Форма входа
Читем онлайн Разделенный человек - Олаф Степлдон
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
блестяще себя проявить и покрыть славой. Все предстоящее казалось мне шансом показать себя. Мое ленивое воображение не шло дальше романтической стороны дела. Мне пришлось изобразить некоторое беспокойство (даже перед самим собой, хочу сказать), чтобы мужественно победить его. Но в действительности я побаивался выступления не больше, чем школьник, которому предстоит подавать мяч в игре между классами. Ну вот, настал час зеро, и я с обычной своей отвагой вывел парней за бруствер. Несколько бедолаг упали на землю. Один вроде бы готов был показать тыл, и я, не раздумывая, его пристрелил. Скоро мы работали штыками в первой линии вражеских окопов и так же скоро закрепились там.
На минуту Виктор замолчал и стал быстро есть, словно пытался выплеснуть запертую в нем энергию.
Потом заговорил.
– Тогда это случилось. Не знаю, что именно вызвало пробуждение – может быть, умоляющий взгляд немца, похожего на попавшую в мышеловку мышь. Впрочем, это я видел не впервой. Может быть, дело в том, что бош немного походил лицом на тебя. Помнится, я обратил на это внимание. Или, когда свалка закончилось, у меня появилось время ощутить воткнувшуюся под ноготь занозу. Так или иначе я – настоящий я, вдруг выступил на сцену и обнаружил, как там все глупо и ужасно; и по-настоящему испугался. Снаряды падали в неприятной близости, а я теперь, само собой, в полной мере мог представить, что они способны натворить. Проснись я в полной мере, я бы, наверно, с этим справился, но этого не произошло. Чувствительность моя обострилась больше обычного, но цельным я, думается, не стал. К тому же я был напуган до безумия. Нет, не до безумия, ведь я не завизжал и не бросился прочь. Я просто покрылся холодным потом и стал ждать следующего хода в этой нелепой игре. Глупость людей, загнавших себя в этот ад только ради того, чтобы захватить чертов окоп, внушила мне страх перед сородичами и перед самим собой. Вся война, о которой я никогда по-настоящему не думал, а только повторял как попугай заученные фразы, вдруг представилась огромной, дьявольски-хитрой ловушкой. Все громкие слова, которым я вроде бы верил, звучали теперь издевкой: «Война до победного конца!», «Спасем мир для демократии!». Господи! Я вдруг понял то, что, без сомнения, понимали многие: что человекоубийство – не способ построить достойный мир. Мне внезапно открылось, что каждая человеческая жизнь абсолютно священна, что ни в коем случае нельзя ее губить. И я вспомнил заколебавшегося парня, которого застрелил. Видишь ли, я не совсем проснулся. Меня просто мучила обострившаяся восприимчивость. Большой палец, например, терзал, как острая зубная боль. Я не вышел из себя, нет. Я просто застыл, съежившись, разрываясь между желанием разрыдаться, спрятав лицо в ладонях, и другим – вскочить на бруствер с кличем: «Бог есть любовь!». И тут доставили приказ к наступлению, и, кажется, я выкрикнул: «Бог есть любовь!» – и рухнул в грязь. Ребята пошли вперед, оставив меня. Наверно, решили, что я ранен. Ну, вот, за это я и попал под трибунал. Конечно, задолго до суда я вернулся в обычное сонное состояние и начисто позабыл, что случилось во время короткого пробуждения. Я легко отделался – суд учел мои прежние заслуги и тот несомненный факт, что я был не совсем в своем уме. Но это на некоторое время притормозило мою драгоценную карьеру. Меня отправили домой в отпуск для лечения – под наблюдение психиатра. Психиатры тех времен были довольно простодушны: мне удалось скрыть, что я страдаю подобием расщепления личности. Меня лечили от «взрывной контузии» – устроили хороший отдых. Конечно, я (вернее, сонливый осел, притворявшийся мною) был страшно обеспокоен ущербом карьеры и рвался начать все заново, а еще боялся, как бы новая оплошность не сбросила его на нижнюю ступень лестницы. Нет! Надо отдать должное этому дурню. Его уважение к себе ужасно пострадало, он же предал собственный идеал воина, и его глодало чувство вины. Он сам не знал, что карьера заботит его больше победы союзников.
Виктор помолчал, а потом, жестоко ткнув вилкой в картофелину, с горечью договорил:
– Вообрази: быть на всю жизнь привязанным к бесчувственному снобу! Все равно что быть одним из сиамских близнецов с полоумным братом.
Я выразил сочувствие, но он, удивив меня, отмахнулся и сказал:
– Ты обратил внимание, что за девушка нам подает?
Я не обратил и удивился, что он отвлекся на девушку, рассказывая о событиях, которые, очевидно, для сих пор много значили для него. Впрочем, мне вспомнилось, как поражала меня способность пробужденного Виктора заниматься двумя делами одновременно.
– Я заметил ее, едва мы въехали, – говорил между тем Виктор. – И утром, за завтраком, еще будучи Чурбаном, не мог от нее глаз отвести. Считал, что никого уродливей в жизни не видывал и благодарил свою счастливую звезду за Эдит. А теперь – боже, какая милая! Не встреча ли с ней вызвала мое пробуждение? Ты посмотри! Посмотри на нее!
Я видел девушку в зеркале. Она накрывала для сладкого столик за моей спиной. Девица, бесспорно, была недурно сложена, но в ее движениях сквозило ребячество или неуклюжесть селянки, и фигура у нее была как бы недоделанной, словно скульптор высек ее вчерне и забыл обтесать. Что до лица, я бы посоветовал тому скульптору начать с новой глыбы мрамора. Широко расставленные глаза на удивление темного серого оттенка, цвета налета на камне, но с рыжими крапинками, как от солнечного загара, мелькающего иногда на сером сланце. Глаза были в самом деле недурны. Вспоминая их впоследствии, я должен было признать, что глаза поражали: большие, умные и серьезные; но когда малыш, которому она принесла пирожные, старательно выбрал самую большую тартинку с джемом, в них мелькнула смешинка. Действительно, странные глаза: ресницы и брови необычного рыжевато-коричневого оттенка, как будто подлинный черный цвет покрыла ржавчина. И такие же ржаво-рыжие волосы, только ярче, тяжелые и пышные. Они ежеминутно грозили упасть ей на плечи. Но что за нос! Скульптор, должно быть, нечаянно обломал его и попытался что-то сделать из обрубка. Вышла широкая плоская кнопка на том месте, где следовало располагаться крупному носу. И фантастически широкий рот с полными губами. Верно, скульптор, опасаясь новой оплошности, оставил задел на всякий случай. Цвет лица был на удивление хорош. Шелковистая, гладкая кожа. Скульптор не испортил материала, а только придал ему уродливую форму. Не смог он погасить и теплого сияния, вызванного как бы теплившимся внутри огнем. Я не сразу понял, что девушка покраснела.
Я обернулся к Виктору. Он смотрел на нее, не пряча восхищенной улыбки, совершенно неуместной
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Разделенный человек - Олаф Степлдон бесплатно.
Похожие на Разделенный человек - Олаф Степлдон книги
- Миры Рэя Брэдбери. Том 5 - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Из смерти в жизнь - Олаф Степлдон - Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
- Новые Миры Айзека Азимова. Том 3 - Айзек Азимов - Научная Фантастика
- Экологическое равновесие (сборник) - Джеймс Шмиц - Научная Фантастика
- Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Монизм вселенной - Константин Циолковский - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Американская фантастика. Том 1 - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Антология - Павел Вежинов - Научная Фантастика
