по многу раз позже, я всегда задавалась вопросом, почему же никто не вышел на мой крик, ведь в нашем доме всегда все готовы были прийти на помощь друг другу в случае чего. После, уже в более зрелом возрасте, подруга предположила о том, что может я все же не кричала, а мне лишь так казалось. То есть от шока, я могла не издать и звука. Кричало мое нутро. Знаете, как бывает во сне, ты вроде кричишь, надрываешься, а звука нет.
Для меня остается это загадкой.
Я не совсем своим детским сознанием понимала, что он пытался сделать, помню лишь, что мне было больно от его прикосновений, от чего я сопротивлялась и билась как могла в силу своего возраста. После на моих руках и на некоторых участках тела остались даже синяки. А еще помню этот зловонный запах, который исходил от дяди Паши.
Он мне, прям, врезался в голову на долгие годы.
Этот зловонный запах от алкоголя. Теперь-то я точно знаю.
Может, поэтому я не пью спиртное? Да, и пьяных не особо переношу…
А отпустил он меня сам. Просто. Будто в какой-то момент к нему вернулся здравый смысл и остановил его.
О том, что случилось, я никому не рассказала, а синяки тщательно скрывала от мамы. Хотя один из них она успела приметить, но я оправдалась тем, что мы с девчонками играли и неудачно упали, это спасло.
Не знаю, почему я пыталась скрыть тот факт, что это было рук дяди Паши. Может, жалела его по старой дружбе, и поэтому где-то в глубине души переживала за него.
После я его не видела, да и не хотела видеть. Жуть как боялась выходить из дома и ходила только в сопровождении подруг, хотя никому из них тоже ничего не рассказывала.
Прошло немного времени, когда мы узнали, что дядя Паша умер. Взрослые между собой говорили, что его в какой-то пьяной потасовки пырнули ножом. На этом все и закончилось.
После Влада домой я возвращалась в полном смятении. Меня будто снова заставили пройти через те же переживания маленького ребенка, который пытался справиться со всем сам, к которому никто не пришел на помощь и не защитил. И после случившегося приходилось справляться тоже самой, потому что стало вдруг непонятно, кому стоит доверять, а кому нет.
И действительно, а кому верить, когда даже, казалось бы, еще близкие люди вчера, сегодня могли нанести тебе вред и погрузить тебя в пучину страданий?
24
Влад
Мудак! И о чем я только думал?
Вспоминал о ней, и на душе становилось так тошно и противно от самого себя.
И что на меня нашло? Я совсем с ума выжил?
Она же девушка моего лучшего друга и, во-вторых, она мне никогда не нравилась.
Да, и не важно нравилась, не нравилась, она девушка моего друга.
Будто мантру повторял я себе последнее.
С Игорем сейчас были хоть и не самые лучшие взаимоотношения за все время нашей дружбы, но все же мне было стыдно смотреть ему в лицо, поэтому теперь я сам старался избегать нашего общения.
Как последний трус, который натворил дел, а брать ответственность за содеянное не может, ну или не хочет, кто разберет.
И снова это самобичевание.
А что если Даша все расскажет ему?
Тогда пиши- пропало, всему конец.
— Влад, привет! Ты сейчас упадешь! — Подлетела ко мне перевозбужденная Алена, вырывая меня из моих дум, когда я зависал на нашем излюбленном месте, на подоконнике. — Я тебе кое-что покажу, только ты не злись на меня, хорошо? Я не специально, случайно увидела, и решила сфотографировать, думала, ты мне не поверишь. Глянь, — она сует мне под нос свой телефон с какой-то фотографией, — приблизь… Узнаешь нашу мадаму?
— Это что?
— Точнее кто! Девушка Игоря, та марамойка и ее новый хахаль, точнее старый, — смеется Алена, закидывая голову назад. — Ну, он же реально старый. Я думала, ты оценишь мою шутку. Влад?
Я сидел и не мог оторваться от фотографии, на которой Даша обнималась с каким-то мужчиной. Потом Алена начала проводить пальцами по сенсорному экрану, смахивая влево изображение, и фотографий становилось еще больше. Вот он ее держит за руку, вот обнимает, вот целует. Получался анимационный фильм.
— На парковке, прикинь, нашей универской, вот только что. А они что с Игорем разбежались уже? Или что? Или это ее папик? Ну, в смысле спонсор? А я — то думаю, откуда у нее в прошлый раз была эта сумка, — никак не унималась она, тараторя невпопад.
— Я не в курсе… — Бросил я и направился к выходу из здания.
— Эээ, ты куда? — Догоняя меня, вопрошала Алена.
— Домой… — Не глядя на нее, равнодушно ответил я и поплел дальше по намеченному маршруту.
Вдруг я остановился, задумался и подозвал ее к себе.
— Эмм, слушай, а ты можешь перекинуть мне эти фотографии?
— Да, конечно, — обрадовалась она пуще прежнего, да так что чуть искры из глаз не посыпались от злорадства. — А ты что Игорю их покажешь? Только не говори, что это я их тебе дала. Он еще с прошлого раза не отошел, и походу, все еще злится на меня.
— Угу… Ладно, я пошел. Пока.
— И это все? А, спасибо?
Я проигнорировал ее слова, развернулся и продолжил идти по направлению к двери.
Пока шел на парковку, к своей машине, пришло уведомление от Алены о том, что она скинула изображения.
Хорошо.
План возник сам по себе. Оказавшись в своей машине, я, долго не думая, поехал в сторону дома Даши.
Зачем мне это было нужно, я не особо понимал.
А может, они с Игорем и вправду разбежались, тогда получается, что я страдал какой-то ерундой, преследуя девушку, которая никому из нас не принадлежит, и соответственно вправе делать все, что ей захочется.
Я торчал в ее дворе уже несколько часов, наблюдая за тем, как машины одна за другой подъезжают и уезжают, но знакомых лиц все еще не наблюдал.
Может, мы разминулись и она уж давно дома?
Бред какой-то…
Чего я вообще хочу увидеть, в чем я себя пытаюсь убедить?
Я выходил из машины, прогуливался по двору, всматривался во все окна квартир ее подъезда, потому что понятия не имел, в какой из них она живет и пытался найти то, что бы напоминало ее или хоть какие-то следы ее преступления, но все тщетно.
Я уже отчаялся и планировал ехать домой, тем более уже день
