Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Гость Демофонт погубил Филлиду, любившую гостя;
Смерти причиною был он, а убийцей — она».
Письмо третье
БРИСЕИДА — АХИЛЛУ
Пишет тебе Брисеида письмо, уведенная силой.
Варварской трудно руке ваши чертить письмена.
Видишь, слова расплылись? Сюда мои слезы упали,
Но, когда нужно молить, слезы весомее слов.
5 Если я вправе тебя укорять, господина и мужа,
Выслушай правый укор, о господин мой и муж.
В том, что меня увели, едва захотел Агамемнон,
Ты не виновен; но нет, в этом виновен и ты:
Ибо, едва лишь меня Эврибат и Талфибий позвали,
10 Отдал Талфибию ты и Эврибату меня.
Где же наша любовь, казалось, оба спросили
Молча, друг другу в глаза с недоуменьем взглянув.
Хоть бы ты так не спешил! И отсрочка мучений отрадна.
Я же ушла — и тебя поцеловать не могла,
15 Волосы только рвала и слезы лила бесконечно:
Все мне казалось, что вновь — горе! — берут меня в плен.
Я порывалась не раз обмануть сторожей и вернуться,
Но ведь поблизости враг, схватит он робкую вмиг.
Дальше зайду в темноте — и к любой из невесток Приама
20 Пленницу в дар отведут — вот что пугало меня.
Ты меня отдал затем, что не мог не отдать. Почему же
Медлит твой гнев и меня ты не потребуешь вновь?
Сколько ночей мы врозь провели! А ведь мне, уходившей,
Менетиад прошептал: «Скоро вернешься, не плачь!»
25 Мало того, что меня ты не требуешь. Пылкий любовник,
Сам добиваешься ты, чтоб не вернули меня.
Сын Теламона к тебе и Аминтора сын приходили,
Родственник кровный — един, друг и сподвижник — другой.
Третий — при них Лаэртид; и меня они рады бы выдать.
30 Льстивые просьбы спеша к ценным прибавить дарам,
Двадцать медных котлов предлагали тонкой работы,
Семь треножников — все весом равны и красой,
Золота дважды пять талантов тебе обещали,
Дважды шесть скакунов, первых в ристаньях всегда,
35 Семь прекрасных рабынь (вот уж это лишний подарок!),
Взятых на Лесбосе в плен из разоренных домов;
Даже одну из троих дочерей Атрида сулили
В жены тебе, — но жена, право, тебе не нужна.
Значит, то, что отдать Агамемнону должен ты был бы,
40 Если б меня выкупал, — ты не желаешь принять?
Я ли виновна, Ахилл, что меня ты дешево ценишь.
Что отлетела твоя слишком уж быстро любовь?
Будет ли злая судьба неотступно преследовать слабых?
Ветер попутный опять парус наполнит ли мой?
45 Ты на глазах у меня разрушил стены Лирнесса,[92]
А ведь на родине я не из последних была.
Смертью погибли одной в одном рожденные доме
Трое, и матерью им мать Брисеиды была;
Муж мой, хоть был он могуч, на земле обагренной простерся,
50 И содрогалась его кровью залитая грудь.
Ты мне всех заменил, ты один возместил все потери,
Ты господином моим, мужем и братом мне был.
Матери, девы морской, ты клялся божественной силой
И говорил мне, что в плен взяли на счастье меня.
55 Да! Для того, чтоб отвергнутой быть, вернувшись с приданым,
Чтобы принять не желал ты ни меня, ни богатств!
Ходит слух, что заутра, едва покажется Эос,
Ты тученосным ветрам вверишь холсты парусов.
Чуть лишь пугливых ушей коснулась жестокая новость, —
60 Сразу дыханье и кровь остановились в груди.
Если уедешь, меня на кого ты, жестокий, оставишь?
Кто мне, покинутой, боль ласковым словом уймет?
Пусть меня раньше земля, я молю, проглотит, разверзшись,
Или слепящим огнем молния испепелит,
65 Чем без меня под веслом мирмидонским простор поседеет,
Я же вслед кораблям с берега буду глядеть.
Если угодно тебе к родным вернуться пенатам,
Я для твоих кораблей груз нетяжелый, поверь!
Не как за мужем жена, а как пленница за господином
70 Я поплыву за тобой: прясть ведь умею и я.
