когтей, визжат под окнами привязанные собаки.
Захлёбываясь лютой яростью, лесное племя пришло за долгами. Осатанелые монстры проникали в сараи, забирались в подполья. Убитых животных утаскивали в поля. Чтобы там, на вольном просторе, вгрызаясь в мягкую плоть и умываясь горячей кровью, закончить начатый двуногими пир.
Бесноватое полчище убралось лишь с рассветом, оставив разгромленным каждый двор. Ни одной людской жизни не забрали серые монстры. Что странно, как говорили позже. У всех ещё были свежи воспоминания о растерзанных в лесу бедолагах. Волки лишь покалечили зазевавшихся. И вместе с тем изрядно перепугали всё село, оставив глубоко в душах людей болезненно-острую звериную метку.
Наутро Мордоки вернули мальчонку обезумевшим от горя родителям. Мать и не помнила, как в поднявшейся суете выпустила руку любимого чада.
– Только раз оглянулась, – рыдала она, – и всё. Будто чёрт утащил.
Пошумев и прикинув убытки, скоро все разошлись, оставив Келиба с Найдёной одних. Те постояли во дворе, с сожалением оглядывая наведённый бардак, и вернулись в дом. Младший Мордок доковылял до кровати. Сел. Обхватив рукоять клюки, упёрся подбородком в сжатые пальцы. Угрюмый и озадаченный. Найдёна присела рядом, подлезла Келибу под руку и прижалась, спрятав лицо у него на груди. Будто хотела укрыться от всего остального мира.
– Они бы тебя всё равно не тронули, – проговорил он спокойно.
Она подняла глаза, посмотрела с вопросом.
– Нет, – помотал он головой, – дело совсем не во мне. В тебе. Я же видел, он не собирался нападать. Не так как на других. Как будто ему просто интересно было.
Она робко коснулась его руки и положила себе на живот. Неуверенно пожала плечами. Вся её поза выдавала внутреннее напряжение.
И только тогда Келиб всё понял.
***
Жители приходили в себя после страшной ночи. Пустыми глазами обводили погромы. Опускали руки, не знали за что хвататься. В Грейстоуне установилось молчание.
– Чего притихли? – с презрением бросил Магнус. Он стоял перед народом в центре селения, где ещё недавно охотники гордились своими трофеями. – Что?! Вспомнили небось о священной границе?! Вот вам ответ. Не ожидали небось? Теперь нескоро забудете. – Он зло рассмеялся и потряс сжатыми кулаки. – Что ещё должно произойти?! Что ещё должно произойти, чтобы мы, наконец, задумались?
Односельчане смотрели на него молча и также молча переводили друг на друга глаза. Банда Старха на площадь так и не явилась. В ожидании возвращения главаря члены охотничьего сообщества отсиживались по домам. И скоро тот явился.
***
Сбытчики въехали в селение, довольные удачным обменом. Сначала их насторожила необычная тишина. Они завертели головами, с потрясением рассматривая изменившиеся улицы Грейстоуна. Не иначе сюда со всей своей армией пожаловал сам сатана.
Дворы пялились раззявленными проёмами с выломанными калитками. В самих дворах валялись разбитые перевёрнутые будки, под окнами – ставни и вырванные из продухов заслонки. На сараях могучей силой выбило воротины. И всюду катались клоки разномастной шерсти, а по разметённому снегу тянулись тёмно-багровые змеистые потёки. Под заборами и вдоль дороги, оставив за собой мёрзлый кровавый след, распластались туши убитых животных. Кто с распоротым брюхом, кто с вырванным горлом. Кто с вывернутой головой или обгрызенными конечностями.
Жителей нигде не было видно. И даже из окон никто не пялился. С дурным предчувствием Старх толкнул Гавра в плечо.
– Давай на площадь.
Парень стегнул лошадь кнутом, и повозка двинулась по залитой кровью дороге.
Жители Грейстоуна в смиренном молчании окружили бывшего главу охотничьего сообщества. Возвышаясь над односельчанами, Мордок им что-то втолковывал. А потом толпа разом обернулась, и все глаза обратились на подъезжающих охотников.
Магнус втянул носом воздух, растолкал сельчан и без разговоров налетел на главаря банды. Дружки по-быстрому отвалили в сторону.
– Погань! – каменный кулак Мордока влетел в заросшую челюсть Старха.
Сдавленно ухнув, тот рухнул в снег.
Вцепившись в плечи, Магнус вздёрнул его на ноги.
– Паскуда! – взревел он и ударил наотмашь.
Голова Старха откинулась, из носа хлынула кровь. Толпа вокруг заволновалась. Послышались выкрики одобрения и подначивания.
– Надолго запомнишь, мразина! – проскрежетал Мордок и обрушил на главного охотника град ломовых ударов.
Тот захрипел, зашатался, глаза закатились. Удар под дых отбросил его на забор. Пролёт качнулся и с треском завалился. Старх упал навзничь, раскинув руки. Магнус навис сверху, схватил его за грудки и поставил на ноги. Не устояв, главарь рухнул на колени и ухватился за шубу Мордока.
– Удавить тебя мало, пёс! – схватив за ворот, Магнус что было сил встряхнул Старха, да так что у того лязгнули зубы. Протащив по дороге, он отшвырнул главаря в кусты, будто мешок с прогнившей падалью. Путаясь ногами, тот слетел на обочину и на какое-то время затих.
Магнус отступил. Широкая грудь заходилась от тяжёлого дыхания. Сжав зубы, он с ненавистью смотрел, как главный зверолов приходит в себя и пытается встать. Отхаркиваясь и утирая кровавые сопли, тот выполз из канавы. С трудом поднялся, стряхнул с руки налипший снег и зашатался на месте. С рассечённой брови, заливая глаз, густо сочилась кровь. На разбитых губах пузырилась алая пена. Разглядев Мордока, он вызверился окровавленными зубами.
– Что ты теперь будешь делать, а Старх? – послышалось из толпы.
Тот обвёл собравшихся мутным взглядом – от него ждали ответа – и сплюнул в снег кровавую слюну.
«Ответа не будет, – думал он про себя. – Пока не будет».
Отвернувшись от народа, он стянул шапку, утёр лицо и снова напялил шапку на голову. Постоял, вдыхая и выдыхая морозный воздух, и побрёл в сторону дома. К тому времени дружки незаметно улизнули.
Проводив спину избитого главы сообщества, Мордок круто развернулся и пошёл своей дорогой.
Следом, ни слова не говоря, с площади потянулись остальные, и вскоре центр Грейстоуна опустел.
В тот же день, опасаясь возмездия односельчан, Старх с дружками уехал на заимку.
Глава 42
За день на заимку подтянулся весь отряд Старха. Вечером по обыкновению собрались в общей хате.
– Разозлили мы их, – белобородый выпустил изо рта струю серого дыма.
Голову охотника оборачивала пропитанная кровью ткань.
– Это проклятие ведьмы, – подхватил товарищ. Тот, которого хищники утащили в подвал. Звери разодрали на нём шубу, исполосовали когтями да так и бросили, брезгливо отфыркиваясь от двуногого, напустившего под собой зловонную лужу. – Неспроста они всё время за болотом крутились. Наслала нечисть. Чтоб ей на том свете!..
– Волки? – поднял морщинистое лицо старый охотник. – Не-е… – помотал он головой. – Ночью приходили не только волки. Сила там невиданная.
Под его соседом скрипнул табурет. Мужик придвинулся к столу и обхватил красными обветренными пальцами
