Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отец сунул хлебный шарик в рот и хотел что-то сказать, но мать опередила его.
— Мы слышали.
— Ну, и что вы об этом думаете?
— Наверное, это хорошо.
— Куда там хорошо, — фыркнула Улла. — Что хорошего вы в этом увидели?
Улла сидела, полураскрыв рот, и была немного похожа на Пертти, во всяком случае веки у нее были такие же припухлые. И ее взгляд так же бесцельно блуждал по столу, переходя с хлебницы на куски хлеба, масленку, куски колбасы и сыра… Янне хотелось сказать ей: «Ты должна смотреть людям в глаза».
— Ну, а если бы пришлось опять уехать в Финляндию? — сказала мать.
— А вы собираетесь уехать? — полюбопытствовала Улла.
Сердце Янне подпрыгнуло. Он пристально глядел в глаза матери, когда она сказала:
— Как знать… И потом, было бы ужасно, если б Янне забыл родной язык.
— Тут есть еще и другое, — сказал отец.
— Что другое? — спросила Улла.
— Что-то такое… Я точно не помню…
— Говорят, что чужой язык легче изучать, если хорошо владеешь своим, — сказала мать с несколько надменным видом.
Улла засмеялась.
— Они пробуют кормить переселенцев всякими небылицами. И Рахикка тоже. По-моему, он просто хочет поважничать. Бог знает, чего он добивается своими разговорами. Но, по правде-то говоря, научиться шведскому языку можно только среди шведов. Если бы вокруг меня не были все время финны, я бы уже умела хорошо говорить по-шведски.
— Может быть, — сказала мать.
— Это точно.
Улла вызывающе посмотрела по очереди на отца и на мать, задев при этом взглядом и Янне.
Отец поднялся и сказал, что идет в маленькую комнату за трубкой и табаком. Но ему, вероятно, пришлось искать их; во всяком случае, в кухню он больше не вернулся.
Мать налила Улле еще кофе, и все наливала и наливала, хотя из кофейника шла уже одна только гуща.
— Будь добра, — сказала она.
— Так что давайте мы не разрешим нашим мальчикам ходить на такие уроки, — сказала Улла. — Это запутало бы их.
— Над этим надо подумать.
— Чего тут думать?
— А разве посещение этих уроков не будет обязательным? Ведь на другие-то уроки нельзя так просто взять да не прийти.
— Ах, какая ты еще наивная, — фыркнула Улла. — Посещение будет добровольное.
— Это правда?
— Правда-правда. Я еще многому должна тебя поучить. Ведь ты знаешь, что я в Швеции уже пять лет. Знаешь ведь?
Мать принялась споласкивать кофейник и кивала головой не то раковине, не то стене; вероятно, она не хотела показать Улле затаенную в глазах злость. Но Улла не увидела бы глаз матери, даже если б та повернулась. Улла смотрела в сахарницу, на ложку, и перемешивала сахар с кофейной гущей.
— Знаешь? — снова спросила Улла.
— Знаю, знаю…
— Ну, тогда ты, может быть, согласишься со мной. Этот же вздор они мололи на последнем месте, где я работала. Но я сказала им: нет. А когда я говорю нет, значит, нет. И ничего они со мной не могли поделать — и здесь не смогут. Наш Пертти будет изучать только шведский, и точка. И я надеюсь, что и ваш Янне поступит так же. Разве нет?
— Там посмотрим.
Мать начала убирать посуду со стола и оставила перед Уллой только чашку с кофейной гущей. Улла отпила из чашки. Затем она, прищурив глаза, проследила за тем, что делает мать, и сказала совсем другим, раскатистым голосом:
— Ах, так, теперь я начинаю понимать…
— Ты не обижайся, но…
Однако Улла больше не слушала. Цокая туфлями, она прошла к двери и через дверь в прихожую. Когда цоканье переместилось за стену, мать подсела к Янне, коснулась его руки и сказала:
— Конечно, ты можешь ходить на эти уроки.
— Непременно! — крикнул отец из маленькой комнаты.
Позже днем Янне рассказал Рахикке о приходе Уллы. Рахикка слушал молча и лишь все сильнее сопел трубкой. Когда Янне кончил, Рахикка вскочил и поспешно направился через двор к Лемпиненам.
Что говорилось у Лемпиненов, Янне не мог слышать со двора. Но разговор был ожесточенный, это было видно по разгоряченному, раскрасневшемуся лицу Рахикки, когда он вернулся десять или пятнадцать минут спустя. Трубка свисала у него изо рта кверху дном, а его дыхание напомнило Янне одну из машин у отца на заводе: ее вентили так же сипели и вздыхали.
Но выкурив одну трубку, Рахикка уже настолько взял себя в руки, что Янне осмелился спросить у него:
— Ну что, будет Пертти ходить на уроки?
— Он должен ходить, — ответил Рахикка.
15. Несуществующие
Морозов и снега все еще не было.
Уже глубокой осенью на уроке физкультуры ребята класса отправились играть в футбол на маленькое поле близ большой спортивной площадки.
Янне и Пертти отправились вместе со всеми.
На поле преподаватель выделил из числа остальных Юлле и Ганса; Юлле стал капитаном «Арсенала», Ганс капитаном «Лидса» Важные, как капралы, они стали расхаживать перед шеренгой мальчишек. Юлле поглаживал подбородок развилком большого и указательного пальцев. Ганс покашливал и морщил лоб.
