Форма входа
Читем онлайн Алба, отчинка моя… - Василе Василаке
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Смешно, — продолжал жених, — смешно и глупо участвовать в ваших обрядах!.. Посыпать зерном жениха и невесту… Разламывать калачи над их головами… Платки, полотенца, кольца, дары и подарки; сюда же еще посаженый, друзья жениха, подружки невесты, дружки или дружки… шаферы или шафера?.. И среди особо приглашенных, конечно, тетушка Кира, она напомнит, как лечила меня в детстве от лихорадки и от ангины?.. Прин-ци-пи-ально!.. Слышите, повторяю, мы с Ниной прин-ци-пи-ально не хотим вашей свадьбы!..
И здесь Никанор, как мог, осадил его:
— Пожалуйста… ваше дело!.. не надо… но только… хочу спросить у тебя: где вы думаете жить дальше?
— Как это где? Тысячу раз говорил: квартиру мне дают на работе!..
— Я спрашиваю, где ты думаешь жить, парень? В лесу или среди людей?! — крикнул Никанор.
— Что ты хочешь этим сказать? — захлопал глазами племянник. — Что-то я не понимаю тебя…
А мать его со своего места прошептала:
— Тудор, дорогой… может, вы передумаете…
— Оставь, мама, — ответил жених. — Поздно думать о свадьбе, когда невеста на четвертом месяце беременности… о пеленках самое время подумать! — И вдруг, вспылив неизвестно отчего, возмутившись: — Или ты думаешь, что я пьяный?!
Отец невесты медленно, с достоинством поднялся со стула. Сказал мягко жене:
— Пойдем, дорогая, домой… — И к дочери: — Вставай… поднимайся… — И, обратившись не то к Никанору, не то к матери жениха, чуть слышно добавил: — Простите нас… мы не знали, что…
Может быть, он собирался сказать, «что наша порченая», но удержался и правильно сделал!.. Ведь по всем старинным понятиям жених имел теперь полное право отказаться от нее. Более того, мог на все село ославить невесту, так что никто и никогда не взял бы ее замуж! Теперь вся надежда у тестя была на сознательность жениха, ведь ему, слава богу, «глубоко плевать» на все дедовские обычаи?..
«Вот ведь он, — думал тесть, — не взял назад свое слово? Соглашается жить с невестой и даже обещал расписаться после рождения ребеночка… Господи, только бы обещанья не нарушил!.. А если он сволочь последняя…
Дочь моя — самостоятельная, работящая девочка… воспитательница в детском саду. Сама родит — сама выкормит, а мы ей, чем можем, поможем… поднимем на ноги внука!.. Сколько их, в нашем селе, оставалось сиротами? Сам рос сиротой — и ничего, получилось…»
В этот самый момент подала голос бабушка жениха. Собственно говоря, не то чтобы подала голос — заголосила, как по покойнику:
— О-ох!.. позор на мою старую голову… о-о-ох!..
— Обождите, подумайте, что здесь происходит? — испуганно сказала жена Никанора. — Ведь мы с вами живы-здоровы, никто не умер?! Но что ты делаешь, мэй, — обратилась она к жениху. — Дорогих людей выгоняешь из дому. — И начала зачем-то развязывать косынку на шее, как если бы сейчас собиралась броситься в воду. — Тудораш, а ну отвечай: свадьба это у тебя или цирк?
Мать невесты молча плакала.
Мать жениха — вполголоса…
Бабушка — в голос:
— А ведь я… когда умру… никто даже «ох» не вымолвит… ничего святого… возьмут меня и выбросят, словно падаль, на свалку!..
Тут и невеста прижала руки к лицу, заплакала: громко, безудержно, по-детски захлебываясь, навзрыд…
Жених попытался ее утешить. И руки ее старался от лица отнять, ему почему-то казалось, как только у него это получится, она успокоится, — но ничего с ней поделать не мог: упрямая! И вот он заходил вокруг нее, упрашивая и беспомощно, как маленький мальчик:
— Ну, милая… ну, хорошая… Перестань, ради бога! Сделаю все, что захочешь… Ну хочешь, мы с тобой эту дурацкую свадьбу сыграем?! Милая, родная, скажи только.
И она ему сквозь рыдания:
— Как же… свадьбу… когда и посаженого… нет… и мама с папой меня домой забирают!..
— Как это забирают?.. А наш посаженый, дядя Никанор, где?! Самый лучший в селе! На свете единственный… Согласен, дядя Никанор, быть у нас посаженым?..
И только он это сказал, Никанор как гаркнет, не то чтобы на племянника и его невесту, нет, на собственную свою половину:
— Садись, мать! — А та не слышит, опять платком своим занялась, теперь зачем-то совсем его с головы снимает, гребень вынула, уж не собирается ли прическу делать, в таком случае это надолго, теперь хоть всех святых выноси — по пословице: «Дом — горит, баба — чешется!» И тут муж еще отчаянней на нее заорал: — Слышишь ты меня или нет?! Оставь платок в покое, садись!..
А тут невеста испугалась этого крика и перестала плакать… Жена Никанора рядышком с ней присела. И сидели они, как две пугливые школьницы. Странное дело, крик Никанора тотчас успокоил и бабушку жениха. Она только еще разок всхлипнула для приличия и умолкла…
А невеста робко подала голос:
— Дядя… мне бы теперь умыться!..
— Пойдите-ка вдвоем, прогуляйтесь немного, — говорит Никанор молодым.
