Форма входа
Читем онлайн Поводырь - 4 - Андрей Дай
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Тут из столицы начинают интересоваться - какого, спрашивается, хрена вы там, горные маги и волшебники, делаете, если богатства Сибири какая-то гражданская штафирка вместо вас ищет? И, главное - находит! На что деньги, Его Императорского Величества тратятся?! И не слишком ли стали хорошо и богато жить горные инженеры?
Конечно, я, затевая аукцион, о таком эффекте не задумывался. Но, слушая Фитюшина, поймал себя на мысли, что рад такому обороту. Давно было пора... встряхнуть обнаглевшую от безнаказанности горную вольницу.
В общем, горный начальник, думается - не без участия своей супруги, задумывает сложную комбинацию, призванную дискредитировать томского выскочку. И в новые предприятия, образованные для разработки проданных с моего аукциона концессий, с помощью того самого Борткевича, внедряются нужные люди. С задачей потихоньку, не привлекая лишнего внимания, саботировать, или лишить прибыльности работы. И тогда, полагал Фрезе, на любые претензии из Санкт-Петербурга, он мог бы отвечать, что продать-то ненавистный Лерхе - продал. Да там больше шуму, чем богатств. Мошенник и очковтиратель этот ваш Герман Густавович!
А, дабы прикрыть себя от возможных обвинений, Александр Ермолаевич не придумал ничего лучшего, как назначить собственного младшего сына Томским горным исправником.
И что же? Матерый интриган Нестерович знать не знал, и ведать не ведал, что Фитюшин родственник Борткевича? А если знал - то почему поверил в его честность? Но и тут простое объяснение нашлось. Каинский окружной начальник сам, лично, за Анастасия Борисовича просил. Говорил, мол, раз Петр Данилович службу государеву оставляет, так нельзя врагами оставаться. Мир, дескать, нужен...
Чеки и нарушения в технике безопасности - это и есть "работа" засланного "казачка". Рассудили они, что после пары аварий на шахтах, да жизни впроголодь, народишко из Судженки разбежится. Уголь некому копать будет. А нет угля - нет прибыли, и старый судья сам товарищество наше с ним банкротом объявит.
Расчет был дьявольски, или точнее - снайперски - точен. Несколько таких ударов исподтишка и моя репутация оказалась бы безвозвратно разрушена. Никто больше в губернии не стал бы вести со мной сколько-нибудь серьезных дел. За исключением Гинтара, надеюсь.
При этом сам генерал-майор Фрезе ничем не рисковал. Никаких сношений с "агентами" он не вел. Выплаты вознаграждений проводились через Борткевича, получающего деньги от доверенных людей наличными. И решись я обвинить Александра Ермолаевича в подрывной деятельности, никаких доказательств, кроме свидетельства уличенного в воровстве Фитюшина, у меня бы не было. Мое слово, против слова Фрезе - и не более того. Даже при условии, что высокие столичные покровители, в силу какой-то политической необходимости, решили бы мне поверить, выглядело бы это в глазах света не иначе, как склоками базарных торговок.
Поэтому, я придушил в зародыше вспыхнувшее было желание раздавить, уничтожить Анастасия Борисовича в назидание остальным саботажникам, и стал думать, каким образом не только вывернуться из расставленных силков, но и пользу поиметь.
И ведь, во многом благодаря Герману, придумал. Кнут и пряник. Банально, но эффективно. Судженский начальник много плохого успел натворить, и, будучи пойманным, впредь будет по-настоящему бояться оступиться. Об этом я позаботился в первую очередь, заставив Фитюшина собственноручно написать чистосердечное признание. Естественно без упоминаний священной особы горного начальника.
Потом мы, в присутствии четверых казаков, вскрыли тайник в той части строения, где жил управляющий с семьей. И изъяли немногим более восьми тысяч рублей серебром - деньги, которые должны были получить артельщики и каторжники вместо никчемных чеков.
Кнут был создан, приготовлен к использованию и подвешен над головой то бледнеющего, то краснеющего Фитюшина. Настала пора приниматься за раздачу пряников.
Пришлось вытащить из постелей уже несколько часов как спавших писарей и учетчиков, но к утренней заре у нас получилось создать несколько правоустанавливающих документов. А пока эти уважаемые господа скрипели перьями по бумаге, я, данной мне самим собой властью, выписал управляющему премию в размере семисот рублей за изобретенную систему расчетов с работниками Судженских шахт. Правда, тут же оштрафовал на двести за нарушение техники безопасности, но он и от пятисот-то отказывался сначала. Чуть в ноги мне не падал - просил помиловать и пожалеть его детушек, не губить кормильца...
В общем, утром, когда колокол возвестил жителей поселка о начале трудового дня, Фитюшин, поминутно оглядываясь на меня и весело скалящихся казаков, огорошил артельщиков новостями.
Во-первых, с этого дня в кассе управы любой мог свободно обменять пресловутые чеки на настоящие деньги. Если же, по какой-либо причине, наличных денег для обмена окажется недостаточно, кассир был обязан дополнительно выдать обратившемуся долговых обязательств товарищества на сумму в десять процентов от заявленной к обмену. Письма в главное управление в Томск я отправил с первым утренним караваном, и надеялся, что Петр Данилович, обзнакомившись с обстоятельствами дела, меня поддержит.
