Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отменное английское произношение и великосветские манеры Лилит произвели на команду отрезвляющее впечатление. Капитан же снял фуражку и склонил голову. Затем подозвал к себе одного из матросов.
— Джимми Страхан!
— Да, капитан!
— Снимите рубашку и отдайте госпоже Кардью. И не пяльте на нее бесстыжие глаза!
— Да, капитан!
Высокий черноволосый Джимми Страхан стащил с себя матросскую рубаху и вручил Лилит. Она оказалась ей почти до колен. Тем временем капитан спустился с мостика, подошел к ней и снова учтиво поклонился:
— Разрешите представиться: капитан Роберт Лачлан к вашим услугам! Пойдемте ко мне в каюту. Там вы спокойно и подробно расскажете мне свою историю…
Ночь Лилит провела на матраце в багажной каюте. Другого места на корабле просто не нашлось.
Она слушала плеск волн о борт быстро идущего корабля, крики матросов, поскрипывание мачт. К середине ночи ее стало мутить. Начался приступ морской болезни, о существовании которой она уже давно забыла.
Лилит не все рассказала капитану. Ни словом не обмолвилась об Адаме Данрейвене. Но Лачлан неожиданно сам заговорил о нем:
— Скажите, мисс Кардью, а кроме вас на этом острове не было ни одного европейца?
— Нет, — ответила Лилит, отведя глаза.
Но капитан не заметил ее смущения. Он задумался и сказал:
— Некоторое время назад мы высадили на этот берег одного европейца по имени Адам Данрейвен. Вы, наверное, слышали о нем: это знаменитый ученый-этнограф и не менее известный путешественник. Хотя и со странностями.
— Нет, я ничего не знаю о нем, — глухим голосом ответила Лилит.
— Странно. Ведь вы дочь его коллеги. Впрочем, дело не в этом. Данрейвен очень хотел побывать на этом острове, и ему была предоставлена такая возможность. Сейчас мы специально прошли вблизи Рева Ра. Если Данрейвен закончил свои дела на острове и хотел бы вернуться, он непременно увидел бы наш корабль и дал о себе знать. Но никаких признаков его присутствия мы не обнаружили, хотя подошли довольно близко к берегу. Вместо него мы нашли вас. Раз этого не произошло — вывод один: господина Данрейвена, еще до вашего появления на Рева Ра, скушали местные людоеды.
Лилит неестественно рассмеялась.
— Почему же в таком случае они не съели меня?
— Видимо, предпочли вами любоваться. Дикари ведь тоже умеют ценить прекрасное!
И капитан весело подмигнул.
Лачлан пообещал Лилит доставить ее в порт Папиит на одном из островов ближайшего архипелага, связанный регулярными морскими рейсами с Англией. Посоветовал обратиться к тамошним английским властям с просьбой выдать ей билет на один из кораблей с оплатой в Лондоне.
Вопрос оплаты не очень заботил Лилит. Она то и дело трогала висевшее на шее ожерелье с большой черной жемчужиной. Ведь если ее продать, денег хватит на любой билет.
Но в глубине души у нее не было уверенности в правильности своего поступка. Рева Ра за это время стал ее вторым домом.
Она повернулась на другой бок и внезапно разрыдалась. Ей хотелось, больше всего на свете хотелось очутиться опять на священном острове Тайаретапу в объятиях Адама Данрейвена…
10
А Данрейвен в это время стоял у края свежевырытой могилы на лондонском кладбище Кенне Керк. Только что дубовый гроб с телом отца коснулся дна последнего пристанища. С печалью на лицах толпились вокруг члены семейства Данрейвен, родственники, съехавшиеся со всей Англии и даже из стран по ту сторону Ла-Манша.
Адам терпеливо ждал, пока могильщики закончат свою мрачную процедуру, затем направился мимо многочисленных надгробий к выходу. Здесь к нему подошел давний приятель, хорошо знавший его отца, Чарльз Вивайен.
