последующего убийства?
— Но ведь это во благо, — в сомнении прошептал батюшка. — Бог един! И в свете и во тьме! — подбодрил он себя и присел, положив яблоко рядом со своей ногой.
То оказалось достаточно ароматным, чтобы привлечь внимание зверюшки, а отец Алексей — достаточно проворным, чтобы схватить верткое животное.
— Ай, с…чка! — разозлился священник, когда мышь цапнула его за палец, добывая себе неожиданно потерянную свободу.
Это окончательно развеяло все сомнения батюшки, и он смело свернул ей голову. Даже сделал это со злостью и некой мстительной радостью… И тут же почувствовал ту самую мерзость, что источал слуга дьявола. Вот только не вокруг себя, а… в себе? Да! Внутри зародилась тьма, и она охотно подчинялась священнику и даже… распространялась! Да так легко, что отец Алексей испугался… что еще больше подстегнуло тьму внутри, заполоняя его тело. Рефлекторно батюшка стал читать молитву и с облегчением почувствовал, как тьма внутри начала отступать.
— Кхм-кхм, — раздалось из пустоты покашливание. — Так получится, что вы зря мышку убили.
После напоминания, отец Алексей вспомнил, зачем он пошел на совершение греха и прекратил молитву. Подошел к невидимой стене, приложил к ней руку… и выплеснул из себя ту мерзость, что еще плескалась внутри! Барьер вскипел, от него пошел синий пар, тут же облепивший протянутую батюшкой руку. Священник почувствовал, как его наполняет сила. Но не та мерзкая, что получилась от убийства и не та яркая и даже сжигающая все вокруг, что дарует молитва. Другая. Спокойная, равнодушная, способная стать любой, но неизменная. Сила истинного Бога-творца! Но в какой-то момент рука батюшки вновь коснулась мерзости, правда в этот раз не своей, а чужой. Тут уж он действовал как привык за последние дни — стал молиться, вытягивая мерзость и обращая ее в свет.
Через минуту в незримой стене образовалась брешь радиусом в десяток метров. А еще через минуту сквозь нее прошел светлый бог, что жил поблизости, но до недавнего момента не мог попасть в запертый барьером город.
* * *
Михаил Романович смотрел новости о том, как Олег легко и непринужденно вскрывает один «отделившийся» город за другим и возвращает их обратно «в состав» страны. Эта легкость и молчание Макоши, о котором он узнал, наводило на мысли, что боги могли о чем-то договориться с Темным союзом и сейчас просто «сдают» мирное население ради своих интересов. Это не удивило мужчину, но породило сильное недоверие к пантеону старой богини.
Звонок Олега стал для Попрыгайло неожиданностью.
— Что-то случилось? Смотрю новости, вроде у тебя хорошо идет.
— Случилось. Темные стали использовать тактику террористов, а у меня нет опыта противодействия им. Пока справляюсь, но уже сейчас мне пришлось на свой страх и риск «обезвреживать» минера-шахида. У тебя найдутся специалисты, что помогут в такой ситуации?
— Конечно. Сейчас же свяжусь с ними и скину тебе фото, где их забрать. Не скажешь, почему светлые боги не вмешиваются? Про темных и так понятно — перекинулись в стан врага.
— Не могут. Тут барьер хитрый — создан из двух энергий. Сверху свет, армированный тьмой. Чтобы преодолеть этот свет, нужна темная энергия, а у светлых богов ее нет.
— Ты говорил, что у вас есть символы «преобразователи», — заметил мужчина.
На другом конце провода замолчали.
— Олег? — забеспокоился Попрыгайло, когда молчание затянулось.
— Ты прав, — медленно ответил парень. — И я обязательно попробую на следующем барьере такой символ применить. Но если он сработает, то…
Заканчивать свою мысль Нурин не стал. Похоже, у парня был разрыв шаблона.
— Я думал, ты его тоже применяешь.
— Нет, у меня артефакт на основе нейтральной энергии. Пробиваю с его помощью светлый участок, а потом развоплощаю своим светом темные армирующие нити, — автоматически ответил Нурин, уйдя мыслями в себя.
— Значит, дело не в силе барьера, а в его особенностях?
— Да. Думаю, даже ваши заклинания что-то могут сделать, но не уверен, хватит ли им мощности, — все еще переваривая слова Попрыгайло, механически ответил парень.
— Понял тебя. Тогда мы попробуем свои силы на парочке городов. Я скину тебе их названия, чтобы ты время на них не терял.
Закончив разговор с парнем, у которого похоже до сих пор остались в голове какие-то идеалистические представления об окружающих, Михаил Романович довольно потер руки. Похоже, пора было ему и его магам наконец-то заявить о себе, как о полноценной силе, с которой стоит считаться!
Глава 19
Движение объединения
Каким же дураком я себя чувствовал после разговора с Михаилом Романовичем! Заморачивался с убийством животных и созданием из их душ артефактов. Время терял. А простейший способ не только не попробовал, но даже не вспомнил о нем! И никто не напомнил. Даже Света.
— Что-то ты с лица сбледнул, — подошел ко мне Дормидонт. — Случилось чего?
— Почему никто мне не напомнил о коларде? — повернулся я к нему.
— Эээ, — растерялся мужик. — Действительно, как-то вылетело из головы. Даже странно, — почесал он затылок.
Я обвел взглядом остальную свою свиту. Но выражение их лиц сейчас ничем не отличалось от Дормидонта. Растерянность, удивление, непонимание собственной забывчивости.
— Пробуем символ, — не стал я развивать тему.
Мы легко переместились к очередному «отделившемуся» городку. Чуть меньше ста тысяч населения. Вокруг — холмисто-гористая покрытая лесами местность. Из-за леса домов города не видно, лишь асфальтовое полотно дороги перед нами и барьер, установленный пособниками Беккера.
Чужой божественный символ я создал легко. Тем более я его уже раньше использовал. А вот дальше все пошло не так, как ожидалось. Стоило мне подать в него свою энергию, как символ развеялся! Новая попытка — и опять тот же результат. Да что такое? В раздражении, когда я третий раз создал символ, то напитал его еще и своей божественной энергией. Это оказалось ошибкой. Символ вновь развеялся, но на этот раз высвободившаяся моя божественная сила разошлась ударной волной, сбив всех нас с ног. Даже меня. Оказалось, что символ все же преобразовал заложенную в него энергию, вот только управлять ей я не мог!
— Теперь хотя бы понятно, почему другие светлые им не пользуются, — потирая затылок, сказал Макс.
— Но почему он не работает — вот в чем вопрос, — процедил я. — Разберитесь с городом, — махнул я рукой на барьер.
