Плечи и голова Ледышки были еще под ним...
Угол сетки мазнул по лицевой части шлема. Ледышка вскрикнул и инстинктивно схватился за пылающую сеть руками. Она прошла сквозь его руки, прожигая их до костей. Кусок сетки пронзил шлем. Еще более ужасный вопль... Пушкарь сорвал шлем, но поздно. Лицо — страшный сплошной ожог, глаз уже нет. Пушкарь ввел ему лошадиную дозу обезболивающего.
Какое уж тут обезболивающее...
Ослепший Ледышка висел на Пушкаре как ребенок, не видя нацеленных на них вражеских пушек. В ярости Пушкарь сорвал с плеча винтовку и открыл огонь по «Яваку». Тот ответил изящной энергетической дугой, откинувшей их обратно к руинам экрана, не давая шагнуть в сторону.
Пехота из долины подходила ближе, с решимостью смертников продвигаясь по неровной, усыпанной осколками поверхности. Пушкарь нацелился на надвигающихся «пауков», кося их десятками. К нему присоединился Орлиный Коготь.
Ближайший «Явак» полез вверх.
Я установила свое самодельное оружие тремя батареями по 6 труб у подножия гряды, направив их чуть в стороны. Слегка высовываю сенсорную решетку, чтобы обновить тактическую картину.
— Дуг, ребята в беде. Экраны перегреты. Долго они не протянут. Надо вмешиваться сейчас.
— Я не могу тебя выпустить, Рыжая. Ты не рассчитана на борьбу с ними.
— Я приму меры, Дуг. Выставлю только пушку, и только на время стрельбы. Там три «Явака», один едва виден за дальним гребнем. Он у начала долины, которую обследовал Пушкарь. Если я двинусь к западу, все три машины будут в зоне огня. Я отвлеку их своими хлопушками и быстро с ними разделаюсь.
Прежде чем командир успевает ответить, сетевой экран первой группы получает множество попаданий, плавится и обрушивается. Один из ребят сильно задет. Увеличенное видео показывает, как сеть разрушает лицевую часть скафандра Ледышки. Аудиосенсоры воспринимают его крик. Ближайший ко мне «Явак» начинает подъем по склону.
— Давай! — Голос моего командира охрип от напряжения.
Двигаюсь на 300 метров к западу и беру на мушку мои «батареи». Поджигаю отдельными выстрелами горючую легковоспламеняющуюся жидкость 0,25 процента труб взрывается, не запустив своих метательных снарядов. Остальные срабатывают как задумано. Этого хватит. Быстро двигаюсь прочь. Все три вражеские машины открывают огонь по оставленной мною позиции и по летящим в их сторону болванкам.
Пушкарь вжался в каменистый склон между Ледышкой и поднимавшимся к ним «Яваком». Оставалось лишь лежать, задыхаясь от ужаса, и палить в надвигавшегося монстра без всякой надежды его повредить. Огромный урод неумолимо приближался. Неожиданно со стороны Рыжей раздались приглушенные взрывы. Неясный грохот привлек внимание врагов. Все три «Явака» остановились и открыли стрельбу по каким-то непонятным целям.
— Покажи им, рыжая! — вырвалось у Пушкаря.
Как будто в ответ, из-за гряды высунулась «рука» Рыжей с пушкой, сразу же открыв огонь. Мгновенно взорвалась главная пушка ближайшего «Явака», через считаные миллисекунды вышли из строя главные пушки двух других. Пушкарь услышал вопль восторга с позиции второй группы. Монстры ответили пальбой из вспомогательных систем оружия, сенсорная решетка Рыжей разлетелась дождем осколков.
О черт!..
Без этой решетки ее пушка почти ослепла, возможности восприятия окружения многократно уменьшились. Она может стрелять, но былой меткости достичь невозможно. Пушка Рыжей уже исчезла, и через кошмарное мгновение, заставившее его задержать дыхание в переполненных пылью легких, Рыжая вылезла из-за скалы. Экраны «Хамелеона» придали ей облик легкого «Явака». Она бешено палила по своей бывшей позиции.
