рухнет, Надежда не стала — слишком большую территорию она покрывала, а ставить меньшую, но более сильную, времени не было.
— Там сильный маг. Он все равно добьет ее с минуты на минуту, так что я лучше поберегу силы, а вот ты поработай немного, — заявил пушистый гаденыш, даже не вздрогнув, когда на высоком крыльце загрохотали сапоги и остановились у высокой дубовой двери.
Ждать пришлось не долго.
Старая дверь заскрипела и приоткрылась совсем немного, когда в нее осторожно заглянул обросший, крупный мужик в темном безразмерном кафтане.
Девушка долго мудрствовать не стала. Призвав оба дара и сформировав кусок льда, размером с кулак, она со всей дури швырнула его и… неожиданно для самой себя, попала.
Мужик издал странный писк и пропал, словно вынесло его, а Надежда присела на корточки и пустила ледяную струю по полу.
— Подождите, это еще не все, фыркнула она злорадно, моментально покрывая лед сверху водой.
Каток оправдал себя в полной мере. Ноги влетевшей пятерки разбойников, что решили взять дворец нахрапом, разъехались и они неуклюже попадали под мат и стоны товарищей.
Надежда злорадно улыбнулась, отступила в тень, куда не доставал ни один из зажжённых магических светильников и быстро переместившись к тяжелой двери, захлопнула ее на запор.
— Попались? — захохотала она злым, отдающимся жутким эхом в пустом огромном помещении смехом, — теперь вы все умрете!
Разбойники, а судя по всему, это были именно любители легкой поживы, заверещали, пытаясь подняться на разъезжающихся ногах, но чуть подтаявший, мокрый лед не дал им этой возможности.
— Надежда Константиновна, вы позволите? — спустился с лестницы один из охранников, которого она отослала со специалистами, — надо бы связать их, да запереть. Я в подвале несколько тюремных камер видел, так они в хорошем состоянии, даже замки не сильно поржавели.
Надежда, которая была уверена, что оставлять в живых врагов глупость несусветная, но и решиться убить барахтавшихся людей не смогла, поджала губы недовольно.
— Действуй, потом лично посмотрю, сколько на счету у каждого из них преступлений и душегубств, тогда и приму решение о их судьбе, — буркнула недовольно.
Пока Гаврила подтягивал к себе разбойников и связывал их, девушка подошла к затянутому защитной пленкой окну и всмотрелась в темноту. К сожалению, луна еще не вышла на небосвод, а может и просто была затянута облаками, а потому, количество нападающих она не рассмотрела.
Впрочем, те пока вели себя тихо, видимо конфуз с товарищами поубавил их пыл и они, решив действовать осторожнее, совещались, что же еще такое для штурма предпринять.
Надежда вздохнула и обернулась к продолжавшему умываться, словно ничего страшного не случилось, Тимохе.
— Ну, рассказывай, что там за маг? Действительно они за кристаллами охотятся или просто, залетные какие? — спросила она хмуро.
Как обычно, дождаться ответа она не успела. За окном, что-то грохнуло, так что дворец задрожал, кто-то закричал истошно, сверкнуло несколькими огненными всполохами и снова закричали, а потом из-за двери просочилась такая знакомая, подавляющая сила, что даже Надежда, имеющая крепкие ментальные щиты, на колени упала.
Тяжело дыша, она отползла от двери и, подражая недавним разбойникам, нелепо барахтаясь, поднялась на ноги.
— Интересно, это те, о ком я подумала? — пробормотала она, хватая ртом воздух.
Девушке никто не ответил, зато шум на улице стих почти сразу, а в дверь аккуратно постучали.
— Надежда Константиновна! Вы там? — раздался знакомый, оптимистичный и очень довольный голос царевича Александра, — мы грохнули бандитов и у нас к вам дело неотложное. Не могли бы вы впустить нас с Иваном Николаевичем?
23. Расплата
Кремль. Царский дворец.
— Сволочи, свиньи! Всех сгною, — в ярости визжит франкийская принцесса, она же несостоявшийся регент Руссийского Имперского престола, Жанна Карловна.
К ее огромному разочарованию, боярская дума, до рождения и признания ее будущего сына родовым камнем, кандидатуру принцессы на регентство, одобрить отказалась. Можно даже сказать отмела все претензии как нечто неважное, но зато, не забыла выдвинуть своих претендентов на престол. Якобы временных. Сволочи! Ей ли, Жанне не знать, как развращает власть и как мало шансов дожить до рождения ребенка, если претендент не захочет возвращать трон.
Принцесса с ненавистью посмотрела на ожидающих очередной подачки, якобы союзников и сжалась в плохом предчувствии. Верить не получалось никому, поскольку и так понятно, что как только она не сможет подкармливать этих шакалов, то те первые бросятся и порвут ее при удобном случае.
Не помог даже, чертов кристалл, усиливающий магию внушения, за который она отдала родовые украшения матери, а ведь она так надеялась на него. А еще планировала обзавестись социальными сетями и кристаллами передатчиками, чтобы дезинформацией и пафосными лозунгами склонить людей Империи на свою сторону, а потом подточить доверие к самым влиятельным боярским родам и уничтожить либо подчинить их. Все пошло не по плану, а виновата во всем эта несговорчивая девка Иворова. Ну, почему она раньше не занялась ею, а все выжидала, пока проект будет работать безупречно. До выжидалась…
Дрожащими руками, Жанна Карловна сдергивала с костлявых пальцев дорогие кольца и не глядя швыряла их в резную шкатулку с драгоценностями. Что же делать? К кому обратиться? Еще и проклятущий Никита, каким-то обостренным чутьем понял, что от него хотят избавиться и сбежал из дворца.
Плохо было все. Угрозу нес пропавший муж, от которого она так и не успела зачать, но который мог не сдохнуть от раны и вернуться в любой момент. И страшно было, что слишком много знающий Никита объявится и начнет говорить. Впрочем, последнее было маловероятно, поскольку и сам он был замаран в заговоре по самую голову, но ведь говорить он может и под чужим давлением…
Жанна Карловна, несмотря на свою узкость мышления, полной дурой все же не была и прекрасно понимала, что коронованный братец отвернется от нее, если хоть малейшая угроза появится над Франкией. Одно дело ввязываться в сговоры и подталкивать к действию других, но совершенно другое, если озлобленная Руссийская Империя пойдет войной на изнеженную, утонченную Франкию. Нет, такого Фердинанд точно не допустит, а быстрее открестится и пожертвует ею, Жанной Карловной. Сделает виноватой, сдаст как отработанный материал, да откупится какой-нибудь мелочью, вроде приграничной провинции или винным заводом.
Все было плохо. Очень плохо.
Пять глав крупнейших кланов, включающих от семи до полутора десятка родов, забыли, или сделали вид, что забыли о несостоявшейся беременной царице и спорили так, что клочки одежды и бород летели в разные стороны.
— Стравить их еще сильнее и пусть грызутся между собой, — яростно выкрикнула спрятавшаяся в покоях принцесса, обведя диким,
