«О-о!» — Возглас Ходы лишь на миг опередил то, что леди Кай почувствовала сразу же после того, как превратилась в подушечку для стеклянных иголок.
Смертная стужа растекалась по всему ее телу, щедро накачиваемая повисшими в воздухе прозрачными отростками. И действо это, как и все в нашей жизни, было отнюдь не безвозмездным. В обмен на предвечный холод Осси отдавала свою жизнь и силы, которые истекали от нее к трем застывшим поодаль трупакам, причем обмен этот проистекал по курсу явно для интессы невыгодному.
Ташур верещал в дверном проеме словно резанный хряк, дохлые монахи, не дождавшиеся второго пришествия и раньше времени восставшие из своих склепов, скалились от удовольствия наращивая себе новую плоть с удвоенной силой, а вот остановить их, вмешаться и спросить: «за чей счет, собственно, гуляем?» сил у леди Кай уже не было.
Впрочем, и так ясно было за чей счет. Вот только возразить на это у Осси что-то не получалось, — быстро как-то тут все проистекало. Очень быстро.
Голова раскалывалась, сжимаемая будто огромными тисками и все норовила упасть на грудь, потому как держать ее сил уже не было никаких, ноги подкашивались, сделавшись вдруг совершенно ватными и неспособными удержать непомерную тяжесть тела, которое вдруг неожиданно возжелало сползти по стене, чтобы шмякнуться на холодные плиты.
Неожиданно как-то все заканчивалось. И очень обидно…
Правую руку Осси обожгло, будто в нее плеснули расплавленным золотом. И это на миг выдернуло ее из объятий захлестывавшего разум небытия обратно на грешную землю — на безымянном пальце леди Кай полыхал, расплескивая вокруг себя волны неудержимой ярости перстень некромансера.
Он горел ярче солнца, только блеск его не был столь весел и беззаботен — он был холоден и остер, как только что выправленный нож в руках Мастера-убийцы, и с той же легкостью и жестокостью он бил по глазам и рассекал полумрак клешора. А вместе с ним, походя и невзначай он рвал опутавшие леди Кай нити стужи, не забыв и про верного и склочного ее соратника. Во всяком случае, едва опали на пол обрезанные нити, освободив из оцепенения леди Кай, как тут же прекратился и вой-визг хилависты, а значит, что и с ним тоже все было в порядке.
Едва только исчезли удерживающие ее путы, как Осси не раздумывая швырнула под ноги разупокоенным давно заготовленный розовый кристалл шамеры[67]. Эдакое веское доказательство своего права на жизнь. А если кто и не согласен был, то мгновенное превращение в ледяную статую способно было убедить очень быстро.
Мощный удар грома, в мгновение ока изготовил в центре клешора скульптурную композицию, но не успела Осси сделать и шага в ее сторону, чтобы завершить превращение неживой материи в окончательно мертвую, посредством отделения ненужных более голов, как ослепительной зарницей полыхнул на пальце перстень.
Полыхнул и угас, а от трех разупокоенных и насквозь промороженных мертвецов не осталось ни праха, ни следа, ни воспоминаний. Не признал, выходит, клыкастый череп над собой власти заблудшей паствы своей. Не признал…
Прозрачные нити еще некоторое время держались в воздухе, ничем не удерживаемые и никуда не ведущие, — просто обрывались в пустоте и все, — а потом тихо истаяли легким сизым дымком. А вот куда они вели до того как истаяли, это надо было выяснить. Но сначала…
– Ташур!
Тишина.
– Ташур! Ты как там?
Вроде раздался из коридора звук какой-то — полустон-полувздох, но уверенности в этом не было. Все-таки не до конца еще леди Кай в себя пришла.
– Ты жив? — Глупейший это был вопрос, потому как если нет, то и ответить на него трудновато, да и такой исход Осси бы точно почувствовала — все-таки узы крови еще никто не отменял, а это значит: куда один — туда и другой…
Нет, не показалось все-таки. Действительно, что-то там в коридоре шевелилось и даже, кажется, бормотало. Только невнятно как-то. Без былого задора.
– Ну, что там еще? — Осси тяжело вздохнула, и с трудом передвигая ноги, направилась к двери. У самой-то сил после нитей этих было едва-едва, а тут еще лишние шаги делать приходилось.
– Ну? — Осси заглянула в дверной проем и ахнула. — Что с тобой?
На Ташура было больно смотреть. Мало что от него осталось. То есть, жив-то он был — жив, а вот в размере своем потерял изрядно, и если раньше был он леди Кай почти по пояс, то теперь едва доставал до колен да и к тому же был каким-то сдувшимся. Как мяч проколотый.
– Что со мной… Что со мной… А ты не видишь — что со мной? — Дружок леди Кай был по своему обыкновению хмур и даже мрачнее обычного. Так, что по крайней мере здесь все было в полном порядке. — Ты бы еще там повозилась немного, и от меня бы вообще уже ничего не осталось! Куда я теперь такой?
«Ага, — встряла Хода. — Можно подумать раньше был просто раскрасавец! Как по мне, — так мало что изменилось!»
Понятно, что озвучивать такую крамольную мысль Осси не стала, да и Ташура жалко было. А он бедолага смотрел на девушку снизу и как-то совсем по-собачьи, и глазища его на изрядно усохшем тельце казались какими-то невероятно огромными и очень-очень грустными. Такая в них тоска расплескалась…
– Что-то не хорошо мне… Поесть бы… Рыбки.
Ответить Осси не успела…
То есть, рот-то открыть — открыла, но в этот самый момент откуда-то сзади раздался грохот и приглушенный крик. А это означало, что жизнь вокруг продолжается, а вместе с ней продолжается и война.
Глава пятая
– Держи! — Осси вытряхнула из рюкзака кусок окорока, предусмотрительно захваченный в кладовке, и кинула его хилависте. Потом подумала немного и вслед за окороком на пол шмякнулся круг кровяной колбасы. — Отсюда не шагу! Понял?
– Понял, — вздохнул хилависта и потянулся к колбасе.
Осси кивнула и поспешила в зал, на ходу разворачивая посох. Игры кончились! Начиналось веселье!
«Слушай, я хотела тебе сказать…» — леди Кай внимательно осматривала разгромленный клешор, аккуратно пробираясь меж разбитых лавок к выходу, когда в голове зазвучал «голос» Ходы.
– Да? — одними губами шепнула Осси. — Что случилось?
«Ты только не волнуйся!» — Хороший это был призыв. Оптимистичный и многообещающий.
– Что? — Осси остановилась, продолжая внимательно шарить глазами вокруг. — Ну, говори.
«Ты поняла, что с Ташуром случилось?»
– Ну? — Прошипела Осси. — Давай короче! Не время сейчас! Да и не место!
«Из него жизнь выпили!»
– Да поняла я! Поняла! Давай только потом об этом…
«Хорошо, — безропотно согласилась Хода. — Потом, — так потом… Только я хотела, чтобы ты знала, что и ты тоже…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