В спальню вступит твою — ну и пусть! — жена молодая,
Будет прекраснее всех женщин ахейских она,
Будет достойна стать Юпитера внуку невесткой,
Не постыдится родства с нею и старец Нерей,[93]
75 Мы же, служанки твои, смиренно будем стараться.
Чтобы из полных корзин шерсть убывала быстрей.
Лишь бы мне не пришлось от нее натерпеться обиды:
Как, я не знаю, но мне будет жена твоя мстить.
Только бы ты не глядел равнодушно, как волосы рвут мне,
80 Не говорил бы, смеясь: «Нашей и эта была!»
Нет, как хочешь гляди — лишь бы здесь ты меня не покинул!
Этот больше всего мучит несчастную страх.
Ждешь ты, упрямец, чего? Агамемнон кается горько,
Вся лежит у твоих скорбная Греция ног, —
85 Гнев победи в душе у себя, ты, всегда побеждавший,
Гектору долго ль еще силы данайцев громить?
Меч возьми, Эакид, но раньше возьми Брисеиду!
Марсом ведомый, гони в страхе бегущих врагов!
Скорби причина твоей, пусть я же ей буду пределом,
90 Из-за меня начался — мною и кончится гнев.
Нашим мольбам уступить для себя не считай ты позором, —
Сын Инея на бой вышел по просьбе жены.[94]
Я это слышала, ты это знаешь: оставшись без братьев,
Сына надежды и жизнь гневная мать прокляла.
95 Шла война, а он покинул битвы, разгневан,
Тверд и упорен, помочь родине он не хотел.
Только жена упросила его, — не в пример мне, несчастной,
Чьим легковесным словам чаши весов не склонить!
Я не сержусь: не мне притязать на имя супруги,
100 Лишь как хозяин рабу, звал ты на ложе меня.
Помню, из пленниц одна назвала меня госпожою;
«В тягость, — ответила я, — имя такое рабе».
Мужа прахом клянусь, в могилу наспех зарытым,
Прахом, который всегда в помыслах свято я чту,
105 Душами братьев клянусь — для меня они стали богами,
Пав за отчизну в бою, вместе с отчизною пав,
И головою твоей, что с моею рядом лежала,
И острием твоих стрел, ведомых близким моим, —
Ложа ни разу со мной не делил властитель микенский!
110 Если я солгала — можешь покинуть меня.
Если ж тебе я скажу: «Поклянись и ты, что ни разу
Не насладился ни с кем!» — станешь ли все отрицать?
Думают все, ты грустишь — а ты неразлучен с кифарой,
Ночью подруга тебя нежит на теплой груди.
115 Скажешь, коль спросят тебя, почему ты сражаться не хочешь:
«Битв не люблю, а люблю лиру, и ночь, и любовь;
Ведь безопасней лежать, держа в объятьях подругу,
И по фракийским струнам легкой рукою скользить.
Чем поднимать и щит, и копье с наконечником острым
120 Или тяжелый шлем, кудри примяв, надевать».
А ведь когда-то, Ахилл, безопасности мирных занятий
Предпочитал ты войну, слава прельщала тебя.
Или, быть может, лишь с тем, чтобы взять меня в плен, ты сражался?
Может быть, пыл твой остыл с пеплом отчизны моей?
125 Нет, пусть лучше пронзит, — я молю, — пелионская пика,
Пущена сильной рукой, Гектора храбрую грудь!
Греки, меня отправьте послом — умолять господина!
Ваши слова передам меж поцелуев ему.
Больше сделаю я, чем Тевкра брат[95] или Феникс,
130 Больше, поверьте, чем сам красноречивый Улисс.
Ведь не пустяк, если вновь обнимут знакомые руки,
Если напомнит глазам милая грудь о себе.
Будь ты зол и свиреп, как валы материнского моря, —
Я тебя и без слов, только слезами сломлю.
135 Пусть до конца отпущенный срок проживет твой родитель,
- Стихотворения из сб. "Эллинские поэты" - Анакреонт - Античная литература
- Повесть о Габрокоме и Антии - Эфесский Ксенофонт - Античная литература
- Собрание речей - Исократ - Античная литература
- БАСНИ не для всех… - Вячеслав Александрович Калашников - Античная литература / Критика / Прочий юмор
- Книга стихотворений - Гай Катулл - Античная литература
- О природе вещей - Тит Кар - Античная литература
- Сочинения - Квинт Флакк - Античная литература
- Тимей - Платон - Античная литература
- Рамаяна - Эпосы - Античная литература
- Записки о Галльской войне - Цезарь Гай Юлий - Античная литература