Команда Милуоки попыталась было, воспользовавшись замешательством, рвануться к Рыжей. Малые калибры вражеской машины безжалостно загнали их обратно. Сердце Пушкаря упало.
— Хорошо придумано, Рыжая, — пробормотал он. — Жаль только, что без толку. Одна против трех и без главной решетки... Я рад, что был знаком с тобой, малышка...
Сейчас он жалел, что не сказал ей о своих чувствах.
Перестраиваю экраны системы «Хамелеон» на видео- и электронный облик машины врага «Явак» класса Ц. Броня у меня легкая. Нужен щит. При помощи манипуляторов подтягиваю к себе валуны и выстраиваю из них стену на броне спереди. Больше одного прямого попадания она не выдержит, но больше я ничего не могу сделать. Стена из валунов тоже скрыта за экранами «Хамелеона».
Выхожу из укрытия, излучая частоты врага и стреляя по своей бывшей позиции. Выигрываю время: враг обращается ко мне, колеблется. Меня запрашивают, требуют подтверждения. Попытка прорыва второй группы проваливается. Стреляю по вражеской машине, карабкающейся по склону по направлению к первой десантной группе. В течение 0,92 секунды несколько попаданий проламывают корпус врага, он взрывается и интенсивно горит. Одна машина врага уничтожена.
Ближайший ко мне «Явак» выстреливает 5 минами — не в меня, во вторую группу. Стреляю по летящим минам. Без главной сенсорной решетки я не могу точно прицелиться в каждую мину, даже летящую по рассчитанной баллистической траектории поэтому веду огонь рассеянными пачками, 4 мины взрываются в полете, 5 как раз над сетевым экраном второй группы. Экран взрывается.
— Милуоки! Милуоки, ответь! — Ответа нет. Я вне себя от беспокойства.
Пушкарь на линии связи прямого видения.
— Рыжая! Скажи Дугу, пусть сматывается! Нам ничто не поможет! Здесь черт...
Передача прервана взрывом между ним и мною. Ближайший «Явак» стреляет в меня. Пытаюсь скрыться в скалах, он преследует. Прикрываюсь камнями, которые несу на корпусе, передвигая их на линию выстрела. Ответный огонь сосредоточиваю не на защищенном корпусе, а на ногах. Перебиваю 4 ближайшие ко мне ноги. «Явак» искалечен, он падает на бок, но в падении стреляет и поражает турельную установку пушки. Внутренняя диагностика кричит, что я искалечена. Манипулятор, несущий пушку, неработоспособен. Я беззащитна.
«Явак» стреляет еще раз, уже лежа, прежде чем я выхожу из зоны его огня. Взрыв смел валун, которым я закрывалась. Попадание в манипулятор левого борта. Манипулятор выходит из строя. Он погнут и к использованию непригоден. Остается манипулятор правого борта. Выхожу из ограниченной зоны обстрела искалеченного врага. Теперь я между этим свалившимся на бок «Яваком» и моими десантными группами. Враг пытается следовать за мной, шевелит оставшимися ногами, но не в состоянии повернуться и выстрелить.
— Рыжая! — кричит мой командир. — Мы должны...
Третий «Явак» появился из-за раздвоенного конца гребня, за которым сидит в ловушке первая десантная группа. Он стреляет в меня. Прямое попадание в корпус, против которого я не могу устоять. Меня отшвыривает вперед. Внутренние системы испытывают недопустимые перегрузки. Сыплются искры. В течение 23 наносекунд я не способна размышлять. Еще одно попадание. Пролом корпуса. В боевую рубку хлынул поток радиации от силовой установки разбитого «Явака».
— Дуг!
Внутренние мониторы показывают ужасную картину. Попадание
