class="p1">Лицо Старха вытянулось от удивления.
– Интересно, – взялся он оглаживать бороду. – С нечистым, значит. Хм. Рассчитались?
– Оплатили по мелочи, чтобы не шибко возмущались, и по домам отправили.
Главарь удовлетворённо промычал и потянулся, сухо хрустнув позвонками.
– Старх? – позвал Айан.
– Чего?
– Ты догадывался, что их там ожидает?
– Ты чего несёшь?! – рявкнул хозяин. – Ополоумел? – Парни смотрели на него настороженно. – Т-а-а-к… и чего я ещё не знаю? – Его голос опустился до свистящего шёпота.
Рыжий пощипал косицу на бороде.
– Да наши между собой кое-что болтали. Удивлялись, почему из сообщества отряд не отправил. Мол, не знаешь, чего тут думать. То ли своих берёг, то ли недовольства не хотел. Якобы, с чужими бесправными хлопот меньше.
– Вот, значит, как. – Старх утёр двумя пальцами уголки рта. – Ну, видать, пришла пора самим в горы наведаться.
Парни напряглись. Снаружи принесло беспокойное ржание лошади.
– Самим? – Айан перевёл взгляд с одного приятеля на другого.
– А ты что думал?! – рявкнул Старх. – Как после такого шибко языкастым рты не позатыкать! Не помешает. Меньше бестолковых мыслей в башках вертеться будет.
– Ты ж… в лес не собирался.
– Я терять выгодный заказ не намерен. А время идёт. Пока Барнс в отъезде, успеем. Приспичило старому семью проведать, а нам на руку.
Парни переглянулись.
– По словам мужиков в заповеднике немалая стая рыщет, – нахмурился Гавр. – Большую группу собрать придётся.
– Ну так завтра же и займись!
Внезапно ветер принёс далёкий вой, в котором ответом на вызов явственно проступило предупреждение. Лошадь в конюшне забеспокоилась ещё пуще. Брехнула собака. В горах ожило волчье беснование.
Старх кивнул на окно:
– Вон разошлись, чуют уже.
– Куда потом от жалоб деваться? – пробурчал Гавр. – Найдётся какая-нибудь падла, обязательно Норвуду доложит.
Старх ухмыльнулся.
– Ну пусть, – недобро повёл он глазами. – А там поглядим. Кто поумнее, спасибо скажет. Какую зиму сидят безвылазно, боятся за Грейстоун нос высунуть. Ладно, всё. – Широко зевнув, он встал. – Пойду спать. Да и вы долго не сидите, подниму спозаранку. Перед сном по подворью прошвырнитесь, замки проверьте.
Парни дружно кивнули.
– Давайте, – махнул он рукой и поплёлся в другую комнату.
Но вдруг остановился. Лошадь в конюшне не успокаивалась.
– Да что тебе там неймётся? – пробухтел он, направляясь к окну. Со двора донёсся неясный шум. Чуть сдвинув занавеску, Старх вздрогнул. Перекрыв между ставнями свет луны, снаружи косо прошла крупная тень. – Что за чёрт?..
А следом на дворе залились истошным лаем собаки. Крутанувшись на месте, Старх сверкнул глазами на парней. Те вскочили с места. Бешеный лай собак сменился пронзительным визгом.
– Убью, твари, – серея лицом, процедил главарь. Первым вылетел в переднюю и схватил со стены ружьё. – Айан, мужиков подымай!
Сдвинув засов, он рванул на себя входную дверь и застыл на месте. Стремительные серые бесы гоняли по двору сорвавшихся псов.
– Назад падлы! – Старх сбежал по ступеням, вскинул ружьё и, не целясь, пальнул в разъярённых волков.
Грохот выстрела разлетелся над сонным Грейстоуном. Сунув ружьё Гавру, Старх выхватил у парня второе и выстрелил в крупного матёрого волка. Зверь извернулся в прыжке, припал на передние лапы и, ощерив хищную пасть, зашёлся в остервенелом рычании.
