Форма входа
Читем онлайн Заря вечерняя - Иван Евсеенко
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Жалко мне его.
— А мне, думаешь, не жалко? — ответил ей Афанасий, тоже чувствуя, как обида и жалость к сыну давят ему горло, не дают дышать. Но он поборол себя и, как мог, успокоил Екатерину Матвеевну: — Сам виноват. Так с народом нельзя…
Екатерина Матвеевна снова вздохнула и даже заплакала, но разговор на этом у них и оборвался…
Афанасий начал готовиться к зиме. Первым делом оглядел погреб, покрытый травою мокрицею, позеленевший внутри от сырости. Как только начались дожди, Афанасий стал замечать, что мокрое пятно за бочками растет прямо на глазах. Точно так же, как и у Володи, вода подступала из-под земли, пробивалась сквозь цементный пол, сквозь кирпичные, старинной, еще дедовской кладки стены. Афанасий пробовал отводить воду по дренажам и канавкам, но ничего из этой затеи не получилось — вода все прибывала и прибывала. Картошку и морковь пришлось перенести в кладовку. Но это, конечно, был не выход — до первых холодов они там продержатся, а потом придется тащить все в дом. Бочки с соленьями Афанасий пока оставил в погребе, соорудив для них по Володиной подсказке настоящий фундамент. Но и тут у него полной уверенности не было — вряд ли они простоят до весны, вода ведь потихоньку сочится и сочится…
Не лучше обстояло дело и с сараем, где томились в темноте Горбунок и Красавка. Воды там вроде бы не было, конек и корова стояли на сухой свежей подстилке, но везде в сарае чувствовалась сырость, которая шла по утрам изморозью, застывала на стенах и подсохах настоящим инеем. Надо было что-то придумывать, как-то утеплять, высушивать сарай или вообще переводить скотину поближе к дому на высокое место, может быть, даже в сенцы, где у Афанасия были настелены на дубовых подмостниках крепкие деревянные полы. И особенно волновался Афанасий за Горбунка. Красавка, та вроде бы держалась, а Горбунок что-то начал чахнуть. Еще с лета Афанасий заметил, что Горбунок припадает на задние ноги, прихрамывает и редко теперь пускается рысью — больше идет шагом, мелким и осторожным. В дороге с ним стало одно мучение. То и дело Горбунок останавливается, болезненно переступает с ноги на ногу, мнется, в Великих горах не стоит, как прежде, на солнышке, не греется, а норовит поскорее лечь где-нибудь под осиной и затихнуть.
Афанасий сводил Горбунка к ветеринару. Тот оглядел конька со всех сторон, выслушал, а потом, немного посомневавшись, вынес приговор:
— На бойню ему пора. Старость, она, брат, не радость, ревматизм и все прочее…
Афанасий тогда вроде бы согласился с ветеринаром: годы, конечно, у Горбунка немолодые, но дело тут вовсе не в возрасте — в сухое место надо Горбунка, в тепло, и весь ревматизм как рукой снимет. Но где его найдешь, это тепло — кругом ведь вода, сырость…
Ко всему вроде бы уже привык Афанасий, живя возле моря. Но под осень, когда начались первые холода, подстерегло его еще одно огорчение.
Проплывая как-то на плоскодонке мимо старой Благовещенской церквушки, он вдруг обнаружил, что ее золоченные в прежние времена маковки и колокольня накренились в сторону Великих гор и, казалось, вот-вот начнут падать. Афанасий вначале этому не поверил, думал: может быть, это какой-либо обман зрения. Он отплыл на середину моря, чтоб посмотреть на церквушку издалека, проверить себя. Но и отсюда, из самой морской стремнины, было хорошо видно, что церквушка клонится к Великим горам, оседает левым крылом в землю. Тогда Афанасий причалил к берегу и начал обследовать церквушку со всех сторон, заглядывать в ее окна и подвалы.
Церквушка эта была памятна для Афанасия. Здесь, говорят, его крестили, сюда он бегал мальчишкой в вербное воскресенье за «святою» лозой, здесь озорничал тайком от родителей во время всенощной, здесь же перед самой войной обвенчался с Екатериной Матвеевной. В то давнее теперь время молодые не стали противиться родителям, согласились на все, что те требовали — им главное было, чтоб скорее вместе… Но теперь, на старости лет, они, признаться, не жалеют об этом венчании. Запомнилось оно им. И не столько тем, как водил их священник вокруг аналоя, как держали над их головами свадебные венцы, сколько тем, что на миру, при народе поклялись Афанасий и Екатерина Матвеевна любить и беречь друг друга до самой старости, до последнего своего часа. Обещание их оказалось крепким, через все испытания они прошли: через войну и горе, через всякие послевоенные беды и неурожаи, а вот ни разу не огорчили, не обидели один другого…
Закрыли церквушку уже в пятидесятые годы. Так и то сказать, последний попик оказался совсем уж человеком никчемным — пьющим. На что старушки терпеливые в вере, а и те, глядя на него, жаловались: «Господи, за что ж нам такое наказание?!» Церквушку хотели было вначале разрушить, взорвать, как в те времена не раз, говорят, делалось в других местах. Но потом удержались, сняли только позолоту с куполов да и оставили в покое…
А не так давно вдруг оказалось, что церквушке этой цены нет. Что она едва ли не самая древняя во всей округе да еще и построена и расписана какими-то известными мастерами.