Во-вторых, все предприятия, получившие право на торговлю в промышленном районе, станут получать по тысяче рублей ежемесячно. Но не просто так, а с условием их погашения теми самыми чеками. Грубо говоря, мы объявляли о готовности компаний "ТомскУголь" и ТЖЗ кредитовать торговлю на своей земле, но отныне во всех лавках должны были принимать чеки в оплату товаров. Это должно было породить здоровую конкуренцию, уравновесить ассортимент, а в идеальном случае - как мне казалось - и подвигнуть купцов на снижение цен.
Больше того. Я надеялся привлечь этим шагом и других представителей мелкого бизнеса. Всяческих цирюльников, портных, шорников и иже с ними, без которых жить, конечно, тоже можно, но не так комфортно, как с ними. Хотелось мне верить, что если мои артельщики станут хорошо жить, и слух об этом разойдется по краю, специально искать работников на свои предприятия моим управляющим больше не придется. Народ сам потянется...
Ну и, конечно, норма выработки была приведена в соответствие с назначенной главным управлением, а за ее перевыполнение - назначена премия.
Известие о том, что Анастасий Борисович, не смотря на все прегрешения, остается на посту местного управляющего, чуть не превратило стихийный митинг в акцию протеста. И сбить накал страстей удалось, только огласив вторую часть сообщения: Подпоручик в отставке, Евгений Яковлевич Колосов, прежде бывший комендантом Троицкого и Тундальского рабочих поселений, отныне назначается еще и инспектором по правам работников двух предприятий. Любая направленная молодому нигилисту жалоба будет немедленно рассмотрена и меры приняты.
- Яклыч, барин хочь и молодой, а за работных людей - радеет. Премного о нем наслышаны, - громко сказал кто-то в толпе, и все успокоились. А я тихонечко спустил курок Адамса с боевого взвода.
Потом был плотный завтрак, краткие сборы и ворох шкур на санях. Помню еще стоящих вдоль главной улицы - она же, по традиции, основная транспортная магистраль поселка - женщин, кланявшихся в пояс, стоило нам поравняться. Пошутили с Герочкой, на тему того, что в попытке укрыться за вымышленным Шмидтом, случайно создали местную легенду о добром и справедливом ревизоре. И что, если у народа действительно такая долгая память, как это принято считать - в Судженке наверняка появится улица, названная в честь никогда не существовавшего проверяющего из Томска...
Сказалась бессонная ночь. Стоило последним строениям шахтерской деревни скрыться за деревьями, как я, убаюканный шипением скользящих по снегу полозьев, уснул. И преспокойно почивал, пока наш небольшой караван не остановился у очередной, приготовленной для ночевки угольных караванов площадки у обочины.
- Вы знаете, Герман Густавович, - задумчиво выговорил Петр Фрезе, когда мы вылезли из теплых гнезд в санях и отошли в сторону размять затекшие ноги. - Мне право неловко это вам говорить. Но мне кажется... Нет. Я вполне уверен. Мой отец...
- Не нужно, Петр Александрович, - улыбнулся я молодому горному исправнику. - Не стоит судить отцов! Мы в неоплаченном долгу перед нашими родителями, и не в праве их осуждать. Даже если кажется, что они поступают...
- Низко! - воскликнул Фрезе-младший. - Это же низко! Как он мог!? Пытаться скомпрометировать вас, через смерть погибших в глубинах земли людей! Это же... Это же страшно... Штреки... Эти темные дыры в горах. Норы! Настоящие норы, где можно только ползать на четвереньках...
Все верно, Герочка! Парень просто до ужаса боится шахт! И в его представлении - нет смерти страшнее, чем погибнуть в обвалившемся штреке. И это - потомственный горный инженер! Как тут не появится чувство вины?! Добавить сюда еще присущий молодым людям максимализм, и получим полный "гороскоп" Петра Фрезе.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Поводырь - 4 - Андрей Дай бесплатно.
Похожие на Поводырь - 4 - Андрей Дай книги
- Тайна Лунного камня - Чэнь Цзятун - Прочая детская литература / Прочее / Детская фантастика
- Падение Империи. Пылающие города - Кольцов Сергей - Фэнтези / Прочее
- Покорители разломов Часть 1 - Олег Ефремов - Прочее / Периодические издания / Фэнтези
- Нежить и Егор Берендеевич - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова - Прочее / Русское фэнтези / Фэнтези
- Сибирь, союзники и Колчак т.2 - Гинс Г.К. - Прочее
- Степной волк - Гессе Герман - Прочее
- Жизнь после смерти - разные - Прочее
- Так родилась Душа - Кристина Колегина - Прочая детская литература / Прочее / Эзотерика
- Царство Авалона, или претсмертные записи незамужней вдовы Екатерины! - Наталина Белова - Прочее
- Мистика: загадочное и необъяснимое - разные - Прочее
