Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты справишься, — говорит он Кейт каждый раз, как ее рвет, но слова эти, скорее, нужны ему самому.
А я тоже сама себя удивляю. С мрачной решимостью устраиваю балетный танец из споласкивания тазика для рвоты и возвращения его на место. Если сосредоточиться на укладывании мешков с песком на пляже, можно пропустить приближение цунами.
Попробуйте решить эту проблему как-нибудь иначе, и вы просто сойдете с ума.
Брайан привозит в больницу Джесса, чтобы мальчику сделали анализ крови: просто укололи палец. Его приходится держать отцу и еще двоим мужчинам. Джесс орет на всю больницу. Я стою позади, скрестив руки, и, естественно, думаю о Кейт, которая два дня назад перестала плакать во время процедур.
Какой-нибудь врач посмотрит на взятый образец крови и проанализирует незримо плавающие в нем шесть белков. Если они такие же, как у Кейт, значит Джесс подходит по HLA[11] и будет потенциальным донором костного мозга для сестры.
Насколько плохим может оказаться расхождение, чтобы перекрыть эти шесть белков?
Настолько же, как заболеть лейкемией, начнем с этого.
Флеботомист уходит с образцом крови. Брайан и его помощники отпускают Джесса. Тот соскакивает со стола и бросается ко мне.
— Мама, они меня укололи. — Он показывает замотанный пластырем палец и прислоняется к моей руке горячим влажным лбом.
Я прижимаю его к себе и произношу все, что нужно сказать. Но мне так трудно испытывать к нему жалость.
— К несчастью, ваш сын не подходит для донорства, — сообщает доктор Чанс.
Я фокусирую взгляд на чахлом, побуревшем цветке, который так и стоит на подоконнике. Лучше бы его выбросили. И заменили на орхидею, стрелицию или еще какой-нибудь цветок невероятной красоты.
— Возможно, донор не родственник отыщется в национальном реестре.
Брайан тянется вперед — напряженный, одеревеневший.
— Но вы говорили, что делать пересадку от донора не родственника опасно.
— Говорил, — отзывается доктор Чанс, — но иногда у нас не остается другого выбора.
— А если вы не найдете подходящего донора в реестре? — Я в упор смотрю на доктора Чанса.
— Ну… — врач потирает лоб, — тогда мы попытаемся сделать так, чтобы она продержалась до того момента, когда наука придумает что-нибудь еще.
Он говорит о моей маленькой дочери так, будто она какой-то механизм — машина с прохудившимся карбюратором, самолет, не выпускающий шасси. Но я не могу смириться с этим. Отворачиваюсь и мельком замечаю, как один из жухлых листов хлорофитума совершает суицидальный прыжок на ковер. Тогда я встаю и без всяких объяснений беру в руки горшок с цветком. Покидаю кабинет доктора Чанса, прохожу мимо администратора и вереницы шокированных родителей, которые ждут в коридоре со своими больными детьми. Вытряхиваю растение вместе с иссушенной землей в первую попавшуюся урну. Смотрю на оставшийся у меня в руках горшок и уже подумываю, не разбить ли его о кафельный пол, как вдруг слышу у себя за спиной голос.
— Сара, с вами все в порядке? — окликает меня доктор Чанс.
Я медленно разворачиваюсь, в глазах стоят слезы.
— Все в порядке. Я здорова. И проживу долго-долго. — Я передаю ему горшок и извиняюсь; он кивает и протягивает мне вынутый из кармана платок. — Я думала, Джесс сможет спасти ее. Я хотела, чтобы это был Джесс.
— Мы все этого хотели, — отвечает доктор Чанс. — Послушайте, двадцать лет назад выживало гораздо меньше людей. И я знал много семей, в которых один из детей оказывался неподходящим донором, а второй годился.
«У нас только эти двое», — собираюсь ответить я, а потом понимаю, что доктор Чанс говорит о семье, которой у меня еще нет, о детях, которых я не собиралась заводить. Я поворачиваюсь к нему с вопросом на губах.
