определенных событиях. Вышел на улицу – закурил. Сел в авто – закурил. Дошел до какого-то места – опять это говно в рот. И вряд ли хозяин этой пачки скомкал и выкинул ее, наводя порядок в карманах. Вполне логично, что в тот раз он вытащил из нее последнюю сигарету, после чего выкинул пачку в открытое окно. Сколько надо времени для прикуривания сигареты и комканья упаковки, если ты начал этот процесс от очередной интервальной точки? Да совсем ничего. Но если взять скорость поезда, идущего или набирающего скорость…
Рогова быстро посмотрела по сторонам. Слева прямой путь уходил вдаль и исчезал за линией горизонта. Справа… Вон оно что! Присмотревшись внимательнее, можно увидеть, что полотно делает плавный поворот, скрываясь за лесом. Там вполне может быть станция, полустанок, переезд. А значит, есть шанс найти что-то полезное. Хотя бы название местности.
Путь до поворота оказался труднее, чем это казалось вначале. Расстояние между шпалами было таким, что удобный шаг попадал между ними, движение же по самим шпалам походило на торопливое семенение. А узкая грунтовая насыпь с боков осыпалась, что в условиях окружающей тишины было недопустимо.
Наконец удалось добраться до поворота, и на расстоянии сотни метров взору открылся небольшой переезд. Перпендикулярно «железке» шла самая настоящая дорога, теряющаяся где-то в глубине леса, через который Рогова продиралась каких-то полчаса назад. Другим своим концов грунтовка уходила в поле, делая живописный изгиб ближе к горизонту. Но самое радостное ожидало на одной из сторон обочины. Небольшая деревянная будка железнодорожного переезда.
Подходя ближе, Маша рассматривала первый оплот цивилизации, попавшийся ей на глаза. Черепичный настил крыши, кирпичная труба, стены, отделанные вагонкой с облупившейся во многих местах голубой краской. Возле одного из застекленных грязных окон висели две таблички: «Проезд тракторов без письменного разрешения запрещается!» и «Нормальное положение шлагбаума – открыто».
Больше никаких надписей. Если эта точка раньше и носила какое-нибудь название, то теперь про это можно забыть. Зато отчетливо бросалась в глаза куча мусора, лежащая недалеко от черного столба светофора.
Ну, свиньи, как есть! Пьют, курят, жрут и тут же мусорят. Хотя нет, благородные, чистые животные, приносящие пользу хозяйствам, не заслуживают сравнения с людьми. Ни один вид млекопитающих, да, пожалуй, и всех остальных видов тварей, не загрязняет место своего обитания. Это все, видимо, следствие наличия развитого мозга, так как до подобного поведения необходимо еще додуматься.
Маша осторожно обошла домик кругом.
У крыльца возле стены стопкой лежали дрова. Над ними на вбитых в стену гвоздях висела пара широких лопат для уборки снега, а под одним из черенков торчал всаженный в верхнее полено ржавый топор.
Рогова вытащила его. Полированная, твердая рукоятка сразу же придала уверенности. Маша поднялась на цыпочки и заглянула в окно, но рассмотреть что-либо не удалось. Толстый слой пыли и грязи с обеих сторон стекла не оставлял шансов для разведки. Она прислушалась: изнутри не доносилось никаких звуков.
Рогова поднялась по скрипучим ступенькам и, взяв топор обеими руками, быстро заглянула внутрь. Никого. Зато на грязном столе стояло самое настоящее сокровище: радиоприемник! Рогова стащила рюкзак и торопливо убрала в него добычу.
Чем бы еще тут поживиться?
У противоположного окна, ближе к печке, на тумбочке стоял телефон с непонятными надписями на кнопках. «Занято», «Вкл», «Лин», «От.кан», «Лок», «Днц». Рядом лежала простая школьная тетрадь и простой карандаш, привязанный веревкой к гвоздю.
Маша открыла тетрадь, быстро пролистала пустые страницы.
Дальше, в самом углу, стоял огнетушитель, а рядом – ржавая раскладушка. А дальше…
ты ж моя дорогая! На полу обнаружилась пара пятилитровых канистр с водой.
Какой там срок годности у воды в пластиковой таре? По ГОСТу вроде как не больше двух лет, а затем концентрация переходящих из пластика химических элементов достигает высокого уровня.
Рогова свинтила крышки, поочередно поднесла каждую из канистр к носу. Да, рано радовалась. Вода отдает тухлятиной. Пить такую точно нельзя.
В печке после открытия заслонки обнаружились три мертвые маленькие птички, лежащие в куче золы.
Смотреть больше было не на что. Маша надела рюкзак, взяла топор и, выйдя на крыльцо, быстро спряталась обратно. На расстоянии нескольких метров с правой стороны к дому двигалась одинокая, голая человеческая фигура.
Бывший работник железнодорожного переезда, превратившийся в немыслимое чудовище: живого, безмозглого мертвеца. В фильмах даже загримированные актеры выглядели просто ужасными, здесь же это существо вызывало неконтролируемый страх.
Рогова прижалась к стене, крепче обхватив двумя руками топор. И откуда он только взялся? Ведь, когда она подходила к будке, здесь никого не было.
Затаив дыхание, чтобы хоть как-то унять бешено стучащее сердце, Маша быстро выглянула за дверь.
Зомби медленно шел в ее сторону. На бледном теле отчетливо виднелись темно-зеленые пятна гниющих тканей. Взгляд зацепился за огромное темнеющее пятно на груди. Кожа и мышцы с одной стороны исчезли, и можно было увидеть остатки медленно двигающихся ребер, за которыми вздувалось что-то склизкое, черное.
– Мамочки… мамочки…
Маша юркнула назад. Зажмурилась, стараясь выкинуть из сознания увиденное чудовище. Что теперь делать? Он скоро будет возле дома и может заметить ее! Может зайти сюда, и тогда она окажется в ловушке! Тут даже негде спрятаться! У нее есть топор, но ударить человека она не сможет. Это выше ее сил. Она не сможет заставить себя ранить его, а уж тем более убить. И осознание того, что перед ней лишенное человечности самодвижущееся туловище, ничуть не облегчает задачу. Слишком сильно в подкорке сидит присущий всем разумным видам запрет на лишение жизни. Если бы можно было его отпугнуть… Но ничего не выйдет.
Недалеко от двери послышались рваные шаркающие шаги. Зомби медленно приближался, спотыкаясь о шпалы.
Маша почувствовала, как футболка прилипает к мгновенно вспотевшей спине, а ладони, сжимающие топор, становятся скользкими.
Шаги приблизились, и наступила тишина. Превозмогая страх, Маша выглянула за дверь и тут же спряталась обратно. Мертвец стоял напротив входа. Сгорбленный, с обвисшими безвольными плечами. Голова его дергалась, словно зомби пытался учуять что-то. До слуха прижавшейся к стене и зажмурившейся Роговой стали доносится мерзкие звуки втягиваемого ноздрями воздуха. Или ей это только кажется?
С этого момента время стало растягиваться. Тишина, страх и неизвестность убивали ясность мышления.
Маша еще раз выглянула за дверь.
Зомби, стоя на том же месте, повернулся и направился к дому.
Рогова с визгом отскочила на середину комнаты, отпрянула в дальний конец помещения.
За порогом мгновенно раздалось громкое шипение и топот ног по деревянным ступенькам низкой лестницы.
Маша выставила перед собой топор.
В дверном проеме появился
