Форма входа
Читем онлайн Литконкурс Тенета-98 - Автор неизвестен
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Великий князь Колхиды Якуб Хан Шпиндель, по понятным причинам, не смог поучаствовать в конкурсе «Прибытие», но зато, по тем же самым причинам, ему в данном турнире не было равных в номинации "Торжественная встреча и приветствие". В полном соответствии с разработанным им же протоколом, он вместе с княгиней Тамарой и княжной Медико, красочно одетыми в нарядные костюмы, которые в нашем мире увидишь, пожалуй, лишь на фольклорных праздниках, выходил из башни большого дворца и подносил всем вновь прибывшим, начиная с главы делегации и далее по порядку субординации и ранга, огромные, то есть объемом литра в три, богато инкрустированные серебром рога, полные молодого вина. Что это за вино — мы уже знали. Я до того пил такое лишь раз в жизни коллекционный массандровский белый мускат красного камня урожая 1974 года. Раз ощутив его на языке, оторваться невозможно, независимо от объема посуды, из которой пьешь. От объема зависит лишь амплитуда и длина волны синусоиды, по которой начинаешь идти. А когда это вино приправлено еще и прекрасной многоголосой песней специально отобранного хора, ощущение получается незабываемое. Может быть, это не такой уж выпендреж, но на душе становится тепло, а что еще нужно, право!
Положение обязывало, поэтому без того, что обычно называется торжественной частью, нельзя было совсем обойтись, но отношение князя к таким вещам, кажется, совпадало со среднестатистическим "как это все нудно", поэтому он постарался сократить ее до минимума. Мы тоже оказались в ней задействованы, так что нельзя было улизнуть. Начиналась церемония с краткого вступительного слова, произнесенного князем на латыни, где он, к нашему вящему дискомфорту, превозносил до небес "троицу отважных парней, благодаря которым и стало возможно нынешнее торжество".
А пока он нес всю эту славословящую околесицу на наш счет, от которой у нас волосы встали дыбом, когда мы впоследствии прочитали официальный отчет, мы, ничего не подозревая, снова тряслись в своей избушке, которую нам основательно подновили, даже перебрали сруб, покрасили и покрыли новой дранкой, это, безусловно, явилось положительным моментом во всей истории. Да, так вот, мы тряслись в избушке, вновь въезжая в Твиши с юга, как и две недели назад, точнее инсценируя свой тогдашний въезд, с той лишь разницей, что теперь по обеим сторонам дороги стояла публика, шумно нас приветствуя. Может, кто помнит официальные дружественные визиты тридцатипятилетней давности, приветствовать которые добровольнопринудительно сгоняли студентов МГУ, срывая их с занятий, чему они, собственно, и были, конечно, очень рады, а отнюдь не тем проезжавшим высоким лицам, из «братских» стран, которым они махали розданными бумажными флажками. Здесь у людей флажков не было, но шума они поднимали не меньше.
Наша роль состояла в том, чтобы подъехать к лестнице парадного входа Большого Твишийского дворца, на ступенях которого стояла великокняжеская семья, выйти с Золотым Руном в руках и предъявить его князю в развернутом виде. У князя была какая-то мысль о дальнейшем ходе церемонии, правда он с нами делиться ею не стал. Мы исполнили все в лучшем виде, но вместе с князем Руно подхватили десятки рук. Я грешным делом думал, что его просто торжественно поднимут над башней дворца. Ничего подобного! Вместо этого Золотое Руно поплыло по толпе, люди передавали его друг другу, задавая общее направление движения явно куда-то прочь с площади.
— Что происходит? — спросил я князя.
— Не беспокойтесь, юноша. По нашим древним поверьям, тем, кто хоть раз прикоснется к Золотому Руну, всю жизнь будет способствовать удача. Как я могу лишить их этой возможности? Теперь Руно пропутешествует по всей Колхиде, не миновав ни одного самого отдаленного селения. На всем пути его будут передавать из рук в руки, вот как сейчас. А потом оно снова окажется здесь, и тогда уже мы поднимем его над Твиши, как знамя нашего общего грядущего счастья.
Это действительно было волнующе. Я видел, как к Руну тянулись одновременно десятки рук, но без всякой давки, все строго по очереди. В этой толпе были и стар и млад, матери подносили к нему ручки грудных детей. Полотнище тихо колыхалось на ветру, но его крепко держали по всему периметру, в то же время передавая все дальше и дальше, и все это сопровождалось радостным ревом тысячеголосой толпы, перекатывавшимся в горах многократным эхом, и начисто заглушавшим бравурную мелодию, которую играл сводный оркестр. Но когда мы вылезали из избушки с Руном в руках, ее еще было слышно, и вы поймете мое удивление, поскольку именно это я уж никак не ожидал услышать: по-моему, она называется "Звезды и полосы навсегда," автора не помню, но в США по всяким торжественным поводам ее исполняют весьма часто. Ля, ля, соль-ля-ля соль-ля-ля, соль-ля-ля соль-ля-си, соль, си-соль, фа … Не уверен, что точно воспроизвожу ее мелодию, но Вы меня поняли. Не так удивительно то, что здесь вообще ее знают, как то, что именно она пришлась как нельзя более кстати.
