернешь его — неизвестно, кто за ним потянется. Вы абсолютно не поняли своей задачи. Вы производите серьезное, положительное впечатление, а поступаете как ребенок. Так нельзя, дорогой мой! Ваша энергия чрезвычайно похвальна. Она будет учтена по достоинству. Придет час, мы воспользуемся вами, как должно. И вот вам моя рука — когда надо будет кончать, мы кончим. Верьте мне! Я сам благословлю вас и дам в руки разящий меч.
Кутепов протянул руку. Игорь невольно пожал ее и молча пошел к выходу.
XI
Некоторое время он шел по тротуару, не замечая дороги.
«Побольше картинок, похабщины, сенсации», — повторил он слова Кутепова. — Слушаю-с, господин полковник! Я позову фотографа и сниму вас в голом виде в обществе ваших любовниц. Назидательное зрелище для молодых героев. О, пакостный клопомор! Чем он лучше Распутина? И я шел к нему со своим гневом, со своей болью. Какой же я дурак!»
Он вышел на Невский, спустился вниз по Морской, почувствовал, что чертовски голоден, и вошел в низенький ресторанчик Перца. Стоя у высокой стойки, он выпил подряд две большие запотелые рюмки водки, закусил горячим расстегаем с паюсной икрой. Его возбуждение сразу улеглось. К черту Кутепова и его «содружество»! Теперь все ясно. Он купил у газетчика «Сатирикон» и снова пошел вверх по Невскому, замешавшись в медленно двигающуюся толпу. Стишки в «Сатириконе» какого-то Жана Нуара заинтересовали его.
Где-то в прошлом затерянное счастье…Вместо солнца, любви и цветовВидит он лишь открытые пасти,Ряд гнилых, почерневших зубов…
«Да, это похоже на меня, — подумал он, — я тоже, как этот дантист, забрался пальцами в зловонный рот и перестал видеть солнце, любовь, цветы… А они существуют. Вот оно — солнце. Вот они — цветы».
Он остановился у огромной сверкающей витрины, за которой цвели, точно и не прошло лето, пышные кусты цветов; из открытой двери магазина сладостно веяло запахом роз. Ему захотелось унести с собой все это богатство красок, это душистое лето. Но когда бледная молоденькая продавщица предложила ему на выбор огромные корзины цветов, он вспомнил, что у него нет никого, кому бы он мог послать эти цветы, и ему стало грустно и почему-то стыдно. Смущенно он выбрал из вазы темно-красную, почти черную розу. Продавщица обернула конец стебля в белую папиросную бумагу, и он понес цветок перед собой, неловко отставя локоть.
«Какая блажь пришла в голову, — думал он, — еще встречу знакомых, черт знает что подумают». И растерянно оглянулся. Он стоял перед раскрытой дверью какого-то магазина и на виду у всех пеленал злополучную розу в жесткие страницы «Сатирикона». На него смотрела со смущенной улыбкой девушка, которой он, очевидно, заступил дорогу.
— Простите, ради Бога.
Какую-то долю секунды его глаза задержались на лице девушки. Сна прошла мимо, опустив голову. На ней была маленькая фетровая шляпка с голубым перышком. В памяти всплыла большая движущаяся ветка, полная сиреневых гроздей, мелькнули смеющиеся девичьи лица, звякнуло три удара вокзального колокола… Псков, поезда, уходящие в разные стороны, милые девушки, которым он помог вскочить на подножку тронувшегося вагона…
«Это одна из них, одна из них…» Он рванулся вслед за голубым перышком. Он сам не знал, чего хотел. Он расталкивал прохожих, не замечая отдающих ему честь юнкеров. Он видел только то появляющееся, то исчезающее голубое перышко, которое надо было догнать во что бы то ни стало. Он догнал его, когда девушка пересекала Невский против памятника Екатерине и пошла сквером к Александрийскому театру.
«Вот она сейчас скроется в подъезде театра», — с ужасом подумал Игорь и поравнялся с девушкой. Она шла, семеня темно-синими туфельками, плотно прижав локти к талии; сумочка раскачивалась у ее бедра. Девушка казалась очень маленькой, очень хрупкой. Игорь дышал прерывисто… Она услышала за собой его дыхание, испуганно подняв мохнатенькие брови, оглянулась. Он ждал и боялся этой минуты, но, когда глаза его встретили ее удивленный взгляд, ему стало мерзко за свой наглый поступок. Он готов был провалиться сквозь землю и уже подался назад, а губы произносили сами, помимо его воли:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Брусилов - Юрий Слезкин бесплатно.
Похожие на Брусилов - Юрий Слезкин книги
- Деятельность комиссии по организации празднования 100-летнего юбилея Отечественной войны 1812 года при Штабе Московского военного округа - Лада Вадимовна Митрошенкова - Историческая проза
- Баязет. Том 2. Исторические миниатюры - Валентин Пикуль - Историческая проза
- Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова - Константин Большаков - Историческая проза
- Солнце над Бабатагом - Александр Листовский - Историческая проза
- Забытые генералы 1812 года. Книга первая. Завоеватель Парижа - Ефим Курганов - Историческая проза
- Белая церковь - Ион Друцэ - Историческая проза
- Призрак Перл-Харбора. Тайная война - Николай Лузан - Историческая проза
- Цирк "Гладиатор" - Порфирьев Борис Александрович - Историческая проза
- Севастопольская страда - Сергей Николаевич Сергеев-Ценский - Историческая проза / Советская классическая проза
- Уроки Тамбы. Из дневника Эраста Фандорина за 1878 год - Борис Акунин - Историческая проза