Промах! – остолбенел охотник и почувствовал, как затряслись руки. Обезумев, он размахнулся. Самец поднырнул под локоть, готовясь вцепиться клыками в бок. Приклад со всей дури опустился на мохнатую голову.
– На, тварь! На!
Отскочив, матёрый захрипел от бешенства. В глазах загорелись пронзительно-острые месяцы. Старх сплюнул, вскидывая ружьё.
– Не поскупился на вас творец, – проскрежетал он со злостью.
Откуда-то сбоку налетела волчица, под ухом клацнули зубы. Удар Айана сбил её в снег. Сзади ожили крики, на подмогу прибежали работники. Ночь порвали вспышки и громыхание выстрелов.
Оба серых чудовища растворились в лунном тумане. Стая смешалась, но быстро сбилась в кучу. Рванула к забору и, перемахнув через ограждение, унеслась в заснеженные поля. Вой и свирепый рык постепенно затихли.
В голове Старха зазвенела внезапная тишина. Сквозь глухую мембрану пробивался лай растревоженных псов со всех уголков селения. Далёкий и бестолковый.
Опустошённый охотник на деревянных ногах прошёл вглубь двора. Вокруг лежали растерзанные собаки, в воздухе порхал невесомый пух подшёрстка. Огни факелов осветили территорию, блеснули в лужицах, протаявших снег.
– Опять вернулись, – произнёс кто-то из мужиков. – Не к добру.
– Твари! – исступлённо заорал Старх и, обхватив голову, закружился на месте.
Испуганное лошадиное ржание резко сменилось отчаянным. Кучка людей, топчущихся посреди разгромленного двора, развернулась к конюшне.
Старх с воплем сорвался с места – засов лежал на земле – распахнул ворота и безумным взглядом обвёл темноту, пока ту не развеял свет факелов подоспевших работников. В стойлах бились испуганные лошади. Выставив ружья да топоры, мужики осторожничая двинулись по проходу. Дверь последнего стойла выломанной валялась в проходе. Гавр поднял факел повыше.
Кобыла лежала на боку, дёргаясь в предсмертных хрипах. Вокруг расплывалась парящая лужа крови. У задней ноги из разорванного брюха вываливалась требуха. В полумраке пронзительным блеском выделялись белки закатанных глаз. Умирающее животное беспомощно тянуло шею, словно силясь подняться, но зов его становился всё более вялым и слабым.
Старх поднял ружьё и хладнокровно разрядил лошади в ухо. В соседних стойлах испуганно забились кобылы. И вдруг сквозь протяжное ржание послышалось хриплое рокочущее дыхание. Мужики задрали головы.
Подобно человеку хватаясь за стропила и балки, из тьмы надвигалась огромная звероподобная тень. Старх с мужиками бросился из конюшни. Чудовище тяжело приземлилось на пол и понеслось за людьми. Выскочив из конюшни, работники захлопнули ворота и только успели накинуть засов, как в следующий момент в воротину шибануло так, что ту едва не сорвало с петель.
Старх без сил упал на колени и не мигая смотрел, как воротина сотрясается под ломовыми ударами. В конюшне поднялся неистовый грохот. Запертое чудовище пришло в лютую ярость.
С минуту онемевшая компания глядела на запертые ворота. На лицах дрожало потрясение, никто не осмеливался сдвинуться с места.
И неожиданно всё прекратилось.
Старха била крупная дрожь. В груди содрогалась часто и гулко. Он напряжённо смотрел на ворота, бездумно слушая, как за спиной кто-то сбивчиво шепчет обрывки молитв.
Под крышей раздались удары. Один! Второй!! Третий!!! С громким треском вверх взлетели в щепу разбитые доски, и здоровенная, каких не бывает, волчья тварь вырвалась на свободу. Полоснув убийственным взглядом по оторопелым лицам, монстр спрыгнул на землю. В два скачка достиг забора и, перемахнув через пролёт, занырнул в ночь.
Утро хмурилось низкими тучами, обещая пасмурный день.
– Что делать-то будем?
Пришедшие охотники растерянно переминались посреди разгромленного двора. Старх враждебно смотрел на чёрные клыкастые горы.
– Идём на тварей, – наконец выдавил он
