Деспотия руководит спряжением глаголов:знает только такие его виды ЗамордовалаЗамордую Мордовать буду.Деспотия выделяет точночеловека с растерянным лицом и человека с растерзанными внутренностями.

Обоих она замуровывает в забвенье.Деспотия отходчива: дальше всего она заходит,когда у нее полные штаны,и преходяща: длится уже целую вечность,а переходит к оружию последней марки:сеет дубиной, пашет бумерангом,и все с ней будет в порядке:вулкан плюнет за сто лет рази погребет три культурыа там и это ничто.

«Я этому свидетель, и, если бы я не сказал это…»

Я этому свидетель, и, если бы я не сказал это,сын бы мне плюнул в глаза и остаток жизни,отпущенной мне, был бы изгажен.Я этому свидетель, и то, что я рассчитываюсь с вами,такая же правда, как то, что думаю я уже только о Боге.Я этому свидетель и не жажду мести,иначе мне пришлось бы сойти с ума, взращивая ее,а остаток души, исписанный Бог знает каким вариантом попыток примиренья,пришлось бы мне разорвать в клочья.Но я этому свидетель, так что вначале человек цельный,всем этим я был расщеплен на пьяницу в обноскахи на стремящегося к свету,на того, кто одной рукой принимает дар,а другой рукой готов швырнуть камень.Я этому свидетель, я видел этих бесов,и это такая же правда, как то, что возможность что-то изменить или оставить неизменнымза пределом моих возможностей.

«Никто уже не поверит ни единому вашему слову…»

Никто уже не поверит ни единому вашему слову,первобытный звук ворочается в ваших дырах, сползаетпо скользкой наклонной в выгребную ямуи там, в клубке, волохается с волками.Хотя волк-то благороден! сегодня вы мне снились —чумной бактериальный фарш в кишечных километрах,из ниоткуда в никуда валил и мучал меня кошмар.Так вот ваш образ! а ещевы как мокрицы, когда отваливаю камень у высохшего колодца,и они, ослепленные солнцем ползут врассыпную.У Бога множество непостижимых подобий,но ваши я знаю как свои пять пальцеви потому с вами все ясно.Вы жутко одиноки! так глубоко зашло ваше изгойство,что вам плевать уже на всё, и вы дрочите на сожженный лес,по берегам быстрин дубасите форелей,не держите огонь в костре,оставляете за собой лишь Каинову чадащую гарь.Всё вам позволено! За вами — Молох.А жизнь вы отняли у нас. Но и в том, что осталось,мы должны были выжить.

«Святой Иероним, пробуди льва, ссуди мне язык…»

Святой Иероним, пробуди льва, ссуди мне язык[2],вырежь его у себя, вложи его в дупло моих уст,смети стихи, сбрось в пекло всю эту болтовню.Изгони паука с потолка склепа,изогнутого напряженным глумленьем.Пробуди льва, вооружи меня когтем,преобрази меня в нечеловеческое,в призрак, который кончает и начинает.Ты, носитель базовой харизмы, ссуди мне язык,которым я сотворил бы ближних опять ближними,которым я смог бы поставить их пред лице ангела.

«Со мною это тоже было так, что лучше б я повесился…»

Со мною это тоже было так, что лучше б я повесился в подвале собственного дома,ну и нашли б меня там дней через пять-десять.Со мною это тоже было так, что трижды проворонил собственную гибельи вновь был осужден на жизнь, а жизнь эта лишь длящаяся смерть.И я тоже вламывался осколками стекла в собственную кровь,и всё это было мне до фени, ведь за этой гнусью я чуял сон,единственное, что у меня оставалось, чтоб и это у меня взяли,чтоб на следующий день очнулся я в аду без фигур.И я тоже обжил умом лишь обломок вселеннойи после долгого блужданья не пришел никуда, повезло только вот в это место.Но и во мне не угасла, нет, не угасла тягапокончить с этой изувеченной жизнью, послатьэтот устроенный нам обман,кричать, не переставая: Ложь! Смертельная гнусная ложь!Ведь и в меня тоже вмонтирован золотой кресттак прочно, что его не вырвет никакое будущее страданье,крест, усыпанный драгоценными камнями, крест моего отца, он прекрасен,ведь и я был озарён и никогда не переставал верить,что этот ад свидетельствует о Рае.

Большевикам

Уже ничего ни от чего ни от потопа ни от позоралишь пара книг которые нравились Махе[3],взгляд сына, лестница в голове,отрава совокуплений, осколок песни смычка, но вывы и всё это поспеете изгадитьи наши плачи и причитаньяпустите в желоба как полезный уксус.

11 марта 1977

Изгнание IV

…где, когда опять навалятся весенние дни,изойдешь потом спрашивая себя в чем разница между сиренью русской и сиренью советской.Где батарейки высаживают изначально чтобы крутить назадтвою динамо-машину, где, когда проходишь под аркойв конце тебя возносит мочегром с ясного небагде не с кем поговорить, где зато можешь молоть языком как хоккейкой в конце третьего периодакогда нет уже времени! в котором ночная бабочка могла бы раскинуть крылья стремительного созреванья где дефицит стройматериалов, зато есть груды сырой глиныкоторой набивают Голема, где ждешь откуда опять прилетит это свинство — шведское ядрои выбьет у тебя из рук учебник чешского языка переплетенный в кожу, как оно выбило его из рук Бальбина[4]где уже только клянешь всё на свете, понимая при этом,что и за говно будешь держаться как вошь за подштанники…

15 мая 1977

Псалом 58

Я была с тобою в купе мы пошлив вагон-ресторан там было полно вишени выпалили все обоймыЯ наклонилась к немуА у тебя вся кровь отхлынула от лицаи хлынула в область таза

Не отрицаю мы ехали в Китайя держала в руке толстенныйкошель полный юаней

Мы доехали до Шанхаяи там сразу же потерялиодин другого

О наших детях позаботилась северная степьразбитая табунамиконей которых пекут потом по углам юрт

Проклял я жизнь проклял Богаи то и другое обдуманнов пользу поэзиито есть существованьявыдернутого из петли

Псалом 97

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Литературный гид: 1968 - Иван Дивиш бесплатно.

Похожие на Литературный гид: 1968 - Иван Дивиш книги

Следующий! Откровения терапевта о больных и не очень пациентах - Бенджамин Дэниелс - Публицистика
В поисках грустного бэби - Василий Павлович Аксенов - Публицистика / Русская классическая проза
1968 (май 2008) - журнал Русская жизнь - Публицистика
Путешествие в Россию - Йозеф Рот - Публицистика
Как Ельцин стал президентом. Записки первого помощника - Лев Суханов - Публицистика
Молот Радогоры - Александр Белов - Публицистика
Громкие дела. Преступления и наказания в СССР - Ева Михайловна Меркачёва - Публицистика
В этой сказке… Сборник статей - Александр Александрович Шевцов - Культурология / Публицистика / Языкознание
Проклятые места планеты - Юрий Подольский - Публицистика
Два слова о Грановском - Иван Тургенев - Публицистика

Оставить комментарий