дать мне места. Смотрелось это со стороны так, словно дед реально поверил полиции и решил показать свою непричастность. Наверное. Косился во всяком случае майор в зеркало заднего вида очень показательно, аж лицо покраснело в попытках понять, что между двумя Дажьевыми происходит.
В полицейском участке на крыльце встретили Дамира с Артемом. Оба проводили нас удивленными взглядами. Не ожидали нашего появления? Да еще в такой компании? И кто же это тогда «воду мутит»? Причем, не боясь раскрыть тайну наличия настоящей мистики перед большим начальством? Насколько я помню, тот же губернатор о медиумах не знает, а санкция на задержание по словам Сидченко пришла от него.
В здании мы поднялись на второй этаж и прошли до кабинета майора. Там он снял китель, фуражку, прошел и сел в свое кресло, после чего почувствовал себя гораздо увереннее.
— На, пиши все как было, — достал он листок бумаги, ручку и толкнул по столу в сторону Светы.
— Мне сознаваться не в чем, я к теракту не имею никакого отношения, — замотала головой девчонка, косясь на деда.
— Вот это и пиши, — оказавшись в привычной среде, майор чувствовал себя все раскованнее и даже на деда стал посматривать через легкий прищур. — Я в любом случае должен с тебя показания снять. А там уже и разбираться будем.
— Пиши, Свет, — не сводя глаз с майора, сказал дед. — Все как было.
— Ну ладно… — в сомнении протянула она, пытаясь понять, правильно ли поняла, что и про меня говорить нужно?
Но тут дед глянул в мою сторону и повел глазами из стороны в сторону. После этого уже Света окончательно успокоилась и склонилась над листком. Секретность никуда не делась, а значит привычное правило нарушать не нужно. И уж тем более при том, кто это правило и вбивал в нее с детства.
Когда Света закончила, первым ее показания прочитал дед, вырвав листок буквально из-под носа майора. Тот скривился и уже открыл рот, чтобы начать качать права, но потом видно вспомнил свои ощущения около особняка и замолчал. Дед спокойно дочитал и отдал листок майору.
— Что? Все верно? — не удержался тот и съязвил.
— Должен же я знать, что моя внучка делала, — пожал тот плечами.
— А то вы не в курсе.
— Раз ее в проведении теракта обвиняют, получается — нет. Это все?
— Пока да, — пробурчал майор. — Красич! — гаркнул он неожиданно. В кабинет через минуту заскочил сержант полиции. — Уведи в третью, — кивнул он на Свету.
— Стоять! — перехватил руку прыткого сержантика дед. — Эт куда вы ее вести собрались?
— В камеру, куда же еще? Посидит, пока следствие идет.
— А вот тут ты уже перегибаешь, майор, — недовольно покосился на Сидченко дед.
— Нет, это вы похоже не понимаете, в чем обвиняется ваша внучка! — встал со своего место Сидченко. За последние несколько минут в знакомой обстановке, да еще в присутствии силовой поддержки он окончательно успокоился и чувствовал себя хозяином положения. — Проведение террористического акта с многочисленными жертвами — да за это пожизненное ей светит! А если она решит повторить? С меня же шкуру спустят, из-за того что я ее отпустил!
— Ее вину еще доказать надо, — тоже встал дед.
— Вот и будем доказывать. Но на время следствия я обязан… — тут майор поперхнулся и побледнел.
На мои плечи словно кто-то пару мешков с песком положил, да и стоящего рядом сержанта ощутимо к земле пригнуло. Настолько, что он еле удержал в руках автомат, что до этого свободно висел на его плече.
— Света здесь не останется, — подвел черту дед. — Если ты так боишься, то можно домашний арест оформить. Или как там у вас положено? Но сидеть в камере она не будет! Ты меня понял?!
— Понял, — просипел майор и начал шарить рукой по столу.
Дед слегка ослабил действие своей ауры и Сидченко смог нормально вздохнуть. После чего уже уверенней нащупал ручку выдвижного ящика и достал оттуда новый бумажный пакет. Расправил его, взял еще одну бумагу и уже сам принялся ее заполнять. Сержант переводил испуганный взгляд с деда на Сидченко и обратно, сминая лямку автомата и переминаясь с ноги на ногу. Ему явно было некомфортно, но уйти без приказа он не осмеливался.
— Под залог могу отпустить, — закончив заполнять бумагу, буркнул майор. — Только нужно опись провести, какие вещи при ней были при задержании и вот сюда их сложить, — подвинул он пакет через стол к Свете.
— Это зачем? — нахмурился дед.
— Положено. Мало ли, может в них найдется улика? Вы же задержания не ожидали. А сейчас выйдете и скинете опасный груз куда-нибудь. Но если вам нечего скрывать, то такая формальность вам не страшна, — и майор исподлобья уставился на деда, отслеживая его реакцию.
— Хорошо. Выкладывай, — это уже Свете.
Девчонка подавлено принялась доставать вещи из своей сумочки, а Сидченко тут же их записывал на второй листок, который потом приколол к первому. Мой айфон после некоторого сомнения тоже перекочевал в бумажный пакет.
— Вот, — майор заполнил какой-то бланк и передал его деду. — Оплатите в кассе на третьем этаже. Можете идти.
Оба Дажьевых встали и пошли на выход. Я молча проводил их взглядом. Лишь Света на прощание посмотрела на меня украдкой и поспешила за дедом. Последним вышел сержант, закрыв за собой дверь. В кабинете остались лишь мы с Сидченко.
Майор еще минуты две посидел, приходя в себя после аурного давления деда, после чего высыпал из пакета вещи Светы на стол. Лениво раскидал их пальцем, чтобы видно было все. Хмыкнул и сложил все обратно. После чего достал свой мобильник, проигнорировав служебный стационарный телефон, и набрал чей-то номер.
— Алло, Виталий Ибрагимович?.. — услышав это имя, я тут же навострил уши. Так ведь зовут нашего губернатора! — Да, сделал все так, как вы сказали… Необычное… — тут Сидченко причмокнул губами, словно размышляя — говорить или нет. — Да, кое-что было… — тут из телефона рявкнули, и майор тут же подтянулся сев прямо в кресле по стойке смирно. — Извините, Виталий Ибрагимович. Докладываю по существу. Во время разговора сама девчонка молчала и никак себя не проявила. А вот ее дед поехал с
