С того времени, как он отбыл, прошло пять дней, и за этот срок нашлись многие, сообщившие Перо де Фарии, что в городе сильно ропщут на неуважение, проявленное как им, так и доном Эстеваном к королю Ару, нашему искреннему другу, столько раз оказывавшему услуги нашей крепости, за что теперь у него отбирают его королевство. И тогда Фариа, поняв свою оплошность или, быть может, устыдившись ее, хотя и пытался оправдываться, решил прийти на помощь королю и собрал ему три кинтала пороха для бомбард и полкинтала — для мушкетов, сотню горшков с порохом, сотню ядер для полевых орудий и пятьдесят для фальконетов, двенадцать мушкетов, сорок зарядов картечи, шестьсот фитилей, присоединив к этому лично для короля позолоченную пластинчатую кирасу на подкладке из ярко-красного атласа, а также другую одежду, двадцать штук индийской бумажной материи и малайские покрывала для его жены и дочерей, какие обычно носят в этой стране. Погрузив боевые припасы и подарки в гребную ланчару, Фариа попросил меня любезно доставить все это королю, объяснив, что я окажу важную услугу его величеству королю Португалии, а за это обещал вознаградить меня по возвращении деньгами и поездкой в любое место, куда я пожелаю, на что я, в наказание за грехи свои, охотно согласился (говорю так, имея в виду случившееся впоследствии).

И, сев на ланчару эту во вторник, октября пятого дня 1530 года, я плыл до следующего воскресенья, когда добрался до реки Пунетикан {103}, на которой стоит город Ару.

Глава XXII

Как я имел свидание с королем Ару и передал ему послание Перо де Фарии и о том, что произошло там

Едва наша ланчара оказалась в реке Пунетикан, как я тотчас сошел на берег и направился к укреплениям, которые в это время король под своим личным наблюдением возводил в ее устье, дабы воспрепятствовать высадке неприятеля. Он принял меня очень радостно и приветливо. Я вручил ему письмо от Перо де Фарии, где тот не скупился на посулы, обещал позднее лично прийти ему на помощь, если в том встретится необходимость, и расточал всяческие любезности, которые пишущему такие письма ничего не стоят и которыми он постарался начинить свое послание. Королю они доставили большое удовольствие, ибо он поверил, что все это чистая правда, а увидев еще и то, что я привез — и порох, и прочие боеприпасы, — обнял меня и весело воскликнул:

— Представь себе, мой славный друг, всю эту ночь мне снилось, будто из крепости господина моего, короля Португалии, мне везут все это добро, которое ныне я вижу собственными глазами. Уповаю, что, благодаря всем этим припасам, я с помощью божьей защищу свою страну, дабы и впредь она могла оказывать вам те же услуги, что и в прошлом, свидетелями чего являются прежние коменданты Малакки.

После этого он расспросил меня о кое-каких интересовавших его индийских и португальских делах, наказал своим людям возможно старательней возводить вал у окопа, над которым они с великим жаром трудились, взял меня за руку, и мы в сопровождении всего лишь шести или семи состоявших при нем молодых дворян отправились пешком в город, отстоявший от укрепления на четверть легуа без малого. Там он истинно по-царски угостил меня в своем дворце и показал мне свою жену, что в этих местах крайне редко делается, а напоследок, пролив множество слез, сказал:

— Видишь ли, португалец, меня потому так огорчает это нашествие, что мне приходится обороняться и делать то, что требует честь, а не будь этого, клянусь тебе верой доброго мусульманина, я бы предвосхитил намерения коварного Ашенца и предпринял то же, что он теперь замышляет против меня, и обошелся только своими собственными силами и силами своих людей, ибо я уже давно знаю, что стоит этот дутый Ашенец и на что простирается его власть. Но горе в том, что у него много золота, и этим золотом он возмещает свою слабость, нанимая себе в подмогу множество чужеземцев. И чтобы ты как следует понял, как горька и унизительна ненавистная бедность и сколько вреда она приносит несчастным королям вроде меня, пойдем со мной, и ты увидишь, сколь скудны мои средства.

С этими словами он провел меня к крытым соломой амбарам, служившим ему арсеналом, и стал показывать то, что у него там имелось; всего этого оказалось так мало, что можно было бы сказать — не было даже необходимого для того, чтобы защищаться от нашествия ста тридцати судов со столь воинственными людьми, как ашенцы, турки и малабарцы. И тут с великой печалью, как человек, желающий излить свою душу, поделиться своим горем и вызвать сочувствие к своему унизительному положению, он стал мне перечислять то, чем он располагает. Он сказал мне, что у него сейчас пять тысяч воинов ару, но ни одного иноземца, затем сорок мелких орудий, от фальконетов до полевых, в число которых входит бронзовая пушка, купленная им некогда у одного португальца по имени Антонио Гарсиа, королевского казначея из крепости Пасен, которого впоследствии Жорже де Албукерке {104}приказал четвертовать в Малакке за то, что тот переписывался с королем Бинтанским {105}, замышляя какое-то предательство. Он мне также сказал, что у него сорок мушкетов, двадцать шесть слонов и пятьдесят лошадей, чтобы охранять страну, и десять или двенадцать тысяч обожженных палок с отравленными остриями, которые они называют салиге {106}, примерно пятьдесят пик, большое количество выкрашенных в красную глину щитов для защиты тех, которые будут сражаться в окопе, тысяча горшков с негашеной известью, чтобы при бое на небольшом расстоянии заменять горшки с порохом, примерно три или четыре ладьи, наполненные каменной дробью, и прочие жалкие и ничтожные сродства, совершенно недостаточные, чтобы спасти их из тяжелого положения, в котором они оказались: один вид их говорил, как нетрудно будет врагу завладеть этим государством.

