Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сунув руку под рубаху, Хорс нащупал прохладу железа и сжал. В голове щелкнуло и все вокруг очистилось: не стало ни Гаддаш, ни кристалликов соли. Пусто в остроге, темно, ладья-месяц укатилась за кромку башен.
Завтра Коваль продолжит допрос, а там до приговора недалеко. Нужно выбросить из головы дурные мысли, собраться и использовать время себе на благо.
Поудобнее устроившись на холодном полу и не чувствуя холода, Хорс принялся на память выкладывать из прутиков соломы схему просвечивающей трубки.
Глава 15. Отступник-старовер
В сумерках острог походил на хребет речного ящера. Над Гузицей вырастали каменные гребни, щербатые с востока — туда, рассказывала Полада, попала огневая блиставица, дочерна обглодала башенки и рассыпалась золой. Сколько ни пытались надстроить — камни крошились, сворачивались хлопьями пепла. Видать, от той блиставицы лихо отпочковалось, да и прилепилось к острогу — тем страшнее о нем пересуд по Червену ходил, ведь кто туда попадет однажды — более не выйдет.
— Беда, — сказала Полада ожидающей Бесе. — Порицание суровое, отступничество подтягивают, клятвопреступление.
Беса угрюмо глядела под ноги. Снова ее глупость и ее вина, теперь думать наперед будет. Предложила:
— Может, Хвату ключ у надзирателя выкрасть?
— А охранные сети? Вишь, как лучатся, — Беса вслед за Поладой задрала голову, всматриваясь в бело-голубые искры над башнями. — Сваргом заговорены, ни анчутка, ни оморочень не подлезут. Разве что ты знаешь, как их обойти?
— Не, тому меня тятка не учил, — с сожалением ответила Беса.
Снова замолчали.
День, второй, третий — ни весточки от Хорса. Застрял, как в неводе: еще трепыхался, но тише, громких обещаний не раздавал, будто уже сомневался в освобождении. К вечеру четвертого удалось Поладе словечком с надзирателем перемолвиться, а Бесу и вовсе не пустила. Мала еще.
— Сам уперся, — продолжила Полада, — слажу да слажу, не о чем волноваться. А ведь который день в морознике держат. Хорошо, если не казнят.
— Может, серебряных червонцев дать? — предложила Беса. Сердце ныло: пропадет лекарь, как пить дать. А вместе с ним пропадут бездомные да распутницы, не будет ни розовощеких младенчиков, ни спокойного доживания для тяжело болящих. Не будет и самой Бесе спокойствия.
Полада только вздохнула.
— Не все купить можно, а когда можно было — так покупали. Прошлый околоточный надзиратель душа был, на требищах расцеловывались, что шишам, что распутницам волю давал, а к нашему лекарю на чаи захаживал. И что же? Не дурак был пообедать, так и помер, подавившись косточкой, упокой его душу в Нави. А теперешний надзиратель как пес городище стережет, не Гаддашевой он крови, а Сваржьей, такому не серебро и не золото нужно, а перед князем выслужиться. Уперся рогом: клятвопреступник, и хоть тресни! Смотри, как бы снова в Хорсов дом не наведались.
— Был уже кто-то второго дня, — ответила Беса. — Меня дома не случилось, а как вернулась, узнала, что ходили незнакомцы и спрашивали лекаря.
— Его многие спрашивают. Странное что-нибудь было?
— Умей Хват разговаривать, как мы с тобой, может, и дозналась бы.
— Ты горницы получше осмотри, — посоветовала Полада. — Не ровен час, нагрянут с обыском, и если найдут что странное — тогда уж точно не отвертится.
Беса хотела сказать, что рыскать по дому ей Хорс запретил, но смолчала.
Без него стало пусто, выстужено. Не горел свет под лесенкой, не слышалось жужжание машин, не пахло остро, до рези в глазах. Огонек Хвата бессмысленно скитался по ночам, прислуживал Бесе за обедом, а днем все больше висел у двери, будто в любой момент ожидал возвращения хозяина.
Спустя еще один день после разговора с Поладой решилась.
Хват встрепенулся, перегородил дорогу, отчаянно мигая перед лицом, и Беса смахнула его ладонью.
