словно щенок или маленький ребенок.
– Вероника, почему не разбудила меня?
– Я будила-будила, а ты никак не просыпался. Она открыла дверь ключом.
– У нее на пиджаке бейджик смотрителя усадьбы, – заметил Мстислав. – Судя по всему, у белоглазых сохранились выработанные навыки. Они пока не понимают, что с ними делать, просто следуют им. Так, вчера, толпа следовала за Резняком, хотя он никого не звал за собой, но навык подает сигнал - он главный.
– Как и горничная из отеля. Она знала, что должна что-то делать с тележкой и бельем из шкафа, но не понимала, что именно.
– А эта женщина изо дня в день исполняла работу смотрительницы в музее. Вероятно, у нее есть свой комплект ключей.
Белоглазая продолжала сидеть на полу, и мы, поочередно приглядывая за ней, спокойно сходили в туалет, умылись и наспех перекусили шпротами. Тетенька потянула носом и… начала открывать свой рот. Он все открывался и открывался, заслоняя нос и глаза.
Мы одели рюкзаки и поспешили обойти тварь. Не тут-то было. Толстая туша в один прыжок вскочила с пола и чуть не укусила меня в плечо. Мстислав подхватил меня поперек туловища и, прижав к своей талии, помчал вниз.
Оторваться от голодной тетки удалось не сразу.
Мстислав сверился с картой, и вывел нас на скоростную трассу. За три часа пути не встретилось ни одной брошенной машины.
– Катастрофа произошла глубокой ночью. Машин в это время на трассе мало, поэтому нам пока и не везет, – утешал он меня.
Я действительно немного приуныла. Без автомобиля четыре дня пути. Опасного пути. Стали попадаться группы и одиночки, красноглазые и белоглазые. Мы не рисковали, прятались ото всех, забирались в кустарники или рощицы на обочинах, пережидая. Люди в своей новой сущности сегодня вели себя более агрессивно, дрались, рвали друг друга зубами.
– Вчера они еще не были так голодны, – предположил Мстислав. – А сегодня их мучает голод. Одни еще не знают, что питаются рыбой, а вторые в своем неведении пытаются сожрать первых.
Поведение белоглазых менялось. Они быстро учились и перенимали наши манеры. Дерутся уже лучше, произносят больше двух слов. И их значительно больше. Загадкой оставалось наличие у белоглазых крыльев. Пока белых крыльев мы ни у кого не видели.
Когда горизонт был чист, мы испытывали возможности своих крыльев. Мстислав снял футболку, чтобы не рвать ткань, а мне пришлось опять одеть вечернее платье. Из тех вещей, что у меня с собой, только у него имелась открытая спинка, не препятствующая крыльям.
В отличие от Мстислава, у меня совсем не получалось выпускать крылья. Дело пошло на лад, когда он предложил:
– Попробуй представить что-нибудь болезненное для твоей души.
Подействовало. Стоило мне вспомнить тот день, когда я видела папу последний раз живым, а маму не сумасшедшей, ярость накрывала меня, и крылья послушно появлялись на свет.
– А что представляешь ты? – проявила я любопытство.
– Не могу сказать.
Наверное, что-то личное, – решила я.
Опытным путем мы выяснили, что, во-первых, не летаем, как птицы. Наши ноги при полете свисают вниз. Смотрится так, как утки или лебеди иногда встают над водой, хлопая крыльями. А, во-вторых, мы вообще не могли летать, лишь взлетать вверх на расстояние равное двухэтажному дому, и планировать вниз с этого же расстояния.
Я попробовала перелететь с ветки на ветку. Только ушиблась больно.
Через некоторое время нам повезло. На дороге обнаружился брошенный с ключами автомобиль марки Chevrolet. Скорее всего, хозяин машины пополнил ряды белоглазых.
– Ох ты ж…, – чертыхнулся Мстислав, повернув ключ зажигания.
– Что такое?
– Бензин.
Взглянула на панель приборов. Лампочка бензобака мигала красным.
– Вероника, пристегнись. Попробуем дотянуть до заправки.
Подумала, что можно и не пристегиваться, но спорить не стала. Послушно защелкнула ремень.
Несмотря на мигающую лампу, проехали мы достаточно далеко, почти восемьдесят километров, дотянув до заправки.
А на заправке нас чуть не убили.
Мстислав вставил шланг в бензобак, а я забрала один из рюкзаков, где лежали наши вещи, и вышла вслед за ним. Достала из рюкзака телефон. Связи так и не было.
Как только бак наполнился, из здания заправочной станции выскочили двое парней. Они смотрелись ровесниками Мстислава, двадцать один-двадцать два года. Красноглазые. У одного в руках пистолет. Вероятно, следили за нами и специально дожидались, когда бак будет полностью заправлен.
– Отойдите от машины, – приказал тот, что с пистолетом.
Мстислав отошел и потянул меня за собой.
– Мы могли бы поехать вместе, – не желала расставаться я с Chevrolet.
Мое желание поскорее попасть домой и увидеть тетю, пересилило доводы разума. Я их попросту не слышала. Я четко знала, что на машине уже через два часа буду дома, а без нее только через два дня.
– А что? – заржал один из парней. – Ты, цыпа, точно можешь ехать с нами. Только без своего дружка. Садись.
– Нет, спасибо, я передумала, – дошла до меня глупость своего поведения.
– Садись! – грубо рявкнул парень и навел пистолет на Мстислава.
Вообще ни о чем не думая, кинулась его закрывать. Но Мстислав схватил меня за руку и резко кинул на асфальт, упав сверху. Прозвучал выстрел. Пуля пробила бензоколонку. Взметнулось пламя.
Отморозки, матерясь, залезали в машину. У одного из них за спиной плавилось крыло.
– Вероника, бежим! – отобрал из моих рук рюкзак Мстислав и потащил меня за собой.
– Мстислав, прости, – молила я через полчаса, когда мы умывались и переодевались в пустом придорожном кафе.
– Да не сержусь я на тебя, – отмахнулся он.
– Правда?
– Правда. Консервы только жалко. В этом кафе еды для нас нет.
К восьми часам вечера мы подходили к городу Пересвет. В городе слышалась стрельба.
– Тут неподалеку должен быть большой гостиничный комплекс. Мы с родителями отдыхали в нем несколько лет назад. Даже если там кто и есть сейчас, территория настолько огромна, найдем, где переночевать.
Загородный дом отдыха встретил нас яркой вечерней подсветкой и тишиной. Звуки города доносились сюда слабым отголоском.
– Сначала в столовую? – предложил Мстислав.
– Да, конечно.
Желание поесть было так сильно, что я чуть ли не бежала в эту самую столовую.
Но там нас ждал облом. В огромном помещении ресторана, оборудованном под систему шведский стол, все емкости для еды пустовали.
– Как же так? – пыталась я найти в барной стойке хотя
