Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чикита изумленно встрепенулась. Кузен никогда бы столь кощунственно не оборвал пьесу на середине по собственной воле. Она выждала пару минут и, убедившись, что аккордов по-прежнему не слышно, обулась и направилась в гостиную.
Дверь была приоткрыта, и Чикита услышала прерывистые стоны, долетавшие из глубины комнаты. Она осторожно, чтобы остаться незамеченной, заглянула внутрь, и ей открылось престранное зрелище. Мундо стоял, навалившись грудью и держась руками за закрытую крышку фортепиано, и брюки у него были спущены до щиколоток. Сзади его обнимал за талию и равномерно двигался взад и вперед Румальдо, тоже в расстегнутых брюках.
Чикита не имела никакого опыта по части секса, но это не делало ее дурочкой. Она кое-что прочла в отцовской библиотеке, и теоретические познания, а также разговорчики кузин о том, что происходит, когда мужья с женами ложатся спать и гасят свет, и совокупления насекомых, птиц, рептилий и млекопитающих, которые ей довелось видеть в патио родительского дома и в Ла-Маруке, не оставляли сомнений: ее брат и ее кузен предаются разврату.
Поначалу стыдливость велела ей удалиться, но любопытство взяло верх, и она осталась на месте, тараща глаза и не упуская ни одной подробности. Внезапно Румальдо отпрянул от Мундо, стащил с него рубашку, сорвал свою, и в эту минуту Чикита мельком увидела его член. Вообще-то, ей не впервые попался на глаза этот орган. Однажды она умудрилась проникнуть в ванную, когда близнецы купались, и глянуть на их срамные места. Но то, что тогда открылось ее взору, не шло ни в какое сравнение с теперешним экземпляром — до того он был огромный и тугой.
Разоблачившись, Румальдо снова пристроился к Мундо, неуклюже надавил, и его жертва издала стон. То есть это поначалу Чикита думала, что дуэт составляют жертва и мучитель, кузен и брат соответственно, но теперь она заметила, что Мундо ведет себя не совсем как жертва. Он не звал на помощь и не пытался высвободиться из тисков Румальдо. Когда они избавлялись от рубашек, он, вопреки здравому смыслу, не оттолкнул нападавшего и не бросился вон из комнаты. Он просто стоял, раздвинув ноги, тяжело дышал и опирался о фортепиано. Если его и заставили делать то, чего он сперва делать не хотел, в процессе он, очевидно, сменил точку зрения. Тела молодых людей — крепкое и загорелое у Румальдо, тонкое и белое у пианиста — вспотели и стали издавать при столкновении ритмичный чавкающий звук.
Некоторое время они предавались этому порывистому занятию; один фырчал, как бычок, второй тихонько постанывал, но вдруг черты Румальдо исказились, он содрогнулся и издал глухое мычание. Догадавшись, что встреча близка к концу, Чикита кинулась обратно по коридору и укрылась в спальне. В постели, отдышавшись от бега и от увиденного, она решила, что Румальдо и Мундо — те еще храбрецы, если отваживаются заниматься этим прямо в незапертой гостиной, куда в любую минуту может войти Минга или другая рабыня и выдать их с головой.
— Если кто узнает, ой, что будет, — многозначительно заметила она Мундо через несколько дней, когда тот раскладывал партитуру на пюпитре. — Тебе повезло, что я умею хранить тайны.
— Ты о чем? — смущенно спросил кузен.
— Не прикидывайся! — воскликнула Чикита, вперив в него взгляд и испытывая нечто похожее на чувства кошки, коготком пригвоздившей к полу хвост неудачливой мыши. — Я видела, как вы занимаетесь всякими гадостями. Вы с моим братом.
Мундо побагровел и смог только, прикрыв глаза, вымолвить:
— С которым?
Тут уж Чиките пришлось краснеть. Она в замешательстве отступила и удалилась. Она так и не узнала, сколько именно юных Сенда отводили душу с пианистом. Двое? А может, все трое?
