Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Случилось худшее. Или почти худшее.
– Началось! – воскликнул Марч, резко выпрямившись. – Они все-таки вторглись…
– Я знал, что вторжение неизбежно, – хладнокровно сказал Фишер. – Да, они высадились, но это не худшее из того, что могло случиться. Худшее то, что у нас не умеют хранить тайн, даже в нашей маленькой крепости. Признаюсь, меня это потрясло, хотя, надо полагать, ничего сверхъестественного здесь нет. В конце концов, я был в восторге, полагая, что среди политиков нашлись трое честных людей, так что стоит ли мне так уж удивляться, если их оказалось всего двое?
Он задумчиво помолчал, а потом снова заговорил таким тоном, что Марчу было трудно определить, сменил ли он тему или продолжает.
– Вначале трудно поверить, что такой человек, как Херриес, который уже насквозь пропитался пороком, мог сохранить какие-то остатки совести. Но при этом я заметил одну интересную вещь. Патриотизм – не первая из добродетелей. Патриотизм превращается в пруссачество, если делать вид, что это главнейшая добродетель. Иногда в ряду добродетелей патриотизм занимает последнее место. Тот, кто не продаст родину, может быть мошенником или совратителем. Но кто знает?
– Так что же делать?! – голосом полным негодования воскликнул Марч.
– Бумаги дяди надежно спрятаны, – ответил Фишер. – Сегодня вечером он отсылает их на запад. Но кто-то пытается добраться до них. Кто-то снаружи, но, боюсь, не без помощи кого-то внутри. Все, что я могу пока сделать, – попытаться помешать тому, кто снаружи, для этого мне придется уйти, что я и делаю. Вернусь, думаю, через сутки. Пока меня не будет, я хочу, чтобы вы присматривали за этими людьми и попытались, по возможности, выяснить что к чему. Au revoir.
Фишер вышел, спустился по лестнице, и вскоре Марч через окно увидел, как он оседлал мотоцикл и укатил в сторону соседнего города.
Под утро Марч сидел за столом у окна в общем зале старой гостиницы, месте обычно довольно темном из-за того, что стены его были обшиты дубовыми панелями, но тогда необычно чистое утро наполнило его белым светом – последние две или три ночи луна светила удивительно ярко. Сам он находился несколько в тени, поскольку сидел у окна в самом углу, поэтому лорд Джеймс Херриес, торопливо вошедший в зал из сада позади дома, не заметил его. Лорд Джеймс схватился за спинку стула, как будто чтобы успокоиться, а потом резко сел за стол, на котором еще стояли остатки чьего-то ужина. Он налил себе стакан бренди и выпил. Сидел министр к Марчу спиной, но его желтое лицо, отражающееся в круглом зеркале на стене, имело такой оттенок, будто его поразил какой-то страшный недуг. Как только Марч пошевелился, он вскочил и стремительно развернулся.
– Боже мой! – воскликнул он. – Вы видели, что снаружи творится?
– Снаружи? – повторил Марч и посмотрел через плечо на сад.
– Да идите же, сами посмотрите! – со злостью вскричал Херриес. – Хьюитт убит, а бумаги похищены! Только и всего!
Он снова развернулся и рухнул на стул, его квадратные плечи затряслись. Гарольд Марч бросился в сад со статуями.
Первым, что он увидел, был доктор Принс, сыщик, который внимательно рассматривал через очки что-то на земле. Вторым было то, что он рассматривал. Даже после того потрясения, которое он испытал, услышав страшную весть, зрелище это его поразило.
Чудовищная каменная женская фигура, олицетворяющая Великобританию, лежала на тропинке лицом вниз, а из-под нее, как лапки раздавленной мухи, торчали рука в белом манжете и нога в брюках цвета хаки, а еще безошибочно узнаваемые песочно-серые волосы несчастного дяди Хорна Фишера. Вокруг были лужи крови, конечности трупа успели закоченеть.
– Может, это случайность?.. – наконец обрел дар речи Марч.
– Как же! Случайность… – хриплым голосом повторил Херриес, который выбежал из гостиницы следом за ним и теперь стоял рядом, пытаясь унять дрожь. – Бумаги исчезли, вы слышите? Он сорвал с трупа куртку и вырезал из внутреннего кармана бумаги. Вон она валяется на склоне, видите большой разрез?
– Одну минутку, – негромко произнес сыщик. – Тогда, выходит, у нас загадка. Убийца мог каким-то образом обрушить на него статую, что он, похоже, и сделал, но я сомневаюсь, что он смог бы так просто снова ее поднять. Я пробовал, тут и троим не справиться. Если было так, как вы говорите, убийца сначала убил его при помощи статуи – свалил ее, когда он проходил мимо, потом снова ее поднял, вытащил труп и снял с него куртку. После чего положил его обратно в ту же позу и аккуратно снова накрыл статуей. Нет, это физически невозможно! А как иначе он мог раздеть человека, придавленного каменной скульптурой? Это фокус почище того, когда человек со связанными руками снимает пиджак.