— Давай валяй, — сказал преподаватель.
Преподаватель был тот самый человечек, которого Янне несколько раз видел суетящимся на площадке среди гандболистов. «Давай валяй!» — все время кричал он там. И преподаватель тоже, казалось, помнил Янне; на первом же уроке он хлопнул его по спине и сказал свое неизменное «давай валяй».
— Эскил, — сказал Ганс.
Эскил огляделся вокруг, как будто не слышал. Даже когда Юнгве толкнул его в спину, он вышел из шеренги и стал рядом с Гансом.
Юлле сердито поглядел на Ганса, очевидно, он хотел, чтобы Эскил играл за «Арсенал» Затем уставился на Томаса, потом на Стефана.
— Ян, — сказал он наконец.
Ганс взял Стефана.
Томас поддавал ногами небольшой камень, прыгал и подскакивал вслед за ним. Потом остановился и стал глядеть в небо.
— Иди ко мне, — буркнул Юлле.
Когда Ганс жестом зачислял в «Лидс» Юнгве, остались только Свен, Пертти и Янне. Свен посмеивался, покачивался всем корпусом и причмокивал губами Он напоминал собою челнок: посередине был толстый, а к голове и ногам суживался.
Янне, как Томас, поддал ногой камень и сделал за ним два или три прыжка. Потом стал подпрыгивать наподобие Пулла Койвулы, которого он видел в Финляндии. Этот Пулла был лучший игрок во всем приходе.
— Свен, — сказал Юлле.
Когда Свен шагнул к Юлле, он взглянул через плечо на Янне. Глаза Свена опять были как две узкие щелки.
Ганс бросил мяч Эскилу. Эскил сунул его Юлле, тот взял его под мышку и пошел к центру поля.
Янне взглянул на преподавателя, потом на Пертти. Преподаватель смотрел на женщину в синем пальто, сгребавшую граблями листья за спортивной площадкой.
— Пошли, — сказал Янне. — Мы им не нужны.
Преподаватель махнул женщине рукой. Она поставила грабли стоймя и засмеялась так, что стали видны ослепительно сверкающие белые зубы. Когда Янне и Пертти проходили мимо преподавателя, он обернулся и спросил:
— В чем дело?
Янне вытолкнул Пертти вперед, но тот опять спрятался за его спину.
— Мы… мы… не… не… — заикаясь, проговорил Янне.
— Давай валяй, — сказал преподаватель и засвистел в свисток.
Он определил Пертти в «Арсенал», а Янне в «Лидс».
— Фу-у-у! — крикнул кто-то, очевидно Юлле.
У средней линии они разошлись. Пертти пошел в угол поля. Янне немного выждал, надеясь, что Ганс укажет ему место в игре. Но Ганс этого не сделал и даже не взглянул на него.
Янне стал защитником возле ворот.
Но играть он не рассчитывал. Шведы сделали вид, что не замечают его — он для них не существовал. А несуществующий играть не может.
Игру начали с центра поля.
«Арсенал» первый пошел в атаку. Юлле погнал мяч по краю поля. Янне оценил его игру: он был быстр, но техникой ведения мяча не владел. Он, Янне, легко мог бы переиграть его. Когда мяч получил Ганс, Янне сразу заметил, что и он не игрок, а ноль без палочки. Что касается Томаса, то он был горазд только кричать.
— Я… я приму! Пасуй мне! — не переставая кричал он. — Я ударю!
Но вот Ян…
Ян был на поле лучшим игроком. Он вел мяч, легко подпрыгивая, он лавировал, делал обманные движения, обходил противника и играл корпусом. Ганса он обходил без труда, а Эскил по сравнению с ним был ребенок, который еще учится ходить.
Теперь Ян рвался вперед — и прорвался. Томас подскочил к нему и закричал.
— Пасуй мне! Я…
И Ян отдал ему мяч.
Томас приближался, он был уже в пяти метрах, в трех Янне вдруг вспомнились все проделки Томаса, выставку змей и все прочее. В груди у него кольнуло. Ах ты подлец…
Тут он заметил, что бежит рядом с Томасом.
— Да бей же! — крикнул Юлле.
Тогда Янне решил сыграть корпусом.
Он выставил вкось левую ногу как опору и налег на правую. Он откинулся назад верхней половиной тела, припал на колено и заскользил. Гравий больно царапал ему ногу, но подушечками пальцев ног он ощутил легкое прикосновение мяча. Томас зашатался, попробовал перепрыгнуть через ногу Янне и упал на бок.
- Рассказы в косую линейку - Оскар Ремез - Детская проза
- Приключения Гугуцэ - Спиридон Вангели - Детская проза
- Изюмка - Екатерина Мурашова - Детская проза
- На тихой улице - Лазарь Карелин - Детская проза
- МолоКот и МалоКот - Екатерина Владимировна Смолева - Прочая детская литература / Детская проза / Прочее
- История Кольки Богатырева - Гарий Немченко - Детская проза
- Здесь был Шва - Нил Шустерман - Детская проза
- Хорёк-писатель в поисках музы - Ричард Бах - Детская проза
- Степь - Уйда - Детская проза
- Честное слово (сборник) - Леонид Пантелеев - Детская проза