— Не заиграют? — спросил князя Сквозняк, когда полотнище Руна скрылось вдали.
— Что вы, исключено.
— Да, конечно, что это я…
Итак, Золотое Руно отправилось в свой путь по Колхиде, и на этом торжественная часть подошла к концу, а после нее там же, на площади, начался концерт, да такой, что в нашем мире его уж точно не услышать потому, что не услышать никогда. Сказать, что это был джем-сейшн — значит ничего не сказать, если не упомянуть состав исполнителей: на двух огромных роялях «Стейнвей» (Угадайте: где были спрятаны рояли во время официальной части? Разумеется, в окружающих площадь кустах!) — Моцарт и Сальери. Да, да, не удивляйтесь! В этом мире они составляли еще одну широко известную в богемных кругах неразлучную сладкую парочку, как и Мюллер со Штирлицем, только в отличие от последних, они работали не в разговорном жанре, а в музыкальном. А третьим с ними был… дядя Феня на флейте. Оказывается, его популярность простиралась и по эту сторону Кавказского хребта. Да плюс местный хор! Да тема для импровизации — финал Девятой симфонии Бетховена… Ни в сказке сказать, ни пером описать этот концерт нельзя, конечно. Поэтому не буду более тратить слов. — VII-
А вот следующий день преподнес сюрприз, хоть ничего неожиданного, в принципе, не было, ибо дело явно к тому шло. Я имею в виду свадьбу Глюка и княжны Медико. Удивительно, как они сумели это сладить всего лишь за те три недели, которые мы пробыли в Твиши. И даже не столько удивительно, сколько тревожно: они ведь за это время вряд ли успели узнать друг друга как следует! Я-то Лену до того знал больше чем полгода, причем не в качестве красивой женщины, а в качестве Дятла — отменного товарища в самых сложных переделках, немного занудного в бытовых мелочах, но тем лучше оказалась Лена как хозяйка и как человек, присматривающий за таким оболтусом, как я.
А как это у Хайнера с Медико сложится совместная жизнь, особенно с учетом того, сколь романтичной натурой была княжна? С детства она бредила местными легендами о посещении этих мест аргонавтами в стародавние времена, и решила, что вот так же появится из дальних стран ее суженный. А Глюк в данном случае едва ли не просто первым снял противогаз тогда после пожара. Впрочем, и то верно, что Хайнер в нее с первого взгляда влюбился по уши, это чувствовалось невооруженным носом. Сквозняк со своей стороны не стремился составить ему конкуренцию, более того, некоторые косвенные признаки позволяли достаточно достоверно предположить, что его сердце осталось на хуторе к югу от Москвы. Как это, однако, у моих друзей получилось, почти одновременно. Этак вскорости из всей нашей компании останется холостым один Леший. Но придумать, где для него подобрать пару, у меня не получилось.
Такие вот мысли обуревали меня, пока Хайнер и Медико шли по ковровой дорожке через большой зал в цокольном этаже великокняжеского дворца в Твиши к возвышению, на котором стоял Великий князь Колхиды. Как и Княжество Московское, Колхида представляла из себя страну совершенно нерелигиозную, по той причине, которую я уже упоминал в прошлой повести: религия не нужна в силу того, что доступна магия. Это, правда, лишало людей множества волнующих обрядов, как например венчание (самый животрепещущий пример в данной ситуации), поэтому вся процедура сводилась к перекрестному допросу вроде тех, которые можно наблюдать в загсах едва ли не каждый день.
А когда они шли из дворца на улицу, никого кроме друг друга не видя, я ткнул Ежи локтем в бок:
— Эр ист нихьт меэр Глюк. (Он больше не Глюк.)
— Варум? (Почему?)
— Денн эр ист нур глюклихь. (Потому, что он просто счастлив.)
Сквозняк сдержанно улыбнулся и поднял большой палец. И то верно, как ни плох мой немецкий, а каламбур получился — что надо. Ведь среди прочего, Глюк по-немецки и означает «счастье»…
Снова были шашлыки, вино и песни. Вечер проходил в гораздо более неформальной обстановке, чем вчера, я бы даже сказал, в теплой и дружеской обстановке, так что все государственные мужи позволили себе расслабиться и просто повеселиться в хорошей компании. Я подумал: если бы в технологическом мире хоть раз устроили вместо сессии Генеральной Ассамблеи ООН такую вот вечеринку, на ней удалось бы решить в десять раз больше проблем, чем на регулярном заседании. Ведь сказав коллеге-президенту за стаканом вина "Я тебя уважаю," ни один нормальный человек не пойдет на него же наутро войной.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Литконкурс Тенета-98 - Автор неизвестен бесплатно.
Похожие на Литконкурс Тенета-98 - Автор неизвестен книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Женщина в мужском мире - Ева Весельницкая - Современная проза
- Люпофь. Email-роман. - Николай Наседкин - Современная проза
- Остров Невезения - Сергей Иванов - Современная проза
- Случайная женщина - Джонатан Коу - Современная проза
- Волшебный свет - Фернандо Мариас - Современная проза
- Солнце и кошка - Юрий Герт - Современная проза
- Сингапур - Геннадий Южаков - Современная проза
- Площадь Революции: Книга зимы (сборник) - Борис Евсеев - Современная проза