Их это удивило. Жених даже присвистнул. Но Никанор успокоил его по-отечески:
— Далеко не уходите, мы скоро вас призовем. А эту «Московскую», сестрица, почему бы нам не откупорить?.. — И ко всем за столом, широко улыбаясь: — Сваты, дорогие, немножко терпения… Мы ведь и водочки еще не попробовали?!
Жених и невеста уходили не то пристыженные, не то униженные. Давила собственная своя беспомощность, слезы, которые они здесь, на людях, развели… И вот что вышло: их, как нашкодивших малолеток, прогнали старшие.
Да, по сути, только теперь и начинались свадебные переговоры…
Когда молодых пригласили в дом, жених еще с порога спросил, впрочем, довольно ехидно:
— Стало быть, уже можно?.. — И тут же, забыв об обиде: — Бадя Никанор, а ведь не успели тебе сказать, почему невеста на сговор пришла. Она по просьбе Ирины, жены покойного Кручану… Ладно, об этом потом… — И улыбнулся светло своему посаженому: — На поминках тоже никак без тебя не обойдутся.
Жених ни слова не спросил об условиях сговора… Хотят? Ну и пусть!.. О чем спрашивать, ясно и так, свадьба состоится.
Заметили? Имя Кручану опять прозвучало в этом доме…
6
Была уже ночь.
Дом покойного, самый крайний на выселках, издали напоминал лоскутное одеяло. Вблизи, скажем за три квартала, уже можно было различить на фоне грязно-серой стены огромную белую холстину, свисающую от стрехи к перилам крылечка у парадного входа.
Редкие в этот час и в этом месте прохожие издали тревожно присматривались к этой холстине, весело похлопывавшей на ветру.
А потом отворачивались, ускоряли шаги и, только завернув за угол, в самый последний момент, быстро, как загипнотизированные, оборачивались…
Дом покойного — это всегда безотрадное зрелище, вроде сдающейся крепости: вывешен белый флаг, но никто не спешит занимать ее… Однако вид с улицы — это далеко не самое страшное, здесь, кроме белой хоругви — той самой холстины на шесте, — никаких других покойницких принадлежностей!.. Иное дело — комната, где выставлен гроб! Тут тебя поджидает полный комплект погребальных аксессуаров, как-то: церковные восковые цветы, покрывала на зеркалах, черный креп на белой кисее, горящие свечи, иконы, и тщетной покажется тебе земная суета.
Никанор Бостан, в шляпе набекрень, маленько подвыпивший, возвращался домой после сговора… «Нет, что ни говори, а племянник — дурак дураком! А я-то тоже хорош, почему раньше не поговорил с человеком, не спросил его, как мужчина мужчину: „Слушай, а как ты думаешь свадьбу сыграть?..“» Вот потому-то «правая рука не ведала, что творит левая»… Хорошо ему сказал сват, то есть тесть жениха, на прощанье: «Живем — коллективом, а помираем каждый сам по себе. — А потом поправился: — Впрочем, на кладбище попадаем опять в коллектив, и даже в том же составе…»
Откуда-то издалека доносились смех, гам, крики гуляющих, мальчишеские вопли. Это в тот же день совершались и были в самом разгаре две свадьбы и двое крестин.
А Никанор думал:
«Мир разумно устроен, один — умирает, другой — женится… Как сказано в песне: „Отломишь ветку в лесу, а лес и не заметит. Молодые гуляют, а над домом покойного ветер белый плат погребальной хоругви развевает“. Мэй, что нам смерть, до нее еще далеко!»
Никанор заходит во двор… Его маленькие пацанята набросились на него, наперегонки выкладывают:
— Мама пошла тете Ирине помогать. Потому что завтра, в понедельник, в пять часов вечера дядю Георге повезут на погост…
«Все-таки жил он как язычник, — подумал Никанор, — но ведь когда-то все же окрестили его?.. И даже в честь Георгия Победоносца…»
И Никанор повернул к дому бабки Анисьи, чтобы попросить Онисима Скорцосу, семидесятипятилетнего благообразного старца, с недавних пор сожителя этой бабки (и стало быть, молодожена в некотором роде!), чтобы тот, если у него сохранился старый молитвенник, почитал у изголовья покойника…
— Вообще-то она молодец, что со старичком своим состыковалась… Зачем же ей, бедной, одной мучиться?.. Заболеешь, боже избави, и некому воды подать!.. Словом, если у бабки нет никого, ясное дело, она себе старичка ищет… — рассказывал Никанор, ухмыляясь в усы, уже через полчаса после свиданья с Анисьей; а первыми слушателями его были двое могильщиков во дворе у Георге Кручану.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Алба, отчинка моя… - Василе Василаке бесплатно.
Похожие на Алба, отчинка моя… - Василе Василаке книги
- Свет-трава - Агния Кузнецова (Маркова) - Советская классическая проза
- Прекрасная лошадь - Юрий Нагибин - Советская классическая проза
- Твой дом - Агния Кузнецова (Маркова) - Советская классическая проза
- В бесконечном ожидании [Повести. Рассказы] - Иван Корнилов - Советская классическая проза
- Под крылом земля - Лев Экономов - Советская классическая проза
- Игра над бездной - Вилис Лацис - Советская классическая проза
- Повести и рассказы - Олесь Гончар - Советская классическая проза
- Батальоны просят огня (редакция №2) - Юрий Бондарев - Советская классическая проза
- Пограничные были - Павел Иванович Петунин - Прочие приключения / Советская классическая проза
- Какой простор! Книга вторая: Бытие - Сергей Александрович Борзенко - О войне / Советская классическая проза
