же ленивый! — возмутился Лорен. — За те несколько дней, что тебя не будет в Карнеоласе, тебя кто-нибудь да скинет с трона! Эй, Ваше Высочество, поезжайте-ка вы в Кеос и защищайте интересы своего отца… Где же принц?
— Там, где и положено ему быть, — вздохнул король. — У ног Ишмерай.
— Ишмерай внизу. Смотрит, как фехтуют Марцелл и Акил, — возразил Лорен. — Неплохо фехтуют, надо сказать.
— Не поссорились ли вчера Ишмерай и Марк? — задумчиво пробормотала принцесса Плио.
— Хоть одна достойная девица уделяет внимание одному из моих шалопаев, — усмехнулся король. — Я был бы рад, если бы один из моих сыновей пожелал взять в жены одну из дочерей герцога. Хотя у меня два сына, а у герцога две дочери… кто знает?.. — он улыбнулся. — Что скажет на это герцогиня?
— Я хочу, чтобы мои дочери вышли замуж за тех, кого они полюбят всем сердцем, — глухо отозвалась Акме, едва следя за нитью ленивых рассуждений короля.
— Даже если женихи окажутся без роду и племени? — усмехнулся самодержец, плотно позавтракавший лосятиной и вином.
— К счастью, приданое и связи обеих достаточно хороши.
— Атанаис покраснела! — засмеялась Реция. — Не занято ли твоё благородное сердечко, барышня? Ты вчера весь вечер танцевала с двумя весьма достойными претендентами. И они никак не могли тебя поделить.
— Мадам Кицвилан, прошу, не дразните меня! — смущённо заулыбалась Атанаис.
— Не пленил ли тебя этот красавчик, кузен Рин? — пожурил девушку король. — Или полнхольдский граф? Как его там? Имя странное такое, как будто древнее, из другого мира… Александр!.. Напыщенный и здоровенный, как бог древности.
Принцесса Плио возвела глаза к потолку, с укоризной покачала головой и сказала лишь:
— Представить сложно, сколькими добродетелями надлежит обладать, чтобы быть достойным Атанаис. Наш оболтус едва ли обладает хотя бы одним из них.
— А полнхольдский граф, боюсь, протащил через свою постель слишком много девиц, — фыркнула Реция, и Лорен с королём усмехнулись.
— У моего избранника должна быть лишь одна добродетель, — отозвалась Атанаис, горделиво приподняв безупречную головку. — Он должен любить меня.
Гостиная наполнилась шумом одобрения.
— Смею предположить, у Акила такая добродетель найдётся! — воскликнул Лорен со смехом. — Атанаис невозможно не любить! Но их родственные узы слишком близки — они кузены. В отличие от многих, я не одобряю брачных союзов между кузенами.
Король и целитель развлекались шутками подобного толка ещё долго. Эти шутки были неприятны самой Атанаис.
— Но где же Гаральд? — лениво вопросил король. — Вчера он покинул всех своих гостей и умчался в неизвестном направлении. Он вернулся с тех пор?
— Вернулся и снова уехал в Эридан, — ответила Акме несколько напряженнее, чем следовало, надеясь, что её голос не дрожит. — Все в порядке, ничего срочного.
Герцогиня спокойно улыбалась, но лицо её было бледно. Она изо всех сил старалась изобразить беззаботность, но ей показалось, что король слишком внимательно и подозрительно её разглядывает.
После утреннего разговора с мужем и братом она так и не смогла заснуть, даже не пыталась. Она в подробностях вспоминала те испытания, которые прошла двадцать лет назад, и коридоры Иркаллы, которые являлись ей во снах много лет, и успокаивающую фразу брата «Ты когда-нибудь задумывалась о том, каково живётся в Заземелье?»…
Тем временем младшая герцогская дочь танцевала то с Марцеллом, то с кузеном в боевом танце на мечах в Нижнем Зале. Сагрия ловко и умело поигрывала своим ножичком, который когда-то подарил ей отец, Руфин Кицвилан. Зоркие глаза девушки следили за Акилом.
Ишмерай была на редкость угрюма, поцелуй принца не выходил у неё из головы, а меч будто не желал сидеть в её руках этим днём.
— Думай о клинке, думай о своём противнике! — кричал Марцелл. — Твои глаза ничего не видят за твоими мыслями! Иль хмель вчерашнего вечера ещё не отпустил твою голову?
— Я не пьяна, я не пью, — прорычала девушка, остановившись и опустив меч.
— Пьяна! — крикнул Марцелл, весь багровый от недовольства. — Пьяна мечтаниями, которые нынче столь же далеки от тебя, сколь высокая оценка по фехтованию!
Ишмерай положила руки на бока и немного прошлась, чтобы успокоить безумно колотившееся сердце.
— У меня есть предложение, которое обрадует тебя, кузина, — на ухо ей прошептал Акил, пока бушевал Марцелл, уже сам с собой. — Напоминаю, что завтра на рассвете Марк хочет поохотиться в лесу недалеко от Ариля вместе со своими друзьями из Полнхольда и Сильвана. Он зовёт и нас с тобой. Как тебе идея?
— Меня она нисколько не интересует! — буркнула Ишмерай, надув губы.
— Арильские вепри! — удивился Акил, нахмурившись. — Не сомневаюсь, как там будет весело! Они славятся на весь Архей своей свирепостью и размерами.
— Потом расскажешь.
— Чем же займёшься ты? Будешь умирать от скуки?
— Займусь вышиванием, как Атанаис, — огрызнулась та. — Иначе меня и дальше будут тыкать носом в мою совершеннейшую никчёмность все, кому не лень!
— Хватит, Марцелл, — тихо пробормотал Акил, которому стало неприятно оттого, что Ишмерай ругали уже на протяжении целого часа.
Вздох неожиданно появившегося герцога перекрыл даже громогласные крики Марцелла, который тотчас замолчал и повернулся к господину. Герцог был очень бледен и измождён.
— Батюшка! Мы все так беспокоились за тебя! Почему тебя так долго не было?
— Ты же знаешь, что Атия частенько требует от меня срочного внимания, — уклончиво ответил тот, слегка улыбнувшись. Он забрал у Марцелла меч и встал напротив дочери.
Ишмерай встрепенулась и с готовностью приняла стойку.
— Мне более по душе твой вчерашний вид, цветущий и безоблачный, — тихо сказал герцог, отразив первые её удары и легко отпрянув. — Что с тобой? Кто тебя обидел?
— Никто, батюшка, — сквозь крепко сжатые зубы ответила она.
— Почему я не вижу Марка подле тебя сегодня? Где принц?
— Не представляю! — раздражённее, нежели ей хотелось, выдохнула Ишмерай.
Герцог остановился.
— Так-так… — пробормотал он, помрачнев и склонившись к ней ближе, чтобы ни Марцелл, ни любопытный Акил не слышали их разговора. — Что натворил сынок Арнила и как посмел?
— Он странно себя ведёт… — прошептала она, смущённо опустив глаза.
— В чем выражается эта странность?
