Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это было моей первой и далеко не последней ошибкой в этом деле, не считая десятка мелких промахов, которых бы я не допустила теперь. Но тогда мне казалось, что я действую совершенно профессионально, и я бы очень удивилась, если бы кто-нибудь упрекнул меня в некомпетентности. И эта уверенность в определенном смысле помогла мне довести дело до конца… Но не будем забегать вперед и вернемся в дни моей молодости и… наивности.
Лисицыно встретила меня не слишком приветливо. Ни одной души не видно было ни на единственной деревенской улице, ни около господского дома.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что дом этот пустовал. Более того, производил впечатление полной заброшенности, хотя никаких следов разрушения на нем не было.
Из дома не доносилось ни звука. Не было и десятка других не замечаемых нами обычно признаков обитаемого жилья. Но если они по какой-то причине отсутствуют — не заметить этого невозможно.
Я послала Степана на разведку, и через пару минут он скрылся в низкой дверце первой же крестьянской избы.
Вернулся он насупленным и неразговорчивым и на все мои вопросы отвечал как бы нехотя, что было ему совершенно несвойственно.
— Нехорошо здесь, барыня, — несколько раз повторил он. И это в его устах прозвучало довольно зловеще.
Надо сказать, что Лисицыно было совершенно захолустным селением. Когда-то на его месте был скит, в котором скрывались от преследований несколько десятков староверов.
Окруженное с трех сторон болотами, село добрую половину года было отрезано от всего мира. Собственно говоря, и в остальное время добраться туда было весьма сложно, потому что дороги в полном смысле этого слова до него не было и поныне. Неудивительно поэтому, что именно здесь решил спрятать от людей свою незаконнорожденную дочь Синицын. Более подходящего места для этого, пожалуй, не было во всей округе.
Но как бы то ни было, мне нужно было где-то ночевать. Несмотря на раннюю весну, ночи еще были холодные, и я сама отправилась на поиски ночлега.
Выбрав самую чистую избу, я собиралась войти в нее, но в этот момент мне навстречу вышла старая крестьянка с ведром помоев в руках и, пройдя через двор выплеснула его в канаву.
Она даже не взглянула на меня и не поздоровалась. И если бы я не окликнула ее, то наверняка вернулась бы в дом, так и не обратив на меня внимания.
— Можно войти? — спросила я ее, когда она наконец соизволила взглянуть на меня.
— Почему же нельзя, входите, — ответила она так мрачно, что будь у меня выбор, я бы тут же развернулась и пошла искать другое место. Но выбора, похоже, у меня не было.
В избе было чисто, но неуютно. Посреди комнаты стоял большой стол с лавками по двум сторонам, чуть ли не половину помещения занимала огромная беленая печь с которой доносился могучий храп.
— Мне нужно переночевать в Лисицыне, — сказала я и не знала, что добавить еще. Объяснять что-либо этой суровой крестьянке мне не хотелось.
Она чем-то гремела около печи и никак не отреагировала на мои слова.
— Ты меня слышишь? — спросила я, когда пауза затянулась.
— Слышу, — ответила она. — Нужно переночевать — ночуйте. Места хватит. Только лучше бы вам пойти в господский дом.
— Но там же никого нет… — с сомнением сказала я. Хотя оставаться в этой избе мне совершенно не хотелось.
— Что с того? Все лучше, чем у нас. Да и кровати там имеются. А тут, кроме лавки, спать негде.
Я еще раз оглядела избу и убедилась в справедливости ее слов. Спали здесь на печи, а для гостей здесь, понятное дело, спальных мест не держали.
— А как же я туда попаду? — спросила я.
— Открою, у меня ключи есть.
Это было приятной неожиданностью, хотя и напоминало мне роман с привидениями. Тем более, что дом, в который мы вошли через некоторое время как нельзя лучше подходил для этих посланцев иного света.
Насколько я поняла, Анфиса — так звали мою проводницу — следила в отсутствие хозяев за порядком в доме, хотя я на их месте никогда бы не поручила это такой суровой и неприветливой женщине. Показав мне пару комнат, она тут же ушла, не проронив ни одного лишнего слова, даже не спросив, кто я такая.
Странные представления о гостеприимстве были в этой деревне.
Дом, подтвердивший самые худшие мои опасения, поначалу скрипел и издавал таинственные звуки. Ветер выл в каминной трубе, и можно было ожидать, что с минуты на минуту мимо меня проплывет лишенное плоти привидение. Но после того, как я запалила свечи, дом неожиданно преобразился и приобрел обжитой и даже уютный вид.
Но на всякий случай я все-таки поместила Степана в маленькую комнатку у входа и теперь могла быть уверена, что ни одному человеку с дурными намерениями не удастся проникнуть дальше этого места, а на крайний случай у меня были с собой пистолеты.
Может быть, я преувеличивала опасность, но с первой минуты моего пребывания в Лисицыно меня не покидало ощущение, что она подстерегает меня за каждым углом, и я ловила себя на том, что вздрагиваю при каждом звуке, чего не замечала за собой никогда в жизни.
