Вблизи она кажется много старше. Волосы редкие, видны отросшие тёмные корни, по углам рта две заметные морщинки, как будто ей долго приходилось улыбаться через силу.

— В столицу? — переспрашиваю я. — Не знаю. Но из города нужно выехать, — и, протянув руку в сторону, противоположную дому, для пущей убедительности разворачиваюсь туда всем телом.

Женщина вцепляется мне в запястье, а её муж, выскочив из-за спины, так крепко стискивает талию, что у меня перехватывает дыхание. Не в силах кричать, я озираюсь по сторонам в поисках подмоги, но шоссе безлюдно.

— Пустите! — только и удаётся выдавить, но я сама едва слышу собственный голос. Пытаюсь вырваться из захвата, отчаянно машу руками и ногами, но напавший вскидывает моё тело над землёй, и туфли бессильно молотят по воздуху. Потом женщина распахивает дверцу, и мужчина вталкивает меня на заднее сиденье. — Пустите, меня дома ждут! Сегодня мой день рождения!

— Поздравляю, красотка! Что ж, будет тебе вечером подарочек, — без тени веселья усмехается старуха, затыкая мне рот скомканным платком. Автомобиль трогается с места, и грунтовка тотчас скрывается из виду. У грубой ткани мерзкий вкус, она липнет к гортани, я едва не задыхаюсь. За окнами проносится незнакомый пейзаж, а родной дом кажется теперь бесконечно далёким. Мои руки по-прежнему стиснуты в кулаки, между пальцами зажат стебель розы. Алые лепестки лежат теперь на дороге, мне же достались шипы. Шипы мне не по душе. Раскрытая ладонь покраснела от крови. А отстирать пятна крови непросто. Так мать говорит.

38.

Блондинка затягивается очередной сигаретой. Она курит не переставая всю дорогу, и от вонючего дыма у меня першит в горле. Не знаю, сколько прошло времени. Когда автомобиль останавливается, я чувствую запах моря, хоть и не могу его разглядеть. Старуха хватает меня за запястье, тащит к дому, стоящему чуть поодаль, и только тогда замечает окровавленную руку.

— А я ведь и пальцем тебя не тронула! Когда он придёт, скажешь, сама поранилась! — это приказ, но она, похоже, встревожена.

— Сюда веди! — командует мужчина. Старуха открывает дверь ключом и снова закрывает у меня за спиной. Внутри темно, тянет приторным, как от старых духов. Она тащит меня по коридору, заталкивает в комнату, оглядывает с ног до головы, должно быть, пытаясь понять, чем это я могла заинтересовать мужчину, потом молча пожимает плечами и, хлопнув дверью, запирает её на задвижку.

Я жду, пока глаза привыкнут к сумраку. Окна забраны ставнями, только через щель под крышей проникает тонкий лучик света. Одна стена прячется за шкафом, у другой притулилось трюмо, на третьей — портрет женщины с ниспадающими на обнажённую грудь длинными волосами, посреди комнаты — кровать.

В детстве единственным праздником, на который мы с братом получали подарки, был канун дня поминовения усопших. «Идите уже спать, — ворчала мать, опустив ставни и погасив в доме свет, — коли застанут вас покойники спящими, принесут новые башмаки и пупателли[18], а не то утащат за ноги прямо в могилу, даже духу вашего не останется».

В углу кровати, на домотканом покрывале аккуратно сложено бельё: пара полотенец, белая ночная рубашка. Будто я в комнате невесты, а это — моё приданое. Ложусь на кровать и жду.

Это покойники живым подарки несут, все покойники, сколько их есть в семье, говорила мать. Являются посреди ночи, пробираясь сквозь замочные скважины, сквозь щели, и оставляют тебе гостинцы. Я лежала под одеялом не дыша, чтобы услышать, когда придут покойники. А если Козимино приходило в голову поболтать, шикала: «Молчание и послушание! Не то тебя покойники утащат!» Он в ужасе замолкал, а я, зарывшись лицом в подушку, принималась повторять таблицу умножения, которой нас учила синьорина Розария. Начиная с семёрки, самой сложной.

Кончиком пальца касаюсь вышивки на рубашке и тотчас отдёргиваю руку. Всё в этой комнате — не для меня: и приданое это не моё, и невеста здесь — не я. Бросаюсь к двери, отчаянно дёргаю ручку, будто надеюсь выломать замок. Потом возвращаюсь к кровати, хватаю покрывало за край, сдёргиваю на пол, за ним летят простыни, подушки, полотенца, ночная рубашка… Сгребаю всё это в кучу, запихиваю под кровать.

