Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды я случайно увидела, как он разговаривает с лошадьми, и мне показалось, что они не только понимают его, но и отвечают на своем лошадином языке.
Не успела я позавтракать и попрощаться с няней, как он подогнал карету к крыльцу и вошел в дом за багажом, распространяя вокруг себя запах конюшни и приключений.
У меня было чудесное настроение, насколько это возможно в подобных обстоятельствах.
Собираясь в дорогу, я напоминала себе гончую перед охотой, повизгивающую от нетерпения и рвущуюся с поводка. И все потому, что впереди меня ожидала серьезная работа, та самая, которой посвятил свою недолгую жизнь мой муж, и к которой я сама чувствовала расположение.
Моя подруга Шурочка иногда со смехом говорит, что мне нужно было родиться мужчиной, находя, что мне нравятся исключительно мужские занятия. Хоть я с ней и спорю по этому поводу, но в этой шутке есть доля истины.
При всем том я никогда не согласилась бы стать мужчиной, если бы такое и было возможно. Мне нравится моя жизнь со всеми ее женскими радостями. А если бы Господу было угодно создать меня мужчиной, то он бы так и сделал, и не о чем тут говорить.
Еще вчера я решила заехать по пути к Денису Владимировичу, благо его имение находилось на полдороге к Лисицыно. О чем я и сообщила Степану. Он не выразил по этому поводу никаких чувств, а просто хлестнул лошадей и направил их в одному ему известном направлении. На моей памяти он ни разу ни у кого не спрашивал дороги, словно в голове у него была подробная карта губернии. Может быть, лошади доверяют ему свои секреты?
А к Денису Владимировичу я собралась затем, чтобы задать ему еще пару вопросов. Потому что за обедом даже не успела узнать, в каком году должна была состояться та пресловутая дуэль. А в тайне надеялась, что наедине он будет более откровенным, или, по крайней мере, снова проболтается по неосторожности. Правду говорят, что утро вечера мудренее. Вспоминая свое вчерашнее воодушевление, я уже понимала, что невиновность Павла Семеновича еще надо доказать — слишком много улик по-прежнему было против него. И мой вчерашний вывод был скорее результатом желания видеть его невиновным, нежели логическим умозаключением.
Человеческая подлость, так же, как и благородство, не знают границ, и это приглашение в имение своих родственников могло быть частью какого-то хитроумного плана. Но, как ни странно, теперь это уже не омрачало мне настроения. Лишенная всяких предубеждений, я была готова сегодня к любому повороту событий. Лишь бы они вели к раскрытию преступления.
Объективности ради надо сказать, что, обвиняя Павла Семеновича, я старалась не думать о том, что он сам стал жертвой неведомого убийцы. И тогда его вина казалась очевидной. Его собственная гибель плохо вписывались в эту версию, и была не менее странной и загадочной.
Поэтому сегодня я решила начать все с самого начала. Никого прежде времени не обвиняя, но и не оправдывая без достаточных на то оснований.
* * *Денис Владимирович встретил меня с распростертыми объятиями и с выражением неожиданной радости на усатом лице.
— Катенька, какой сюрприз! Вот не ожидал, честное слово. Я уж и не припомню, когда в последний раз имел честь видеть вас в своем доме.
— И не пытайтесь, Денис Владимирович, — улыбнулась я. — Этого никогда прежде не бывало.
И это было правдой. Может быть, в раннем детстве отец и брал меня с собой, да и то вряд ли. Подобное приключение наверняка оставило бы по себе долгую память в детской душе.
Поэтому я с любопытством рассматривала крепкий старинный дом с деревянными колоннами, симпатичную церковку невдалеке и прочие местные достопримечательности.
— Ну, показывайте мне свои хоромы, — снова улыбнулась я, слегка кокетничая, и старик ответил мне полным умиления взглядом. Вряд ли молодые симпатичные женщины были у него частыми гостьями.
И он, распушив хвост и помолодев лет на двадцать, стал водить меня по завешанным персидскими коврами комнатам. На каждом ковре были непременные сабли и пистолеты, и, поняв по моим словам, что я неплохо разбираюсь в оружии, Денис Владимирович чуть не прослезился от радости.
— Не ожидал, Катенька, в твоем лице найти, так сказать, знатока и любителя… Может быть, ты и стрелять умеешь?
— Показать? — предложила я.
— Ты это серьезно? — не поверил он своим ушам.
— Или вам пороху жалко?
И мы отправились на пустырь, где у старого гусара был специальный постамент, куда он ставил в качестве мишеней пустые бутылки и таким образом упражнялся в стрельбе.
Не без гордости признаюсь, что после первого же моего попадания в цель старый вояка раскрыл рот от удивления и простоял таким образом все время, пока я меняя пистолеты, поражала одну бутылку за другой.
Когда на постаменте не осталось ни одной целой бутылки, его сердце принадлежало мне.
Разумеется, я шучу, но надо было видеть его потрясенную физиономию и слышать те выражения, которые он подбирал для выражения своего восторга.