— Уйди! — сказала строго. — Лекаря спасать надо, разве не видишь?
Огонек возмущенно плевался искрами.
— Знаю о запрете, так что ж теперь, сидеть просто так и ждать?
Вытянув шею, Беса вгляделась в полумрак. Из подвала, вопреки ожиданиям, тянуло сухостью и теплом. Деревянные ступеньки поскрипывали. В спину бил огонек Хвата, и тень Бесы ползла впереди, будто невиданное насекомое. Лестница упиралась окованную железом дверь о трех засовах, и отодвинуть их оказалось ох как непросто.
— Помоги! — пропыхтела Беса, толкая нижний.
Огонек оморочня парил над плечом, мигнул дважды.
— Упрямец! Еще скажи, что рук у тебя нет!
Огонек согласно мигнул, и Беса вздохнула. Ясно одно: от Хвата помощи не ждать, ревностно соблюдал секреты хозяина, и не втолкуешь ему, нелюдю, что теперь жизнь Хорса от них двоих зависит.
В двери дома заколотили. Хват метнулся вверх, заскрипели петли, и Беса услышала запыхавшийся голос Даньши:
— Айда на лобное! Нашего лекаря сейчас казнить будут!
Беса взвилась по лестнице наверх. Лицо у Даньши в красных пятнах, волосы всклокочены, глаза дикие.
— Как казнить?!
— От острога в клети везут! — пояснил парень. — Я на Жереха и сюда! Едем!
И потащил Бесу за рукав.
Сердце колотилось как оглашенное. Самоходка ползла как нарочно неспешно, Жерех будто дремал, хоть и подгонял самоходку мычанием и похлопыванием по кожаному боку. В воздухе висела мелкая морось, и Беса то и дело откидывала с лица взмокшую челку.
Лобное место Червена — каменный помост над Гузицей, — окружала толпа горожан. Толкаясь локтями, Беса продиралась ближе, мельком глядя на разрумяненные лица женщин, на бритые по-червенской моде подбородки мужчин, на пестрые атласные платки и сарафаны, кафтаны с серебряными галунами, на скоморохов, кривляющихся с ходулей: один изображал натурального душегуба с приклеенными под нос щетинистыми усами, другой тряс огромным накладным животом и издавал квакающие звуки, явно изображая Плодородницу Гаддаш.
— Сюда! — из-под ходулей ловко вынырнула Полада, потянула Бесу за руку. Даньша — за ними.
— Где Хорс? — выпалила Беса, отчаянно ища его глазами.
Полада кивнула на помост.
Клеть располагалась у каменных лап богини. Люден внутри нее стоял ровно, держась обеими руками за прутья, и Беса поразилась, каким белым, почти в цвет камня, стало лицо лекаря. В углу рта и у глаза цвели синяки. Халат истрепался и запачкался — насмешка над прежде богатым облачением. Хорс смотрел вперед — но никого не видел, ни потешающихся скоморохов, ни старых знакомцев, взгляд был пуст и черен.
Беса хотела закричать, позвать по имени — язык прилип к небу, и только сжала пальцы на плече Полады.
Толпа тем временем пришла в движение, зашепталась, поворачивая головы к реке. Скоморохи заковыляли в стороны, потешно кланяясь, насколько позволяли ходули. Плеснуло волной, накатило, рассыпалось брызгами, и в брызгах
- Лучезарное Завтра - Харитон Байконурович Мамбурин - Боевая фантастика / LitRPG / Космоопера / Периодические издания
- Мечта и сумрак (СИ) - "The Tynarex" - Фэнтези
- Мартынов. Неделя стюарда - Олег Соловейский - Альтернативная история / Городская фантастика / Фэнтези
- Три мира одиночества - Валерий Рыжов - Фэнтези
- Ночи Зла - Рейн Елена - Фэнтези
- Смерть в губернской гимназии - Игорь Евдокимов - Исторический детектив / Классический детектив / Полицейский детектив / Периодические издания
- Яр-да-Яра. Сказы Пересвета - Зоряна Орлова - Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Требуется Темный Властелин - Алексей Ефимов - Фэнтези
- Житие мое - Ирина Сыромятникова - Фэнтези
- Дети змей, дети волков - Янина Волкова - Героическая фантастика / Фэнтези