Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Фу-у, — пробормотал он.
Арабелла подняла на него взгляд, ее огромные глаза мерцали в счастливом сознании того, что она доставила ему удовольствие.
— Хм-м, — ее розовый язычок облизнул блестящие губы, — это странно, я всегда думала, что этого будет больше.
— Ну… она очень насыщенная.
— О, это удивительно, у нее такой вкус… я не знаю, такой живой.
Борис, закрыв глаза, потянулся и нашел ее руку.
— Да, полагаю, что так и есть.
Арабелла тихо засмеялась, тоже закрывая глаза и прижимаясь к нему, и так вместе они провалились в глубокий мирный сон — на прохладном травянистом берегу серебряного горного озера.
9
Ласло Бенвенути — главный оператор Бориса — или, вернее, его директор по съемкам, прибыл из Лос-Анджелеса в полдень того же дня вместе с двумя другими операторами, осветительной командой из трех человек, одним звукорежиссером и парой тонн оборудования, включая гигантскую студийную камеру.
— Какого черта вы не привезли это из Парижа или Рима? — спросил Борис.
Но Сид резко выступил против этой идеи, сделав жест в духе Муссолини и бросив быстрый взгляд на Морти в поисках поддержки.
— Быстрее и более безопасно привезти ее с побережья, — сказал он, — поверь мне, я знаю, я и раньше занимался бизнесом с лягушатниками и макаронниками. Кроме того, Хайми Вайсс устроил нам хорошую сделку с этим Митчелом. Верно, Морти?
— Верно, Сид.
— Ты имеешь в виду хороший пинок под зад? — сказал Борис, изучая камеру. — Ласло проверил ее?
Сид соединил большой и указательный пальцы в кружок и подмигнул.
— Все о'кей, Б.
— Как насчет «Эри»? — спросил Борис.
— Сегодня днем должны прибыть из Парижа два провода «Эри». В отношении «Эри» я доверю лягушатникам — но не в отношении моего большого Митчела. Верно, Морти?
— Можешь сказать это еще раз, Сид.
Борис переводил взгляд с одного на другого с усталой улыбкой.
— Ну уж это слишком, парни — вы, должно быть, переспали друг с другом.
Сид загоготал, подтолкнув Морти, и закатил глаза.
— Может быть и так, верно, Морти?
Морти безумно ухмыльнулся.
— Верно, Сид.
10
Из-за задержки с завершением мизансцены в арабском городе и готовности к съемкам Арабеллы график съемок был пересмотрен, и первым этапом должен был стать эпизод с лесбиянками. В тот вечер за обедом, когда Арабелла уже пошла спать, Борис пересказал ее историю Тони. Сид и Морти тоже слушали.
Тони был восхищен: «Потрясающе!» И немедленно шлепнул на стол свой блокнот с желтыми страницами и принялся покрывать его каракулями диалога.
— А она сможет сойти за столь юную? — захотел выяснить Сид.
— Она сойдет за какую угодно, — ответил Борис. — С помощью Дю Кувьера она сможет сойти даже за новорожденную. Это будет прекрасно.
Дю Кувьер был французским магом гримировки и специализировался на превращении пожилых актрис в Орлеанских дев.
Сид щелкнул пальцами, обращаясь к Морти.
— Добудь нам этого человека.
— Все в порядке, — сказал Борис, — она уже вызвала его — он будет здесь утром.
— Отдыхай, Морти, — сказал Сид.
— Кто будет играть другую малышку? — спросил Тони, отрываясь от своего желтого блокнота.
Борис улыбнулся.
— Поверите ли… Памела Дикенсен!
Это заставило всех в шоке застыть с раскрытыми ртами.
— Памела Дикенсен!?
— Ты, должно быть, шутишь!
— Это уже слишком не-на-хер-реально.
Памела Дикенсен — миловидная юная британская актриса, в стиле Сюзанны Йорк, лет двадцати двух, чьими постоянными ролями были простодушные девушки девятнадцатого века, в детских юбочках и кружевах — невинные, чопорные, даже не в меру щепетильные.
Тони никак не мог этого осознать.
— Фу-у, чья это идея?
— Арабеллы — с ней она бы предпочла делать это… после Анжелы Стерлинг и принцессы Анны.
Сид был поражен.
— Принцессы Анны?! Ты имеешь в виду принцессу Маргарет, не так ли? А?
Борис, медленно поворачивая стакан с коньяком в руке, пристально изучал лицо Сида.
— А? — повторил Сид.
— Да, конечно, — сказал Борис, — … послушай, Сид, как бы ты отнесся к мысли — сыграть дядю?
— Ты, должно быть, шутишь, — сказал Сид, потом посмотрел на Тони, — он шутит, верно, Тони?
— Тебе лучше, к черту, поверить, что он шутит, — ответил Тони со смущенным видом, разминая сигарету, которую он только что зажег.
Борис пожал плечами.
— Она сказала, что Сид напомнил ей ее дядю.
