Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свои реформы Струэнзе проводил крайне круто, не считаясь ни с чьими интересами, не справляясь ни с чьими мнениями и желаниями. Сокращая государственные расходы, он, например, с беспощадной жестокостью уволил без всякой пенсии массу чиновников. Еще сильно повредило Струэнзе его пренебрежение к датскому языку. Все указы составлялись на немецком языке, все «коллегии», исключая «датскую», употребляли в качестве правительственного и делового языка исключительно немецкий. Прошения всякого рода, адресованные в правительственные учреждения, также приходилось писать по-немецки; иначе их не читали и не давали им хода. Предоставленная печати полная свобода послужила, прежде всего, во вред самому Струэнзе. Этим путем противники его, не стеснявшиеся в своих нападках на Струэнзе, приобретали себе все больше и больше сторонников в стране; особенно способствовало росту его непопулярности рождение королевой второго ребёнка, принцессы Луизы, в 1771 году, и всеобщая уверенность в отцовстве фаворита. Разразилось несколько вспышек народного недовольства, причем Струэнзе обнаружил слабость, неустойчивость, недостаток нравственного и политического мужества и такта. Это ободрило враждебную Струэнзе придворную партию, во главе которой стали мачеха Кристиана VII, вдовствующая королева Юлиана Мария Брауншвейг-Вольфенбюттельская, её сын наследный принц Фредерик, его секретарь, впоследствии один из главных государственных деятелей, Уве Хёх-Гульдберг и многие высокопоставленные лица. Партия эта решилась совершить дворцовый переворот.
В ночь на 17 января 1772 года, после придворного бала, вдовствующая королева с наследным принцем и их приверженцы вошли в спальню короля, разбудили его и заставили подписать приготовленные Гульдбергом указы об арестах. Вслед за тем Струэнзе и его главный сотрудник Брандт были арестованы и заключены в крепость, а королева Каролина Матильда отвезена в замок Кронборг.
Переворот был встречен в столице общим ликованием. Была назначена особая комиссия для следствия и суда над Струэнзе. Он сразу сознался в своей связи с королевой, и его вместе с Брандтом приговорили за учиненные ими «преступления против величества» к лишению чести и смертной казни. Приговор был приведен в исполнение 28 апреля.
Через принцессу Луизу-Августу Датскую, официально признанную дочерью Кристиана VII, Струэнзе является предком нынешнего короля Швеции Карла XVI Густава и нынешнего наследника испанского престола принца Фелипе Астурийского.
Помещая казнённого Струэнзе в Чистилище, Данте воздаёт ему должное за реформы и мирную политику.
Vidi conte Orso e l'anima divisadal corpo suo per astio e per inveggia,com» e» dicea, non per colpa commisa; [21]
Pier da la Broccia dico; e qui proveggia,mentr» è di qua, la donna di Brabante,sì che però non sia di peggior greggia. [24]
Граф Орсо был средь них; был дух, твердивший,Что он враждой и завистью убит,Его безвинно с телом разлучившей, – [21]
Пьер де ла Бросс; брабантка пусть спешит,Пока жива, с молитвами своими,Не то похуже стадо ей грозит. [24]
В поисках графа Орсо я наткнулся сразу на всех троих. Данте не разделяет, а объединяет эти персонажи кровной местью; Брабантка отделена от них точкой с запятой – не причислена к умершим насильственной смертью. Поэт упоминает, что Брабантка ещё жива и должна поспешить замолить свои грехи!
«Да разве там он?» – «Там». – «Ну, братец, виноват:
Слона-то я и не приметил» И. А. Крылов «Любопытный»
Что я не приметил сразу и чуть не пропустил в этой великолепной «Материализации духов и раздаче слонов», устроенной Данте в Комедии? Ни много, ни мало, а центральное событие Русской истории XVIII века, спрятанное им глубже всех, по понятным причинам. Два кандидата, избежавшие прямой мести, как и сообщает поэт, на роль графа Орсо – братья графы Орловы, убившие несчастного Пьера де ла Бросса – мужа Екатерины II – Петра III [Рис. Ч. VI.1] – Российского императора и возведшие на престол Российский «Брабантку» – Екатерину II. Наследовал Екатерине II сын её и Петра III – Российский император Павел I [Рис. Ч. VI.2], «Устранивший беззаконие».
Посмотри на итальянский текст: «Pier da la Broccia» и увидишь: «Россия!»
Из академической статьи:
Григорий Григорьевич Орлов (6 октября 1734 года (17341017) —13 апреля 1783 года, Москва) – граф (с 1762 года), фаворит императрицы Екатерины II, второй из братьев Орловых, строитель Гатчинского и Мраморного дворцов. От него императрица имела, якобы, незаконного сына Алексея (1762—1813 годы), родоначальника графского рода Бобринских.