Чтобы успокоить нервы, я попыталась занять себя делом и достала свои бумажки, но никак не могла сосредоточиться и позвала Степана, тем более что давно пора было перекусить, а он при необходимости неплохо справлялся с обязанностями камердинера.
Через полчаса на столе свистел самовар, а после ужина на душе у меня стало поспокойнее.
— Не уходи, Степан, — попросила я, когда тот, пожелав мне спокойной ночи, собрался было выйти в дверь. — Я хочу поговорить с тобой.
После того, как он уселся в одно из кресел, я все-таки задала ему тот вопрос, который давно уже вертелся у меня на кончике языка:
— Что тебя так расстроило в той избе? Ты мне так ничего и не рассказал…
Степан тяжело вздохнул и ничего не ответил. Мне пришлось повторить вопрос. Не сразу, но я все-таки добилась от него ответа.
Не буду приводить его рассказ дословно, Степан не слишком красноречив, а перескажу его своими словами.
В избе, куда он вошел, лежала молодая женщина. Но он не сразу понял, сколько ей лет. Она была жестоко избита или даже изуродована и при попытке Степана заговорить с ней стала кричать и биться головой о стенку. На эти звуки откуда-то вылез совершенно пьяный мужик и попытался ударить Степана. Сделать это ему, разумеется, не удалось, Степан просто отшвырнул его в сторону и покинул избу. Даже в его пересказе это была страшная картина, и он ничего не рассказал мне сразу, не желая расстраивать.
Удовлетворив свое любопытство, я отпустила Степана и стала размышлять о его рассказе. Скорее всего, именно пьяный муж так жестоко «поучил» свою жену.
Такое, увы, случается в наших деревнях нередко. И с этим ничего не поделаешь. В своем поместье я бы ему этого не спустила, а здесь… Чем я могла помочь бедной женщине? Я даже не знала, кому принадлежит эта деревня, и в глаза не видела ее хозяев.
Поэтому, скорее всего, я выкинула бы из головы эту неприятную историю, если бы не события, которые последовали в самое короткое время за рассказом Степана… По понятным причинам я долго не могла заснуть в эту ночь, но когда наконец собралась это сделать, жуткий нечеловеческий вопль заставил позабыть меня о своем намерении.
И сразу после него с улицы донеслись тревожные мужские голоса, женский плач и душераздирающие причитания. Что-то страшное произошло в Лисицыно, и деревня гудела, как растревоженный улей.
Есть такие сочетания звуков, которые у любого человека вызывают совершенно определенные эмоции, независимо от его социального статуса, воспитания и половой принадлежности. К ним я отношу колокольный набат, звук сирены и женские вопли.
В каком бы настроении человек до этого ни находился, каждый из этих звуков вызывает у него сильное сердцебиение и лишает покоя.
Дальнейшее зависит уже от личных качеств — смелости, темперамента или безрассудства. Но в любом случае усидеть в такие минуты на месте невозможно. В душе возникает два взаимоисключающих желания: убежать подальше от этого места, или, напротив, оказаться в гуще событий.
Я лично предпочитаю второе. Поэтому через несколько мгновений уже выскочила из дома и, плохо ориентируясь в темноте, исключительно по звукам пыталась отыскать место происшествия. Степан, взволнованный не меньше моего, тоже выбежал вслед за мной, в чем был, и теперь не отставал от меня ни на шаг.
— Ох, барыня, не в добрый час мы сюда заехали, — несколько раз повторил он. — Нехорошее это место, ей-богу нехорошее. Добро бы еще днем…
Он не договорил фразы, споткнувшись о какую-то корягу, чудом не попавшуюся мне под ноги, и растянулся на земле. Это маленькое происшествие немного отрезвило меня и заставило умерить свой пыл.
Я перешла с бега на спокойный шаг и сразу же поняла, что выбрала неверное направление. Следуй я этой дорогой, и дальше, через несколько десятков шагов наверняка оказалась бы в глубоком овраге, примеченном мною еще вечером. Ночные звуки так обманчивы. Тем более в неизвестном месте.
- Иерусалимский ковчег - Александр Арсаньев - Исторический детектив
- Дочери озера - Венди Уэбб - Исторический детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Последний иерофант. Роман начала века о его конце - Владимир Корнев - Исторический детектив
- Москва. Загадки музеев - Михаил Юрьевич Жебрак - Исторический детектив / Культурология
- Сокол и ласточка - Борис Акунин - Исторический детектив
- Кости Авалона - Фил Рикман - Исторический детектив
- Коричневые башмаки с набережной Вольтера - Клод Изнер - Исторический детектив
- Дело бога Плутоса - АНОНИМYС - Исторический детектив
- Поместье Лич: Мёртвая невеста - Владимир Александрович Андриенко - Исторический детектив / Крутой детектив
- Високосный, 2008 год - Александр Омельянюк - Исторический детектив