— Брайан будет волноваться, куда мы пропали. — Доктор поворачивается к кабинету с горшком в руке и спрашивает, как бы между прочим: — Какое растение труднее всего загубить?
Так легко предположить, что если ваш мир замер в абсолютной неподвижности, то же произошло и со всеми людьми. Однако сборщик мусора забрал наш и оставил на обычном месте пустые баки. Под косяк входной двери засунут счет за доставку газа. На тумбе в прихожей — аккуратная стопка пришедшей за неделю почты. Удивительно, но жизнь продолжается.
Кейт отпустили домой через неделю после госпитализации для проведения первого курса химиотерапии. Катетер так и торчит из ее груди, выпирая из-под блузки. Медсестры поговорили со мной на прощание, чтобы вселить бодрость, и дали длинный список инструкций, которые следует выполнять: в каких случаях нужно, а в каких нет вызывать «скорую помощь»; когда нас ждут для очередного курса химиотерапии; какие предосторожности необходимо соблюдать, пока у Кейт снижен иммунитет.
В шесть утра на следующий день дверь в нашу спальню открывается. Кейт на цыпочках крадется к кровати, хотя мы с мужем сразу проснулись.
— Что случилась, милая? — спрашивает Брайан.
Она не отвечает, поднимает руку и проводит пальцами по волосам. Они отваливаются толстыми пучками и снежной поземкой падают на пол.
— Все, — заявляет Кейт за ужином через несколько дней.
Ее тарелка полна; она не притронулась ни к фасоли, ни к мясу. Пританцовывая, девочка отправляется в детскую играть.
— Я тоже. — Джесс отодвигается от стола. — Можно мне идти?
Брайан накалывает еду на вилку и отвечает:
— Нет, пока ты не съешь все зеленое.
— Ненавижу фасоль.
— Она от тебя тоже не в восторге.
Джесс глядит на тарелку Кейт:
— Пусть она тоже доест. Это нечестно.
Брайан кладет вилку на стол.
— Нечестно? — тихо произносит он. — Ты хочешь, чтобы все было по-честному? Хорошо, Джесс. В следующий раз, когда у Кейт будут брать на анализ костный мозг, мы, так и быть, разрешим тебе тоже пройти эту процедуру. Когда будем промывать ей катетер, постараемся придумать для тебя что-нибудь не менее болезненное. А в следующий раз, когда она поедет на химиотерапию…
— Брайан! — прерываю его я.
Он останавливается так же резко, как начал, и трясущейся рукой проводит по глазам. Потом его взгляд останавливается на сыне, забившемся под мой локоть.
— Я… прости меня, Джесс. Я не… — Но фраза остается недосказанной, и Брайан выходит из кухни.
Мы долго сидим в тишине. Потом Джесс поворачивается ко мне:
— Папа тоже заболел?
Я напряженно думаю, прежде чем ответить:
— С нами все будет хорошо.
Через неделю после возвращения домой посреди ночи нас будит какой-то грохот. Мы с Брайаном наперегонки бежим в комнату Кейт. Малышка лежит в кровати и так сильно дрожит, что из-за этого с тумбочки слетела лампа.
— Она вся пылает, — говорю я Брайану,
- Если бы ты был здесь - Джоди Линн Пиколт - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- (не)свобода - Сергей Владимирович Лебеденко - Русская классическая проза
- Записки из подполья - Федор Достоевский - Русская классическая проза
- Девять жизней Роуз Наполитано - Донна Фрейтас - Русская классическая проза
- Дас Систем - Карл Ольсберг - Киберпанк / Русская классическая проза / Триллер
- Каждая сыгранная нота - Лайза Дженова - Русская классическая проза
- Желание - Mutaru Scriba - Психология / Русская классическая проза
- Архив потерянных детей - Валерия Луиселли - Русская классическая проза
- Сорок третий - Иван Яковлевич Науменко - Русская классическая проза
- О том, что в Духе познаётся, но лишь в уме не отзовётся - ММВ - Русская классическая проза