Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не хочется покидать столь чудное место. Но пора! Нас ждут новые знакомства и встреча с поэтом, который вот-вот приедет в Пятигорск.
II. Грани последнего лета
Пятигорск. Николаевские ванны и «Цветник»
И. Бернардацци, 1834
«В Пятигорск, в Пятигорск!»
«Полтинник был брошен и… упал решеткою вверх. Лермонтов вскочил и радостно закричал: „В Пятигорск, в Пятигорск!..“» Кому не знакома эта ситуация, описанная почти во всех книгах о Лермонтове и объясняющая причину его появления в курортном городе велением Судьбы? Но давайте посмотрим, только ли в ее капризе тут дело…
«…Внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, – а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльборусом… Весело жить в такой земле!» Трудно найти более яркую, уложенную всего в несколько строк, картину юного Пятигорска. Трудно допустить, что написал это человек, не питавший к нему самых теплых и добрых чувств. Это и понятно – Пятигорск, тогда еще поселение на Горячих Водах, вошел в душу мальчика Лермонтова с детских лет.
Биографы его до сих пор не могут точно сказать, бывал ли здесь будущий поэт четырехлетним, в 1818 году, – уж очень шатки тому доказательства. С большей уверенностью говорят о том, что Елизавета Алексеевна Арсеньева привезла на Горячие Воды своего шестилетнего внука в 1820 году. Что могло запомниться тогда малышу? Городка-то ведь еще не существовало – вдоль Горячеводской долины тянулись в два ряда домики-мазанки, а у источников на вершине Горы Горячей строили простенькие деревянные купальни. Но над поселением поднимались причудливые дикие скалы, а вдали сверкали серебром снежные вершины. Их величие и красоту мальчик смог в полной мере оценить летом 1825 года, когда бабушка вновь привезла его на Воды.
«Синие горы Кавказа, приветствую вас! Вы взлелеяли детство мое, вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали» – так выразил несколько лет спустя юный поэт свою признательность далекому южному краю. Потом был 1837 год и первая ссылка на Кавказ. Потускневшие за 12 лет воспоминания детства дополнились новыми яркими картинами: таманский берег, плавни Кубани, холмистые предгорья Ставрополья и Кабарды, казачьи станицы на Тереке, великолепие горного Кавказа и Грузии… В этом калейдоскопе новых впечатлений не затерялся любимый с детства Пятигорск, который он описал в повести «Княжна Мери», с почти топографической точностью запечатлев многие уголки любимого города.
Новую радость испытал Лермонтов, посещая его во время второй ссылки на Кавказ. В 1840 году он побывал в Пятигорске, по крайней мере, дважды – в июне, заглянув сюда на несколько дней по дороге в отряд, и в августе, когда с группой приятелей-офицеров был отпущен на отдых после экспедиции.
И вот весна сорок первого. Он снова на Кавказе, в Ставрополе, вернувшись после длительного отпуска, проведенного в Петербурге. Его путь лежит на левый фланг Линии, в крепость Темир-Хан-Шуру (ныне город Буйнакск), где собираются войска перед началом штурма аула Черкей. Снова ему придется проезжать так близко к любимым местам – даже трезубец Бештау можно будет разглядеть на горизонте! В письме из Ставрополя Лермонтов делится с бабушкой своими планами: «…Кажется, прежде отправлюсь в крепость Шуру, где полк, а оттуда постараюсь на воды».
Так что, как видите, судьба судьбой, а решение изменить маршрут было отнюдь не спонтанным – подготовлено давним и горячим желанием встречи с любимым городом. И брошенный полтинник, скорей всего, сыграл чисто «служебную» роль – помог убедить друга и родственника Столыпина, противившегося заезду в Пятигорск. Согласимся с этим или будем считать все же, что в Пятигорск поэта привел Случай, олицетворенный брошенным полтинником? Предупреждаю: это не единственная необходимость выбирать, которую приготовил нам факт приезда Михаила Юрьевича в Пятигорск.
Появление Лермонтова на Водах многим кажется вполне естественным, хотя сам по себе неоспоримый факт этого приезда окутан целым ворохом неясностей и давно уже стал предметом яростных споров между биографами. Неожиданно зыбкой оказалась дата появления Лермонтова и Столыпина на Водах. Когда это произошло? Из Ставрополя они выехали 10 мая – так отмечено в подорожной Лермонтова (подорожная Столыпина до сих пор не найдена). Расстояние до Пятигорска путешествовавшие «на почтовых» преодолевали обычно за два дня. Значит, двенадцатого, максимум тринадцатого, если случилась какая-то задержка в дороге, они должны были оказаться на месте. Но почему к пятигорскому коменданту явились только после 20 мая? Самовольно задержались в Ставрополе? Жили в Пятигорске, скрываясь от бдительного ока властей? Может быть, находились еще где-то? Где и с какой целью? Да, в конце концов, из Ставрополя ли прибыли в Георгиевск, откуда повернули на Воды?
Факт изменения маршрута тоже вызывает свой букет вопросов. Ехали в Темир-Хан-Шуру, но вдруг оказались в Пятигорске? Самовольно или с разрешения начальства? Если с разрешения, то где доказательства? Откуда взялись у обоих свидетельства о болезни, которые были предъявлены коменданту? На последний вопрос пока, увы, никто ответить не может. На остальные пытаются ответить многие. И каждый по-своему. Потому-то вот уже более века не утихают споры, начатые еще первыми биографами Лермонтова – Висковатовым и Мартьяновым. Давайте вникнем в их суть…
О повороте судьбы великого поэта, который определил брошенный полтинник, стало известно после того, как в журнале «Русская старина» за 1879 год биографом Лермонтова П. А. Висковатовым были опубликованы воспоминания корнета Борисоглебского уланского полка П. И. Магденко. Их автор, разъезжавший по Кавказу в качестве ремонтера и закупавший лошадей для своего полка, рассказал о встречах с Михаилом Юрьевичем. Первая случилась в бильярдной некоей гостиницы, где корнет увидел Лермонтова играющим со своим бывшим однополчанином, вторая, мимолетная, – на почтовой станции, а третья – в крепости Георгиевской, где и Магденко, и Лермонтов со Столыпиным остановились на ночлег. Там произошло их знакомство. В разговоре выяснилось, что эти двое едут в действующих отряд, и Магденко, собиравшийся посетить Пятигорск, стал уговаривать обоих составить ему компанию. Разразившийся ливень перенес продолжение разговора на утро, когда и был брошен роковой полтинник, упавший решеткой кверху, что, по желанию Лермонтова, означало Пятигорск.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон - Биографии и Мемуары
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Психушка во мне, или Я в психушке - Димитрий Подковыров - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Публицистика
- Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье - Биографии и Мемуары
- Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Михаил Булгаков. Три женщины Мастера - Варлен Стронгин - Биографии и Мемуары
- Фидель Кастро - Максим Макарычев - Биографии и Мемуары
- Белая гвардия Михаила Булгакова - Ярослав Тинченко - Биографии и Мемуары
- От заката к рассвету - Богдан Караев - Биографии и Мемуары / Короткие любовные романы