— Адам! Экипаж — к твоим услугам, когда пожелаешь…
— Спасибо, Чарльз. Я уже простился со всеми родственниками и могу уехать. Кроме того, ты знаешь, мы никогда не были особенно близки с отцом. А потому моя печаль носит достаточно сдержанный характер.
— Все же ты поспешил к его постели…
— Ты прав. Хотя, откровенно говоря, сожалею об этом. Клянусь, не хотел бы снова очутиться у чьего-либо смертного ложа! Это действует на меня угнетающе. Представь себе: Эндрю Кардью, взявший с меня слово жениться на его обезображенной дочери, а теперь еще отец, который перед смертью пожелал, чтобы мы с Лилит родили наследника. Не слишком ли много на мою грешную голову? И вообще, скажи мне, Чарльз, неужели я похож на племенного производителя с королевского конного завода?
— Наверное, нет, если ты все еще соблюдаешь свой обет.
— В том-то и дело, что уже не соблюдаю! Скажу даже и того больше: я почти что двоеженец!
— Это как же понять?
— Долго объяснять. Длинная, очень романтичная история. Когда вернемся в город, расскажу подробно. Одним словом, я женат одновременно на двоих. На одной — из чувства долга, на другой — по любви.
— Ну и ну. От обета воздержания и сразу — в двоеженцы! Адам — это ужасно!
— Мне нет оправдания, Чарльз, и я это отлично понимаю. И признаю всю аморальность такого поведения. Позор, которым себя покрыл. Я казню себя за это денно и нощно. Но если ты узнаешь все, то, может быть, станешь ко мне снисходительнее! Возможно, даже поймешь меня. Хоть в какой-то степени. И утешишь…
— Начать с того, что любое слово утешения было бы с моей стороны лицемерным. Я не одобряю твоего поведения.
— Так или иначе, но я намерен не откладывая ехать в Девоншир. Надеюсь, она не станет возражать против развода.
— А если станет?
— Тогда мне придется соблюдать обещания, данные сразу троим: Эндрю Кардью, своему отцу и женщине, которую я люблю!
Чарльз невесело рассмеялся.
— Тебе не кажется, что этот «подвиг» тебе не по силам? Правда, от тебя всего можно ждать. Даже невероятного! Ладно. Теперь расскажи мне о той, другой женщине.
— Давай сначала вернемся домой. Кладбище не слишком подходящее место для такого разговора.
— Ты прав. Но лучше поедем ко мне.
— Идет!
Через полчаса друзья уже сидели возле камина в гостиной дома Вивайена.
— Итак? — возобновил разговор Чарльз.
— Что?
— Ты собирался рассказать мне о той женщине. Кто она и откуда взялась? Насколько я догадываюсь, ты отыскал ее где-то на тихоокеанских островах?
— Да. Она туземка.
— Постой, но тогда ваш брак в Англии не имеет юридической силы. Вы ведь женились по местным обычаям островитян. Так?
— Положим, что так. Но я связан с ней куда большим, нежели человеческие законы и племенные традиции. Эта женщина — мой двойник. Она моя вторая душа. Она — я сам!
— Да ты, оказывается, романтик! Вот не подумал бы! Откуда в тебе появилась вера в родство душ?
- Соблазненный граф - Барнс Софи - Исторические любовные романы
- Ничего, кроме обольщения - Джоанна Линдсей - Исторические любовные романы
- Неотразимый обольститель - Бетина Крэн - Исторические любовные романы
- Последний холостяк - Бетина Крэн - Исторические любовные романы
- Нежное прикосновение - Бетина Крэн - Исторические любовные романы
- Влюбленный повеса - Линдсей Джоанна - Исторические любовные романы
- Акива и Рахель. История великой любви - Герцель Давыдов - Исторические любовные романы
- Вражда и любовь - Джоанна Линдсей - Исторические любовные романы
- Дьявол, который ее укротил - Джоанна Линдсей - Исторические любовные романы
- Позволь любви найти тебя - Джоанна Линдсей - Исторические любовные романы