Покойники время от времени возвращаются с гостинцами, это каждый ребёнок знает. Так чего их бояться? Я ложусь на холодный каменный пол, закутавшись в материну шаль, и задерживаю дыхание.

Молчание и послушание. Если покойники застанут тебя неспящей, утащат за ноги прямо в могилу. Но я покойников не боюсь. Я боюсь живых.

39.

В соседней комнате включают радио: значит, старуха вернулась. Вскоре слышится звук отодвигаемого засова, и она возникает в дверях, так и не переодевшись с тех пор, как меня похитила. «Не красней же, когда я на тебя смотрю, — доносятся слова песни, — уйми дрожь сердца, что томится по мне…» Старуха, вздохнув, с недовольным видом оглядывает перевёрнутую вверх дном комнату.

— Вы, молодёжь, сами неприятностей на свою голову ищете, а потом все кругом виноваты, — ворчит она, кивая на растерзанную постель. Потом склоняется надо мной, хватает за плечи, пытается поднять. Руки у неё сильные, как у мужчины, и я, чтобы вырваться из её хватки, сжимаюсь в комочек. — Вставай, вставай, красотка, — хмыкает она уже более добродушно, — неужто хочешь, чтобы он тебя в таком виде нашёл?

— Кто нашёл? — взвизгиваю я, прикрываясь руками. — Я Вас не знаю! Чего Вам от меня надо?

Она убирает руки, садится на край незастеленной кровати. на мгновение прикрывает глаза, качая головой в так льющейся мелодии.

— «И пожалуйста не бойся подарить поцелуй…» Думаешь, ты первая, кому я замуж выйти помогла? Два юных сердечка полюбили друг друга, а на свадьбу нет денег или семья против? Но вот они приходят сюда — и готово дельце! Не ради денег стараюсь, токмо ради счастия малых сих, я же в душе́-то до сих пор девчонка романтичная, — и старуха, ухмыльнувшись, начинает фальшиво подпевать радио: — «Нет, не сомневайся, не откладывай на завтра…» Тут раньше дом свиданий был, — она озирается по сторонам, словно в поисках подтверждения, пока наконец не кивает на портрет обнажённой женщины, — а теперь — дом бракосочетаний! Токмо ради любви, токмо ради любви я всё и делаю!

Она с хохотом сползает на пол. Я натягиваю на голову шаль, но она подсаживается ближе и силой заставляет меня открыть лицо.

— Что не ясно-то, красотка? Зачем ты здесь, спрашиваешь? Так ведь затем, что он тебе в любви признаться хочет! Как с королевой обращаться велел… нет, погоди-ка… как с розой, вот! Так и сказал. Счастливица ты.

Ну да, счастливица. В точности как сестра. Недаром её Фортунатой назвали.

— Кто любит, не станет тобой помыкать, запугивать не станет, силой брать, — всхлипываю я, а по щекам текут слёзы, как у ребёнка, который, проснувшись, не обнаружил в корзинке для подарков даже завалящего цуката.

Старуха снова подсаживается ко мне. Глаза у неё тёмно-синие, дыхание пахнет табаком. Наверное, когда-то она была красива. «Не красней же, когда я на тебя смотрю», — подвывает радио.

— Я тебе так скажу: слезами дела не поправишь, только все глаза выплачешь, — говорит она, протягивая мне платок. — И вот ещё что… — тут её тон вдруг становится угрожающим. — Мой тебе совет: скажи ему, мол, я к тебе добра была.

Вместо ответа я, сбросив шаль, принимаюсь барабанить кулаками по полу:

— Домой хочу! Меня мать с отцом заждались, и свадьба через неделю, жених приедет… — голос срывается от слёз, а перед глазами встают сшитое матерью белое платье, Лилианины коралловые бусы, флёрдоранж и ромашки, присланные цветочником.

— Да какая там свадьба? Какой жених? — едва слышно бормочет старуха, пока, встав на четвереньки, достаёт из-под кровати бельё и покрывала. — Выйдешь отсюда — только одному мужчине станешь принадлежать. Кто ещё тебя возьмёт, порченную?

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 50

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Олива Денаро (ЛП) - Ардоне Виола бесплатно.

Похожие на Олива Денаро (ЛП) - Ардоне Виола книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Негласная карьера - Ханс-Петер де Лорент - Современная проза
Дочь фортуны - Исабель Альенде - Современная проза
Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш - Современная проза
Там, где билось мое сердце - Себастьян Фолкс - Современная проза
...Все это следует шить... - Галина Щербакова - Современная проза
САХАРНАЯ КОРОЛЕВА - Сара Аллен - Современная проза
Сердце-зверь - Герта Мюллер - Современная проза
Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза

Оставить комментарий