Церквушку кинулись ремонтировать: поставили леса, завезли кирпич и дерево. А потом неожиданно все застопорилось на долгие годы: то ли денег не хватило, то ли еще по какой причине…
Но надежда все-таки у староозерцев жила. Думали они: рано или поздно, а дело все же с места стронется, церквушку отремонтируют, и станет она опить глядеться в ясные воды золочеными маковками.
Надеялся на это и Афанасий.
И вот — на тебе — падает церквушка, оседает в землю, и ничем ее уже, судя по всему, не спасешь.
Афанасий это сразу понял, как только заглянул в церковные окна. Весь подвал в ней был затоплен грунтовыми водами, штукатурка во многих местах пообвалилась, святые лики, рисованные мастерами на стенах, глядели скорбно, уныло. Несло из церковных окон, словно из Володиного погреба, гнилью и тленом.
Афанасий отошел к колокольне, окинул ее взглядом от затопленного основания до самой макушки, до дубовых нестареющих перекрытий, на которых когда-то висели колокола. Голова у него закружилась, глаза от высокой поднебесной синевы затуманились, и Афанасию показалось, что колоколенка еще больше накренилась и куда-то плывет, падает, обгоняя осенние дымные облака.
— Чего ищешь? — неожиданно окликнул его кто-то за спиной.
Афанасий оглянулся и увидел перед собой крохотного, высохшего, как сосновая щенка, старичка Гулену. Грешным делом, Афанасий думал, что он давным-давно помер, а он, надо же, топает еще понемногу, живет…
— Да вот, любуюсь, — со вздохом ответил Афанасий.
— Полюбоваться есть на что, — оперся рядышком на посошок Гулена. — Вишь, какая была красавица?
Афанасий невольно улыбнулся его словам, хотя, признаться, на душе у него было совсем невесело. Какая уж тут красавица, один след остался от ее прежней красоты.
Гулена стоял рядом и, чувствовалось, ожидал продолжения разговора, беседы. Афанасий не стал его обижать, спросил с интересом и уважением:
— А ты здесь что делаешь?
— Я-то? — весь встрепенулся Гулена. — Я охраняю теперь.
— И кого же, если не секрет?
— Церковь, понятно. Читай, что вон там на таблице написано.
Афанасий подошел к церковному крылечку и чуть в стороне над окном обнаружил дубовую доску, на которой были выжжены слова:
Памятник архитектуры XVI века.
Охраняется государством.
— Ну, и долго ты собираешься охранять?! — крикнул он Гулене, боясь, что тот не расслышит.
— А пока не помру.
— Тогда живи подольше. Тут охраны на две жизни хватит.
— Это мы запросто, — все-таки, должно быть, не понял Афанасиевых слов Гулена. — Это нам ничего не стоит.
Он вдруг сорвался с места и бойко засеменил по тропинке к домам, наказав Афанасию ждать его.
Афанасий остался один. Он еще раз посмотрел на колокольню, еще раз заглянул в церковный подвал, где грунтовые воды плескались вровень с узенькими, похожими на бойницы окошками, и совсем опечалился. Ну, ладно, гибнут везде по побережью дома, народ разбегается из них кто куда. В город вон, газеты пишут, требуется переселить почти две тысячи семей. И все ж таки дело это поправимое. Рядом с уже построенными кварталами возведут новые, людей туда переселят, спасут. Старики и старухи, конечно, поплачут, погорюют по бывшим своим дедовским подворьям, а потом и привыкнут. Человек ко всему привыкает… А вот как быть с такими строениями, как эта церквушка?! Заново их теперь уже не отстроишь, не возведешь! Неужто Николай и другие начальники об этом ни разу не подумали, когда только затевали свои дела с морем?.. Ведь память людская живет в этих церквушках, красота… Но, стало быть, не подумали, коль допустили их до такого вот разрушения…
Пока Афанасий стоял так на бугорке, словно на лобном месте, Гулена вернулся назад, придерживая в одном кармане бутылку вина, а в другом — два граненых полустаканчика.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Заря вечерняя - Иван Евсеенко бесплатно.
Похожие на Заря вечерняя - Иван Евсеенко книги
- Капитаны ищут путь - Юрий Владимирович Давыдов - Морские приключения / Путешествия и география / Советская классическая проза
- Разбуди меня рано [Рассказы, повесть] - Кирилл Усанин - Советская классическая проза
- Из моих летописей - Василий Казанский - Советская классическая проза
- Афганец - Василий Быков - Советская классическая проза
- Так было… - Юрий Корольков - Советская классическая проза
- Избранное в двух томах. Том первый - Тахави Ахтанов - Советская классическая проза
- В бесконечном ожидании [Повести. Рассказы] - Иван Корнилов - Советская классическая проза
- Рябина, ягода горькая - Геннадий Солодников - Советская классическая проза
- Человек умирает дважды - Людмила Георгиевна Степанова - Советская классическая проза
- ТЛЯ - Иван Шевцов. - Советская классическая проза
