Вскоре Мэгги стала рассказывать Виктору про свою жизнь. Детство она провела на Шетландских островах. Родилась в крошечной избушке на берегу большого фьорда. Отец ее был типичный шетландец, кое-как добывавший пропитание рыбной ловлей – на лесу и сетью с лодки, – ухаживавший за маленьким стадом крепких, но мягкорунных овец и возделывавший скудную, продутую штормами землю арендованной фермы, приносившей такой же карликовый, как местные овцы и пони, урожай ржи и ячменя. Мэгги многословно, с нескрываемой ностальгией повествовала, как рыбачила с отцом; как держала леску, чувствуя легкую дрожь, когда рыба пробовала наживку; как на ощупь отличала путассу от пикши и прочих; как много было в те времена трески в прибрежных водах, доступных маленьким лодкам, а теперь пароходам-траулерам приходится уходить за ней далеко в Арктику; как сельдевой лов, знаменитый в те годы, отступал на юг, оставляя в каждой деревне поломанные коптильни и гниющие остатки рыболовного флота; как отец ее, бывало, взяв ружье, стрелял с утеса тюленей; как мертвые или смертельно раненные животные, измученные соленой водой, оставались на камнях при следующем отливе и как их неторопливо подбирали фермеры-арендаторы; как огорчало ее это жестокое дело, но со временем она закалилась, поняв, как необходимы людям мясо, жир и шкуры; как (ей было двенадцать лет) один из старших братьев погиб, выйдя, вопреки наставлениям отца, в шторм из-за мыса на легкой лодке; как сама она несколько недель спустя нашла на камнях его полуразложившееся тело, избитое, разбухшее и почерневшее, и все же узнала в нем брата; и как это испытание почему-то «открыло ей глаза на зло мира», так что ее еще много лет преследовали «кошмары наяву», и в них она замирала от страшного воспоминания о том, во что превратился ее брат; как ее самый старший брат поступил матросом на лайнер и изредка возвращался с Дальнего Востока с удивительными подарками и удивительными рассказами; как его визиты наполняли ее яростным желанием повидать большой мир, хотя она была всего лишь девочкой; как гаги выводили в бурное море у скал флотилии крошечных птенцов; как щеголеватые арктические и бурые большие поморники с криком пикировали на головы детей, подобравшихся слишком близко к их гнездам; как остроклювые бакланы с кремовой головкой и чернильными кончиками крыльев камнем падали в море за рыбой; как эти большие птицы поднимались с глубины с бьющейся добычей в клюве, как трудно глотали, как раздувались их шеи, когда рыба проходила в глотку; как в устье фьорда однажды занесло мертвого кита и как он вонял; как кто-то из мальчиков на спине принес домой китовый позвонок – выбеленную морем, большую, как жернов, треугольную кость с отверстием для толстого жгута спинного мозга; как они с другими школьниками играли у каменного «броха» – пиктской крепости, выстроенной на утесе над морем; как ее мать сажала капусту в каменном кругу, похожем на миниатюрный брох, чтобы стены защищали огород от беспощадных ветров; как в летнюю полночь трава все равно зеленая, а море синее, а зимой полдни – как вечера между двумя непроглядно черными ночами, освещенными разве что бледным или розоватым северным сиянием; как они иногда всей семьей заходили на лодке, под парусом или на веслах, в дальний конец фьорда, чтобы нарезать торфа в болотистых низинах, и как раскладывали его сушиться (похоже на сырой слоеный пирог, рассказывала она); и как много позже возвращались, чтобы загрузить высохший торф на лодку и отвезти домой; как в хорошую погоду на далеком горизонте виден был маленький гористый островок, где несколько семей впроголодь кормились от моря и скудных пастбищ, и порой (по слухам) шторма сносили их дома с утесов в море; как отец вывозил ее на купание или стрижку овец, когда компания мужчин, мальчиков и собак с соседних ферм выезжали на лодках на какой-нибудь отдаленный мыс и проводили день под оркестр блеянья и лая, под крики людей и чаек и, конечно, под шум ветра; и про «национальный спорт» шетландцев (она иногда говорила «шелти») – гонки парусных лодок, выстроенных на норманнский манер, из одной маленькой гавани до другой; как соседи похвалялись друг перед другом старыми, изящными лодками-победительницами и мореходным искусством отцов семьи; как она после школы уходила на холм у соседнего фьорда, какая бы ни была погода, под защитой черного дождевика; как по воскресеньям они всей семьей – отец, мать, две тетушки, трое мальчиков и две девочки, – ходили по знакомой тропке через холм в маленькую методистскую церковь, одетые в бережно хранимые воскресные наряды, когда ее непокорные рыжие волосы туго заплетали в косички, а ее крепкие ножки непременно затягивали в черные шерстяные чулки домашней вязки; как однажды голубоглазый проповедник – он же местный кузнец (которого маленькие девочки обожали за силу рук и светлую доброту) – произнес ужасающую проповедь об адском пламени и кораблекрушении, изобразив, как пламя вздымается со дна морского, поглощая занесшийся в гордыне корабль с забывшими бога моряками, и увлекает их в бездну вечного проклятия; как после службы молодой проповедник, стоя в дверях церкви, пожимал руки прихожанам, и она едва осмелилась коснуться его руки, хотя и видела, не веря своим глазам, что он снова сияет добротой; как отец однажды свозил ее в далекий город Леруик и по дороге она впервые увидела деревья: низкорослые, корявые деревца у дома в закрытой от ветра лощине, но ей виделись в них все леса и джунгли мира; как Леруик представился ей тогда огромным, безумно шумным городом, хотя на самом деле это маленький рыболовецкий порт с узкими мощеными улочками и вездесущим запахом соленой селедки; как она глазела на траулеры, нарядные рыбацкие канонерки и почтовый пароходик; как ей мечталось уплыть на пароходе до самой далекой Шотландии, хотя такое путешествие было никак не по карману ее семье; как уже тогда она начала понимать, что живет на далекой окраине огромного, волнующе-опасного современного мира, рядом с которым родная ей жизнь кажется старомодной, нищей и полной суеверий; как подростком она украдкой встречалась с пареньком из Глазго, совсем молоденьким механиком, приехавшем в деревню на мопеде, чтобы наладить ме ханический насос; как он презирал Шетланды и рассказывал ей об ослепительной городской жизни; как он однажды повез ее кататься на заднем сиденье мопеда и в какую ярость, узнав об этом, пришел ее отец; как долгими зимними вечерами ее мать с тетушками и с девочками сидели за прялками, выпрядая белесую или темно-коричневую шерстяную нить, или вязали, или чинили одежду, сети,

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 60

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Разделенный человек - Олаф Степлдон бесплатно.

Похожие на Разделенный человек - Олаф Степлдон книги

Миры Рэя Брэдбери. Том 5 - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
Из смерти в жизнь - Олаф Степлдон - Научная Фантастика / Социально-психологическая / Разная фантастика
Новые Миры Айзека Азимова. Том 3 - Айзек Азимов - Научная Фантастика
Экологическое равновесие (сборник) - Джеймс Шмиц - Научная Фантастика
Собор (сборник) - Яцек Дукай - Научная Фантастика
Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
Монизм вселенной - Константин Циолковский - Научная Фантастика
Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
Американская фантастика. Том 1 - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
Антология - Павел Вежинов - Научная Фантастика

Оставить комментарий