спрашиваю душу товарища по оружию, которому обещал найти путь домой, – зазвенело по обе стороны от пламенеющей границы. – Чтобы сдержать данное тебе слово, я приведу за собой кровь и огонь пожаров. Мы оба клялись защищать родные стены до смерти, а если понадобится – и после неё. Освободишь ли ты меня от клятвы?
Едва отзвучало последнее слово, нож мгновенно покрылся рыжей трухой и рассыпался в пыль… Оба знали, что в это же мгновение в земном мире материальная часть ножа так же распалась в прах. Лицо Уенчака затопил страх.
– Вот и всё, – негромко сказал Ислуин. – Время истекло.
Красный страж подхватил один из языков пламени и бросил в коня за спиной отступника. Сразу же зримое воплощение силы сначала распалось на чёрного и белого жеребцов, затем растворилось в воздухе. Уенчака охватил антрацитовый огонь мира мёртвых – Унтонга. Несколько минут отступник ещё жил, ещё чувствовал, как плоть распадается, возвращаясь в естественный поток времени… Но вот всё закончилось, на месте обманщика растеклась лужа дурно пахнущей слизи, в которой лежали несколько обглоданных столетиями костей.
По глазам сразу же ударила мягкая вечерняя полутьма, душа Ислуина вернулась обратно. И сразу же, пока сторонники Уенчака и чёрная стража отступников не поняли, куда делся их хозяин, почему вместо замершего в неподвижности могучего шамана рядом с угольями костра появилась вонючая лужа, Ислуин пронзительно засвистел и кинулся назад. В толпу за спиной. Нукеры среди зрителей как бы случайно уже стояли десятками. И хотя о том, что должно случиться, знали лишь доверенные сотники, воины не сплоховали. Навстречу Красному стражу двинулся строй щитов, несколько мгновений – и магистр укрылся в безопасности за стальной стеной. Над степью высоко в небе тут же вспыхнула, переливаясь блёстками огней, радуга. До города и стоянки Уенчака от места суда было далеко, потому даже изощрённый слух мага не мог уловить ни одного звука, но Ислуин и без этого знал, что сейчас творится там. Вернейшие из ханов, тайно вызванные правителем вместе с воинами в столицу, неудержимой лавиной несутся к городу и шатрам мятежника. Втоптать в землю врага, ворваться в Искер, взять штурмом дома тех, кто предал своего повелителя.
Сражение началось и здесь. «Чёрные» поняли всё быстро – ханские нукеры оказались ещё быстрее.
– Бей нежить! – полетело над степью. – Кар-ра! Бей!
Строй защитников закона ударил раньше, чем враг успел собраться в железный кулак для прорыва. Степь наполнилась лязгом железа, криками людей, стонами умирающих… Несмотря на свои умения и силу, не-живые были обречены: ханские нукеры были выучены не хуже, их было больше. К тому же, почти сразу к ним присоединились остальные жители Искера: «Если воины твоего рода сражаются с врагом, немедленно спеши на помощь, а кто на нас напал, разберёмся после победы».
Ислуин в сече не участвовал. Он выполнил то, ради чего его привела сюда тропа Хозяина дорог – так зачем рисковать жизнью там, где достаточно простых воинов, где зачастую решает всё слепой случай, а не искусство владения оружием? Лишь подождал в стороне, вдруг кто-то из врагов сумеет вырваться из окружения, и понадобятся умения хорошего следопыта. Да и после боя ещё один целитель не будет лишним. Но едва стих лязг железа, едва перевязали раны, магистр поспешил в город. Время летит с неутомимостью молодого жеребца, а им ещё думать, как разорвать границы и вернуть Степь в обычный мир. Затем его путь не закончится: теперь и он, и Лейтис отправятся новой тропой, искать эльфов. Хотя… Повелитель дорог и здесь обязательно вмешается, постарается их запутать, направить в свою сторону. Они ещё поспорят – как сотни раз прежде! Но всё это начнётся потом. А сейчас магистр поторопил коня, спеша побыстрее добраться в город. Первым рассказать Лейтис и остальным, что они победили.
Эпилог
Тайга в этой долине была особенная. Остальной Безумный лес – смесь елей, берёз, лип, осин и дубов, словно встретились штормовые океанские волны, закрутились в неудержимом хаосе, а потом осели на землю и превратились в зелёное море лиственных и хвойных деревьев. Здесь же необъятный сосновый бор, где высоченные золотистые стволы, словно колоннады в храме солнца. Гиганты милостивы, они дозволяют прятаться под сенью своих крон и берёзам, и дубам, и травам с кустарниками – ведь никто из пришельцев даже не помышляет дотянуться до самого верха, где мощные стволы сходятся на конус и разбрасываются необычно затейливыми изгибами веток. Зато по осени, как сейчас, гости разукрашивают своё пристанище жёлтой, красной, оранжевой пестротой, листья блестят, отражая стекающие мимо сосен лучи солнца. За долгие годы сосны привыкли к безмолвию, к тишине, которую нарушают лишь короткие драмы лесной жизни: азартные соревнования хищников и жертв, яростные зимние схватки лося или кабана с оголодавшей волчьей стаей, весенние свадьбы птиц и зверей. Но память деревьев куда длиннее и крепче людской, золотые стволы не забыли, чьи руки когда-то заботливо ухаживали за молодыми саженцами. Теперь, едва под кронами заплескался, заиграл эхом первый человеческий крик, они радостно зашумели, приветствуя вернувшихся друзей.
Лейтис шла через завесу, разделившую Степь и остальной мир, самой первой. Тугая преграда поддавалась с трудом, если в прошлый раз белый туман был невесомой дымкой, то сегодня он превратился в густое вязкое желе. Шаг, ещё один, ещё… Когда под ногами зашуршали рыжие и золотые листья, девочка крикнула что-то радостное и вдруг с ужасом поняла, что сил не осталось, ещё чуть-чуть, и узенькая тропка за спиной сомкнётся. Но сосны уже поймали, подхватили хрупкую человеческую силу, добавили своей вековой мощи, неотвратимого напора, с которым тонкий и хилый росток ломает горы. Узенькая тропинка сразу раскрылась в дорогу, рядом с Лейтис встал опытный шаман, потом второй, за ним ещё. Один за другим посвящённые Сарнэ-Турома превращались в нерушимые опоры моста между «там» и «здесь».
Едва проход в обычный мир перестал дрожать, обрёл реальность и превратился в высокие и широкие ворота, сквозь него вступили под кроны сосен красные шаманы. Вместе с остающимися дома, они стали перилами и проводниками для остальных: служителей чёрного Уртегэ, воинов охраны, их семей… больше трёх сотен мужчин и женщин вместе со скарбом. Замыкал процессию Ислуин. Ему досталась самая тяжёлая часть работы, он поддерживал путь как Красный страж – и служил проводником силы для сильнейших из шаманов чёрного лика Повелителя Унтонга. Это было опасно, это было безумно сложно, и не признай когда-то Ислуин родство