Дебют Сары Бернар в театре «Эстебан» в Матансасе в 1887 году обернулся катастрофой. Предполагались три спектакля, но после первого дива вернулась в отель «Лувр» сущей эринией. Служащие и постояльцы слышали, как она выкрикивает ругательства, пинает мебель и бьет об пол хрусталь. В довершение всего попугаи и обезьяны, которых актриса повсюду возила за собой, расшумелись в клетках, а кое-кто из гостей отеля вроде бы даже слышал, будто кайман — подарок одного поклонника из Панамы — нервно клацает челюстями в отведенной ему ванне.
Вообще-то златоголосая королева трагедии имела полное право бушевать. Несмотря на то, что она выбрала для начала краткого сезона «Жену Клавдия», одну из своих любимых и самых обкатанных пьес, театр оказался наполовину пуст. Виновата в значительной степени была сама Бернар, настаивавшая, чтобы за возможность лицезреть звезду публика платила соразмерно ее недюжинному таланту[7]. Но, как и следовало ожидать, она предпочла обвинить «Зарю Юмури» и прочие местные газеты в том, что они уделили ее приезду недостаточно внимания.
Равнодушие жителей Матансаса выглядело особенно оскорбительным после оглушительного успеха в Гаване. Там Сару Бернар поджидал легион поклонников, готовых отказаться от пищи — лишь бы взглянуть, как она стонет и потрясает рыжими кудрями на сцене.
В столице все прошло как по маслу. Прибытие дивы на борту английского парохода «Ди» вызвало страшный ажиотаж. Слух о том, что она повсюду возит за собой гроб розового дерева с золотыми петлями, в каковом спит, оказался быстрее самой актрисы, и в порту собралась встречать ее целая толпа. Но в Матансасе даже гроб не сработал. И потом, эта пошлая привычка местных зрителей выбегать после каждого акта подышать свежим воздухом, не наградив актеров заслуженными долгими аплодисментами. О подлый и презренный металл, ради которого она вынуждена разбазаривать свой талант и потешать дикарей!..
Доктор Сенда редко водил Чикиту в театр. Его раздражало, что некоторые бинокли так и липли к их ложе, выдавая жадное желание владельцев поглазеть на его дочь, а в антракте народ норовил подобраться поближе и посмотреть на гору подушек, уложенную на кресле, чтобы Чиките было лучше видно сцену. И все же, узнав, что божественная Бернар едет на гастроли в театр «Эстебан», он тут же купил абонемент на весь сезон, поскольку не сомневался, что для семнадцатилетней поклонницы искусств такие встречи станут незабываемыми.
Чикита уговорила родителей позвать с собой Бландину, Экспедиту и Эксальтасьон — по кузине на каждый спектакль. Те, как и она сама, мечтали увидеть знаменитую француженку, но не столько из-за ее актерских способностей, сколько из-за романа, который Бернар только что закрутила в Гаване с Луисом Мадзантини, модным испанским тореадором.
Столичные газеты не одну статью посвятили подробностям affaire
- Вальтер Эйзенберг [Жизнь в мечте] - Константин Аксаков - Русская классическая проза
- Под каштанами Праги - Константин Симонов - Русская классическая проза
- Маскарад - Николай Павлов - Русская классическая проза
- Трое - Валери Перрен - Русская классическая проза
- Собрание сочинений. Том 4 - Варлам Шаламов - Русская классическая проза
- Тунисские напевы - Егор Уланов - Исторические любовные романы / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- От солянки до хот-дога. Истории о еде и не только - Мария Метлицкая - Русская классическая проза
- Поймём ли мы когда-нибудь друг друга? - Вера Георгиевна Синельникова - Русская классическая проза
- Кровавый пуф. Книга 2. Две силы - Всеволод Крестовский - Русская классическая проза
- Только правда и ничего кроме вымысла - Джим Керри - Русская классическая проза