Сын новгородского губернатора Григория Ивановича Орлова (1685—1746 годы) и его жены Лукерьи Ивановны Зиновьевой. Детство его прошло в Москве. Начальное образование получил дома. В 1749 году записан в лейб-гвардии Семеновский полк солдатом, участвовал в Семилетней войне, был ранен в сражении при Цорндорфе. Затем попал в Петербург, где познакомился с императрицей Екатериной Алексеевной, супругой Петра III, и стал её любовником. При её содействии 23 февраля 1762 года был назначен цалмейстером (казначеем) Артиллерийского ведомства, что оказало существенную помощь дворцовому перевороту в 1762 году.
После заговора Екатерина II возвела его в чин генерал-адъютанта и начальника Артиллерии. Влияние Орлова особенно усилилось после раскрытия Хитровского заговора, имевшего целью вырезать всю семью Орловых. Одно время императрица думала о бракосочетании со своим фаворитом, но план её вызвал большое сопротивление в обществе, в результате чего бракосочетание не состоялось.
Григорий Орлов не являлся выдающимся государственным деятелем. Скорее всего, императрица смотрела на него как на податливый материал, который должен был поступать так, как ей нужно. На все государственные должности Орлов был назначен не по своей воле, но он обладал определенным темпераментом, авантюризмом и находчивостью, имел довольно точную оценку текущих событий, и был полезным и сочувствующим консультантом во время раннего периода правления Екатерины II. Как президент Вольного Экономического Общества, он был также его самым видным защитником в великой комиссии 1767 года, хотя и нацеливался, прежде всего, на то, чтобы угодить императрице.
Орлов был одним из самых ранних пропагандистов идеи славянофильской эмансипации христиан против османского ига. В 1771 году Орлов был послан на мирный конгресс Фокшаны, как первый российский полномочный представитель, где он потерпел неудачу в своей миссии, отчасти из-за упрямства османов, а отчасти (согласно Панину) по вине собственного буйного нрава. При возвращении без разрешения в Санкт-Петербург, его заменили младшим братом – Алексеем Орловым.
В 1771 году Григорий Орлов был послан в Москву «с полною мочию» для прекращения эпидемии чумы, уносившей до тысячи человек в день, и действительно принял вполне разумные по тем временам меры для прекращения эпидемии. В частности, он установил денежное вознаграждение выписываемым из больниц (женатым – по 10 рублей, холостым – по 5 рублей), что стало более действенной мерой против утаивания больных, чем самые строгие приказы.
Орлов женился на своей двоюродной сестре Екатерине Зиновьевой, но брак не был долгим. Супруга скончалась в Лозанне в июне 1781 года в возрасте 22 лет от чахотки, после чего Орлов тронулся рассудком и впал в детство. 15 ноября 1782 года Гаррис писал о болезни Орлова: – «В настоящее время два весьма разнородных предмета живо волнуют Императрицу: …во-вторых, печальное положение князя Орлова, который после нескольких месяцев отсутствия возвратился сюда в состоянии полного умопомешательства… Помешательство князя Орлова глубоко опечалило её. Говорят, что никогда ещё за всю свою жизнь не испытывала она столь жестокого и тягостного потрясения, как от сего ужасного происшествия, постигшего самого старого её любимца, который всегда занимал первое место если не в любовных её чувствах, то, несомненно, в её привязанности. Поведение Императрицы при сих обстоятельствах свидетельствует о безграничной нежности и вместе с тем чуть ли не о слабости её характера. Она категорически воспретила употреблять для излечения его жестокие меры и не допускает и мысли о том, чтобы запереть его в одиночестве, надеясь на исцеление мерами кротости, чего никогда ещё никто не видывал. Она не только дозволяет для него визиты, но и сама принимает его во всякое время, будь то в обществе или наедине, и даже при занятиях наиважнейшими делами. Состояние князя Орлова и бессмысленные его речи трогают её до слёз и удручают настолько, что уже до конца дня не может она ничем заниматься, или даже найти отдохновение в развлечениях. Иногда ей приходится выслушивать самые тягостные слова, и несколько дней назад он вдруг выкрикнул, что угрызения совести лишили его рассудка, и что участие в одном весьма давнем деле навлекло на него праведный суд небес».
- Странствующие маски. Итальянская комедия дель арте в русской культуре - Ольга Симонова-Партан - Культурология
- Во времена Нефертити - Милица Эдвиновна Матье - История / Культурология
- Самая красивая: природа Японии в интерпретации Сига Сигэтака - Александр Мещеряков - Культурология
- Начало и становление европейской музыки - Петр Мещеринов - Прочая документальная литература / Культурология / Прочее
- Политические и избирательные системы государств Азиатско-Тихоокеанского региона. Том 2. Учебное пособие - Ирина Бурдукова - Культурология
- Политические и избирательные системы. Государства Британского содружества. Том 1. Учебное пособие - Ирина Бурдукова - Культурология
- Мужской архетип в безсознательном пространстве России - Иван Африн - Культурология
- На свидании - Ирина Новикова - Культурология
- История британской социальной антропологии - Алексей Никишенков - Культурология
- Неизбежность и благодать: История отечественного андеграунда - Владимир Алейников - Культурология