огромная голова. Милая мордашка с большими глазами и длинными ресницами. Глаза яркого небесного цвета. Большой нос-картошкой придавал выражению лица добродушность, а маленький ротик не вселял ужаса. Короткие, тонкие ножки с острыми коленками. На голове пушистые волосики, как у младенца, и обычные, человеческие ушки. Слишком маленькие для такой большой головы. Они были похожи чем-то на детей, только-только научившихся ходить. Тот, кто хоть раз сталкивался в бою с Эболой и вышел из него победителем, добрых чувств и надежд на то, что можно просто сказать: «Эй, детишки, мы пошли, а вы тут дальше играйтесь», — не испытывал.
Отвлекаться от демонов нельзя было, к тому же одну пару он видел, а вот вторую нет. Зато он видел к своему огромному удивлению одиночку. Вспомнился рассказ дорожника, убиравшего завал от битвы колдунов с Эболой. Но пока что Лучезар не мог понять, почему тут один от пары, а второй уже мёртв, потому как в одиночестве отправился к деревне.
Пока мозг пытался найти ответ, пока одиночка хрюкал, всхлипывал, но пожирал холеру, пока пара сидела на дороге и игралась в палочки, что-то рисуя ими на подтаявшем снегу, Княжич быстро окинул пространство взглядом. Розовая и жёлтая кареты остановились совсем рядом с завалившейся на бок первой. Завалилась карета дверкой вверх, потому сейчас она с грохотом отворилась и оттуда показалась белобрысая голова Аннушки. Альбинос была зла. Что-то рычала про то, что Игнатушка сломал шею и подох. Она сама сломала руку. Ей было больно. А Дамира жирная свинья…
— Рот закрой, — сипло шикнула на неё Варвара, перекрыв словесный понос подруги. Краса упала не далеко, однако тут же вернулась под защиту, принялась расширять поле ворожбы, получалось скверно. Все силы она отдала на борьбу с мертвяками и холерой. Не далеко отлетели братья. Димитрий успел обернуться в волка и вернуться назад. Следом за ним Борис. Они сидели на карете, смотрели на него, ждали приказа.
Лучезар вернулся к демонам. Подвёл итог. Получалось всё печально. Он один в поле воин. Не стоит в сотый раз повторять, что есть причины мешающие в полной мере воспользоваться собственной силой. Поэтому, рассчитывать особо на Варвару не приходилось, золотую молодёжь так же. Оставались братья. Но и у Димитрия с Борисом сил не так много, а Эболы — три!
На этой мысли, одиночка дожрала холеру, подошла к сидевшей паре и присела с ними рядом, продолжая плакать. Лучезар напрягся. Может это, а может и нет заставило одного из пары глянуть на Княжича будто невзначай, однако при этом лукаво сверкнуть глазами и улыбнуться. Затем вернуться к рисунку. Эбола считалась умной тварью. И засели тут они не просто так. Эбола охотилась. В открытую. Однако, здесь? На пустом тракте?
— Защиту крепче! — крикнул Лучезар и выставил меч вперёд, блокируя удар одиночки. Узник лишь моргнул, а нечисть уже была рядом и готовилась воткнуть в него свои грязные, в склизкой крови холеры когти.
Эбола открыла жуткую пасть, дыхнула смрадом. Надавила на меч, не обращая внимание на то, что острый клинок режет ладони. Узник удержал, чуть оттолкнул противника и быстро отпрыгнул назад. Отпрыгнул сильно, залетев под огненную защиту и спиной упёрся в днище кареты. В тот де момент на огненный шар прыгнула пара и, зацепившись пальцами за тонкие нити, попытались порвать ворожбу погрызенными, но не менее от этого острыми ногтями, игриво посмеиваясь.
— Все, кто может, — прохрипел Лучезар, выпрямляясь, — на защиту.
— Лучик, а как? — вопросила Елена, к тому моменту вылезшая из кареты.
— Молча, — ответил Княжич, и Елена больше ничего не сказала. Эбола продиралась через огненную завесу, словно через тонкую материю, и Княжич понимал, ещё немного, ещё чуть-чуть и хлипкая защита Варвары осыпется пеплом. Они не заботились о том, что обжигали ладони, стопы, тела и когти. Они грызли ворожбу и зубы осыпались пеплом. Губы покрывались мелкими волдыриками. Эбола не чувствовала боли. Рвала нити и трепетала от скорого приёма пищи.
Лучезар поймал себя на мысли, что неотрывно смотрит на одну из пары. Смотрит прямо в яркие глаза, в которых ничего не читается. И быть может он и дальше пялился бы на неё и не заметил бы, как она, протиснув ручку в рваную дыру волшбы, уже тянется к нему своими сожжёнными пальчиками, чтобы схватить его за ворот куртки, если бы не необычная ворожба. В стороне, совсем близко от него, стрельнуло густыми полосами дыма. Угодив сизым облаком в лицо одной из пары, он содрал кожу с мясом, оголив часть черепа.
Но вместе с тем уничтожил несколько нитей защиты.
Оторвавшись от защиты, Эбола упала на землю и заплакала, держась за больное место. Вторая не стала реагировать на партнёра, протиснулась в образовавшуюся дыру. И тут Лучезар отмер. Взмахнул мечом и по косой рубанул по лицо, отрезая нос и срезая щеку и губы. Затем пнул несчастного, выскочил из-под купола, отвлекая Эболу на себя. Бросил быстрый взгляд на защиту, Варвара с трудом латала дыру, Елена рисовала руны. Рисовала руны и Аннушка. Княжич было подумал о том, что надо бы им сказать, чтобы ни в коем случае не смешивали ворожбу друг друга, для этого нужен опыт, но тут же потерял мысль. Перед ним появилась одиночка.
Пара валялась на земле и заливалась кроваво-жёлтыми густыми слезами боли.
Одиночка хоть и плакала и была голодна, но в тусклых, пожелтевших глазах было едкое зло. Её партнёра убили. Она ждала смерти тоже. Но смерть к ней не шла. А если смерть не идёт к тебе, тогда надо идти к ней. Однако, умирать она шла так, будто собралась жить долго и счастливо. От неё веяло таким спектром неясных то ли чувств, то ли ощущений, что Лучезар терялся. Она была противоречива, но всё так же опасна.
Некоторое время Лучезар отражал удары. Ему удалось отрезать пальцы на правой руке, полоснуть по висящему, словно мешок из кожи, сморщенному животику, оставить кровавую полосу на выпиравших рёбрах, обтянутых пожелтевшей кожей. Стрела, угодившая в ухо особи, заставила её отвернуться от Лучезара. Он взмахнул клинком, чтобы отсечь демону голову, но тут подоспела пара.
На этот раз Эбола была быстрой. Княжич и глазом моргнуть не успел, как они атаковали с двух сторон. Всякое в жизни воина случается, и бывает так, что мозг ещё только воспроизводит план побега, а тело уже реагирует. Лучезар заскользил по дороге так, что уже через минуту пара оказалась порезанная в нескольких местах, а третья особь, вернувшаяся, было, вновь к нему, осталась без руки и