– А что если он сначала снял с него куртку, а потом обрушил статую? – предположил Марч.
– Для чего? – быстро спросил Принс. – Если он уже убил его и завладел бумагами, он бы бежал отсюда со всех ног, только б его и видели. Зачем ему было возиться в саду, подкапывая подножия статуй. К тому же… О! А это кто, там наверху?
Высоко над ними на краю склона на фоне неба темнела человеческая фигура, до того длинная и тонкая, что было в ней что-то паучье. Над темным силуэтом головы торчали два выступа, похожие на рога, и те, чьи взгляды в тот миг были устремлены на него, могли поклясться, что рога эти шевелились.
– Арчер! – вдруг зло закричал Херриес и, прибавив пару крепких выражений, позвал его вниз.
При первом крике фигура подалась назад, взмахнув при этом руками, да так неестественно и резко, что движение это можно было принять за безумный танец. Однако в следующую секунду человек, похоже, передумал убегать и стал спускаться вниз по ломаной тропинке, но явно с неохотой, потому что с каждым шагом движения его становились все медленнее и медленнее. Марчу тут же вспомнилось, как этот человек рассуждал о том, что мог бы посреди ночи в припадке безумия явиться сюда и разрушить каменную фигуру. Он даже представил себе, как этот маньяк, совершив расправу над статуей, поднялся бы, пританцовывая в своей странной манере, на вершину холма, чтобы посмотреть на дело рук своих. Однако жертвой расправы был не только холодный камень.
Когда человек наконец спустился на садовую дорожку, где лунный свет полностью озарил его лицо и фигуру, шаги его сделались совсем медленными, но шел он спокойно и безо всякого страха.
– Ужасно! – произнес он. – Я все видел. Сверху. Я гулял по гребню горы.
– Что вы видели? Убийство? – быстро спросил Марч. – Или это был несчастный случай? Я имею в виду, вы видели, как упала статуя?
– Нет, – ответил Арчер. – Я видел упавшую статую.
Принс, похоже, почти не прислушивался к разговору. Его взгляд был прикован к предмету, лежавшему в паре шагов от трупа. Это был ржавый железный штырь, загнутый на одном конце.
– Я не могу понять одного, – сказал он. – Откуда здесь столько крови. Череп бедолаги не раздавлен, у него, скорее всего, сломана шея. Но кровь тут, похоже, хлестала фонтаном, как будто ему артерии перерезало. Я тут подумал, если бы каким-то другим инструментом… этой железякой, например… Хотя даже она недостаточно острая для этого. Я полагаю, никто из вас не знает, что это?
– Я знаю, что это, – сказал Арчер глухим, но немного взволнованным голосом. – Эта штука мне по ночам в кошмарах являлась. Это железный зажим или подпорка с пьедестала. Она поддерживала статую, чтоб та не упала. Может, я ошибаюсь, но она всегда там из камня торчала. Наверное, выломалась, когда статуя рухнула.
Доктор Принс кивнул, но продолжал рассматривать лужи крови и железный прут.
– Все-таки, здесь что-то не так, – наконец сказал он. – За всем этим чувствуется загадка. А, может, не «за», а «под». Чутье меня никогда не подводило. Нас четверо, если вместе наляжем, сможем поднять это надгробие.
Все сгрудились вокруг лежащей скульптуры, в тишине слышалось лишь тяжелое дыхание. Через минуту раскачивания и напряженной работы восьми рук огромная резная каменная колонна откатилась в сторону, открыв лежащее под ней лишь в рубашке и брюках тело. У доктора Принса даже очки как будто расширились и озарились еле сдерживаемым удивлением, как огромные глаза, потому что их взорам открылось не только само тело. Во-первых, стал виден глубокий длинный разрез, пересекающий яремную вену несчастного Хьюитта. Возликовавший доктор тут же постановил, что рана нанесена острым, как бритва, металлическим предметом. Во-вторых, прямо под склоном лежали три сверкающих стальных обломка, каждый почти фут в длину: один с острым концом и один – с изумительно отделанным драгоценными камнями эфесом, или рукояткой. Это, несомненно, был восточный кинжал и такой длинный, что его можно было бы назвать мечом, только клинок его был необычно загнут. На конце его были видны несколько пятен крови.
– Понятно, откуда здесь кровь, но почему только на конце? – задумчиво произнес доктор Принс. – Но наверняка это и есть орудие убийства. Разрез был нанесен орудием именно такой формы. Возможно, и карман куртки был вспорот им же. Наверное, негодяй обрушил статую, чтобы придать значение своему поступку.
- Три орудия смерти - английский и русский параллельные тексты - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Последнее плавание адмирала - Честертон Гилберт Кийт - Классический детектив
- Понд-простофиля - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Алая луна Меру - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Необычная сделка жилищного агента - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Необъяснимое поведение профессора Чэдда - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Страшный смысл одного визита - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Преданный предатель - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Преступление капитана Гэхегена - Гилберт Честертон - Классический детектив
- Умеренный убийца - Гилберт Честертон - Классический детектив