— Так вот, оказывается, чем теперь развлекаются молоденькие женщины, — смеялся он, усаживая меня за обеденный стол. — В наше время они больше вышивали.
— Уверяю вас, Денис Владимирович, что вышиваю я не хуже.
— В таком случае позвольте мне выразить двойное восхищение, — озорно подмигнул он мне и приложился к моей руке колючими усами с видом завзятого волокиты.
В его возрасте это выглядело очень трогательно.
Мы с аппетитом поели, а когда наступил черед кофе, я перевела разговор в нужное мне русло, ловко воспользовавшись его же шуткой.
— А не дерутся ли теперь девицы на дуэлях? — лукаво прищурившись, спросил он меня.
— До этого пока не дошло, но как знать… — в тон ему ответила я. — А кстати, та дуэль, о которой вы мне давеча рассказывали, когда должна была состояться?
Его ответ настолько поразил меня, что я не смогла скрыть потрясения. Дуэль Синицына должна была состояться за три дня до смерти Александра.
— Что с вами, дружочек? — встревожился Денис Владимирович, — Вы будто побледнели?
— Нетнет, просто голова закружилась.
Мой ответ настолько не соответствовал образу кавалерист-девицы, которой уже окрестил меня Денис Владимирович, что он от души расхохотался.
— Ну, бабы — они и есть бабы, хоть из пушки стреляй, — сквозь смех проговорил он и моментально позабыл о моей странной реакции на его слова, что меня совершенно устраивало.
За это время я взяла себя в руки и уже выглядела совершенно спокойной.
Мы еще немного поболтали, но ничего интересного я от гостеприимного хозяина уже не услышала.
Я собиралась добраться до Лисицына засветло, поэтому стала прощаться. Денис Владимирович отпустил меня, заручившись моим обещанием непременно бывать у него хотя бы изредка.
Окончательно распогодилось, и если бы не пронзительно-зеленые клейкие листочки на деревьях, можно было бы подумать, что наступило лето. Я приспустила шторки на окнах и теплый ласковый ветерок ворвался в мою карету, приятно холодя раскрасневшиеся от жары щеки.
Ошеломившее меня известие не выходило из моей головы.
«Это не может быть простым совпадением, — думала я, вновь и вновь сопоставляя несостоявшуюся дуэль с последовавшими за ней событиями. — Не о ней ли приезжал рассказать Синицын Александру? А если так, то какой помощи от него ожидал? А может быть и смерть Александра каким-то образом связана с этой дуэлью? Как бы мне хотелось узнать, кто скрывается за этим таинственным „Ар…“».
Я попыталась вспомнить кого-нибудь из знакомых с фамилией, начинавшейся с этих букв, но как ни старалась, не вспомнила никого. В голову лезли какие-то Арцыбашевы и Арбалетовы, но людей с такими фамилиями в наших краях отродясь не водилось.
Правда был в Саратове аптекарь с фамилией Аренский, но это был безобидный старый еврей, представить которого в роли дуэлянта может разве что умалишенный.
К тому же в последнее время он почти ослеп и не выходил из дома.
Может быть, в конце концов я кого-нибудь и вспомнила, но каждая верста приближала меня к Лисицыну, и я не могла уже думать ни о чем другом.
Сейчас, много лет спустя, вспоминая эту поездку, я не могу удержаться от улыбки. Кого ожидала я там найти, и был ли у меня какой-то конкретный план действий? Скорее всего, я не смогла бы ответить тогда на эти вопросы.
Действия мои были большей частью бессознательными, я доверяла голосу сердца, а прислушиваться к голосу разума я научилась гораздо позже. А опыт пришел лишь много лет спустя. И тем не менее я с удовольствием вспоминаю свое «первое дело», и не случайно именно ему посвятила свою первую книжку…
Как я ни торопила Степана, в Лисицыно мы прибыли только под вечер. И только тут я осознала, что забыла спросить у Дениса Владимировича самое главное — кто владеет этой деревушкой сейчас. Наверняка это было ему известно, и он охотно ответил бы на мой вопрос, но мне такое просто не пришло в голову.
- Иерусалимский ковчег - Александр Арсаньев - Исторический детектив
- Дочери озера - Венди Уэбб - Исторический детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Последний иерофант. Роман начала века о его конце - Владимир Корнев - Исторический детектив
- Москва. Загадки музеев - Михаил Юрьевич Жебрак - Исторический детектив / Культурология
- Сокол и ласточка - Борис Акунин - Исторический детектив
- Кости Авалона - Фил Рикман - Исторический детектив
- Коричневые башмаки с набережной Вольтера - Клод Изнер - Исторический детектив
- Дело бога Плутоса - АНОНИМYС - Исторический детектив
- Поместье Лич: Мёртвая невеста - Владимир Александрович Андриенко - Исторический детектив / Крутой детектив
- Високосный, 2008 год - Александр Омельянюк - Исторический детектив