Король спросил меня, что я могу сказать об изобильных этих боевых припасах, которые он хранил в своем арсенале, и хватит ли их, чтобы встретить непрошеных гостей, и я ответил ему, что с избытком хватит, чтобы угостить их на славу. На что он, подумав немного, покачал головой и сказал:

— Не сомневаюсь, португалец, в том, что если бы ваш король только знал, что он выиграет, если я не потеряю своего королевства, и что потеряет, если Ару отберут у меня ашенцы, он бы немедля исправил давнюю оплошность своих, не видящих ничего, кроме собственной корысти, и погрязших в жажде наживы комендантов, кои дали этому злодею так окрепнуть и приобрести такое влияние, что, боюсь, когда ваш король спохватится и захочет обуздать его, как бы не оказалось слишком поздно и ему не пришлось расплатиться за это весьма дорогой ценой.

Когда я попытался оспаривать его слова, произнесенные с глубокой печалью, он разбил все мои возражения, приведя несколько столь ясных доводов, что с той поры я уже не дерзал больше с ним спорить, ибо понял, что жалобы его совершенно основательны. В частности, он указал мне на многие весьма безобразные и преступные дела, в которых были замешаны разные лица, но о которых я сейчас не собираюсь говорить, ибо это не входит в мою задачу и я не намерен обличать чужие грехи. В завершение нашей беседы король сказал, что у нас чрезвычайно мягко наказывают виновных в подобных преступлениях, а великие милости, коими осыпают некоторых, совершенно несоразмерны с их заслугами, и прибавил, что королю, желающему исправно выполнить все обязательства, налагаемые на него высоким его положением, и желающему оружием завоевать и удержать за собою народы, живущие в таком отдалении от его страны, карать злых столь же необходимо, как и награждать добрых. Но если беззаботность или слабость во взыскивании с преступников король почитает милосердием и его подданным это становится известно, они немедленно начинают беззастенчиво использовать эту его слабость, и тогда все заморские завоевания его доходят или могут быть доведены до состояния, в котором мы видим сейчас Малакку.

Высказав это, он удалился в одни из своих покоев, а меня приказал поместить в доме одного купца язычника, уроженца королевства Андрагире, который все пять дней, что я у него провел, великолепно угощал меня, однако я предпочел бы есть самую худую пищу, лишь бы находиться в каком-нибудь другом месте, где я бы чувствовал себя в большей безопасности, подальше от звуков набата и от тревог, которые там играли чуть ли не каждый час. Ибо уже на другой день после моего приезда короля уведомили, что ашенцы выступили в поход и что не пройдет и недели, как они будут здесь. Это известие побудило всех ускорить приготовления, наспех добыть недостающее и удалить из города всех женщин и небоеспособных, которым король приказал укрыться в зарослях, на расстоянии четырех или пяти легуа от города. Бедственное и беспомощное положение, в которое попали эти несчастные из-за беспорядочности и бестолковости, с которыми выполнялось это распоряжение, было так мучительно видеть, что я все время ходил как помешанный и один бог знает, как раскаивался, что приехал сюда. Королева выехала из города на слонихе в сопровождении всего лишь сорока пли пятидесяти перепуганных стариков, и тут я окончательно понял, что неприятель непременно заберет эту страну, и притом без всякого труда.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 155

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Странствия - Фернан Пинто бесплатно.

Похожие на Странствия - Фернан Пинто книги

Письма - Екатерина Сиенская - Европейская старинная литература / Прочая религиозная литература
Мемуары - Гасьен де Куртиль - Европейская старинная литература
Гаргантюа и Пантагрюэль - Франсуа Рабле - Европейская старинная литература
Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера - Питер Акройд - Европейская старинная литература
Хроники длинноволосых королей - Сборник - Европейская старинная литература
Избранное - Франсиско де Кеведо - Европейская старинная литература
Комедия ошибок - Шекспир Уильям - Европейская старинная литература
Эдип в Колоне - Софокл - Европейская старинная литература
Песнь о Роланде - Средневековая литература - Европейская старинная литература
Тристан и Изольда - Жозеф Бедье - Европейская старинная литература

Оставить комментарий