Тони бросил карандаш и заговорил с акцентом Линдона Джонсона:
— Я не собираюсь писать никаких диалогов ни для каких там Сидов Крейсманов! Он не сможет произнести никоим образом! Шлюх шмак гешлах.
— Это мы опустим, — сказал Борис, — мы остановимся на ее лице и опустим это. В ее представлении — он выглядит правильно. Мужчина, это может вызвать у нее бурю эмоций — настоящая психологическая драма! Как ты думаешь, Сид?
Сида раздирали противоречивые чувства — он был польщен вниманием, но в какой-то степени и обижен, что она считала его настолько старше себя.
— Она сказала, что, м-м… — что я напомнил ей ее дядю?
— Да не теперь, дурень, — заверил его Борис, — а когда ей было пятнадцать лет.
— Сейчас она и сама бабушка, — сказал Тони.
— Нет, нет, — сказал Борис, — сейчас ты ее очень привлек, вероятно… я имею в виду, ты же знаешь, как это бывает, от ненависти до любви всего шаг… как и от отвращения до страсти… что с тобой случилось? Мне казалось, ты положил на нее глаз.
— Но ты сказал, что собираешься использовать дубляж для этого — я имею в виду для настоящего события.
— Давай поставим вопрос следующим образом, Сид. Прежде чем мы оборвем съемку для вставки кадров проникновения, мы успеем отснять большую часть фильма, верно? Большой кусок, где он — то бишь ты — сверху на ней, двигаясь таким манером, который предполагает, даже убеждает зрителей, что он на самом деле совершает это с ней. Такова будет ситуация — вы оба голые, ты сверху, между ее ног… никаких преград между ее чудесным идеальным отверстием и твоим вульгарным животным членом, верно? И если ты умудришься впихнуть его, впихивай, — мы посмотрим, что получится. Только не заставляй ее кончать слишком много раз, о'кей?
Сид так нервно загоготал, что у него начался один из обычных приступов кашля.
— Святой Боже, — повторял он, — святой Боже!
— Ну, Сидней, даже если она не кончит, — сказал Тони, — ты, по крайней мере, перейдешь с ней на ты — я имею в виду твои объятия, твой вульгарный животный хрен и ее чудесное отверстие…
— И ласки, — напомнил ему Борис, — любые откровенные ласки, какие захочешь… сосать эти безукоризненные розовые соски…
— Звучит как твой шанс в жизни, — согласился Тони.
Сид положил голову лицом вниз на сгиб руки, стеная:
— О, парни… парни, вы сошли с ума… Морти, что они со мной делают?
Морти весело всплеснул руками.
— Образовался пробел, Сидней, великая актриса: великий режиссер, ты должен сделать это хотя бы только ради того, чтобы поддержать уровень, правда?
— Давай, давай, — подзуживал Тони, — возможно, ему даже перепадет кусочек акта, уловил Морти: «Кусочек»? «Акта»? Хо-хо.
— О, парни, — почти всхлипывал Сид, — вы хоть думаете, что вы несете? Я не знаю, чему верить.
11
Тишина летнего утра была взорвана треском щелкнувшей хлопушки, помеченной: «Лики любви, сцена I–I, дубль I».
— Поехали, — сказал оператор.
— Скорость, — сказал звукорежиссер.
— Действие, — сказал Борис, и на покрытом голубой травой берегу серебристого озера знаменитая Арабелла и прекрасная Памела Дикенсен начали осторожно расстегивать блузки и вылезать из юбок, в то время как режиссер, два кинооператора с камерами, первый и второй ассистенты режиссера, оператор, сценарист, звукорежиссер, реквизитор, гример, парикмахер, продюсер, ассистент продюсера, костюмер, три электрика и человек, держащий микрофонный журавль, немедленно придали своим лицам бесстрастное выражение профессионального интереса.
Сцена предполагала, что девушки раздеваются и, радостно пританцовывая, взявшись за руки, идут к воде — одна камера снимает их сзади, а другая сбоку, затем те же движения будут сниматься под двумя другими углами, прежде чем они войдут в воду, тем самым возможно дольше сохраняя их грим.
Ни одна из девушек не носила лифчика, поэтому предметы одежды снимались в таком порядке: блузка, юбка, сандалии и трусики. И когда каждая из девушек переступила через свои трусики, с правильно воспроизведенной девичьей застенчивостью, они взялись за руки и направились к воде. Тони наклонился и что-то прошептал Борису, который кивнул и встал.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Одиночество вещей - Юрий Козлов - Современная проза
- Тигры в красном - Лайза Клаусманн - Современная проза
- Любовник - Маргерит Дюрас - Современная проза
- Бабло пожаловать! Или крик на суку - Виталий Вир - Современная проза
- Явление чувств - Братья Бри - Современная проза
- Дочь фортуны - Исабель Альенде - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Размышления о чудовищах - Фелипе Рейес - Современная проза