В записных тетрадях, наполненных набросками к «Идиоту», встречается подробно разработанный план «Повести о капитане Картузове». Достоевский составлял его в 1868 г. одновременно с работой над «Идиотом». Нелегко разобраться в отрывистых записях, в беспорядочных заметках, написанных вне всякой хронологической последовательности, в противоречащих друг другу вариантах, в загадочных словечках–намеках на ту или другую ситуацию, в отрывках диалогов, в словесных формулах, записанных в тетрадь для памяти; и все же из хаоса нагроможденных материалов возможно выделить основную линию фабулы и воссоздать образ героя.

Капитан Картузов — духовный брат князя Мышкина. В процессе созидания романа «Идиот» он выделился из той же психологической «туманности», из которой был образован Мышкин. Он воплощает одну из возможностей, неосуществленных в князе, — «прекрасный человек» в комическом аспекте, нелепый рыцарь, смешной провинциальный Дон–Кихот.

Можно предположить, что в те минуты, когда «Идиот» казался Достоевскому «положительной неудачей», он в отчаянии хватался за другую возможность изображения «прекрасного человека», за концепцию юмористическую. Этот путь представлялся ему более легким, более традиционным; здесь у него были великие предшественники: Сервантес и Диккенс. И, однако, повесть осталась ненаписанной. Достоевский скоро понял обманчивость этой кажущейся легкости; его трагическому и жестокому гению добродушие юмора было совершенно несвойственно.

«Повесть о капитане Картузове» — история любви чистого сердцем рыцаря, смешной рассказ о «неловком человеке», платоническом любовнике и нелепом поэте, и вместе с тем печальная повесть о гибели прекрасного, осмеянного и не знающего себе цены. Русский Дон–Кихот тоже воин; это капитан, недавно переведенный в Ревель из какой‑то крепости. Прошлое его в тумане; жил он в захолустье, в фантастическом мире; жизни он совсем, до странности, не понимает: он «как с луны свалился». Эта крепость, эта полуреальная даль, из которой внезапно является Картузов, соответствует не менее туманной швейцарской санатории князя Мышкина. Оба они странные люди, чудаки, юродивые, бродящие в этом мире как впотьмах, завороженные своей мечтой, взрослые дети с безграничной наивностью и доверчивостью. Картузов влюбляется в прекрасную амазонку и преклоняется перед ней, как Дон–Кихот перед Дульсинеей. Достоевский концентрирует его отношение к даме в одном жесте–символе: чтобы «показать почтение» своей избраннице, он при встречах с ней неизменно прикладывает руку к картузу — отсюда его идеологическое наименование: Картузов.

«Повесть о капитане Картузове» делится на две части; в первой из них действие происходит в Ревеле, во второй — в Петербурге. Рассказчик — человек «со стороны»; он ничем не связан со средой, в которой живет, и с обществом, его окружающим; его повествование может быть вполне объективным. Это — «хроника».

Вот начало повести.

«Ревель — город приморский, в заливе, туда съезжаются купаться… Город немецкий и имеющий претензию быть рыцарским, что почемуто очень смешно (хотя он и действительно был рыцарским).. Я случайно принадлежал или, точнее, не принадлежа, был особенно связан с маленькой кучкой офицеров по береговым постройкам Из молодежи было несколько веселых людей, но всего более внимания возбуждал тогда между нами капитан Картузов. Он был вновь определившийся, перешедший из какой‑то крепости… Картузов в Ревеле внове. Сделал всем визиты… Мало–помалу я заметил, что он доверяет мне больше других и даже заметил попытки на дружбу со мной».

Для «смешного рыцаря» Картузова найдено достойное место действия — «смешной» рыцарский город Ревель. Начало повести действительно звучит «по–пушкински». Невольно припоминаются первые строчки из «Выстрела»: офицерская среда, в центре которой загадочный романтический герой (Сильвио–Картузов).

Далее идет подробная характеристика героя: «Нотабене: комичнее, загадочнее и интереснее поставить с первого раза фигуру Картузова перед читателем. Все хищные и романтические моменты при всей своей правде и действительности должны быть уловлены из природы с комическим оттенком».

Итак, Картузов — романтический герой, он генетически связан с пушкинским Сильвио, хотя в развитии повести мотив «хищности» остался неразработанным. Романтическая загадочность его снижена «комическим оттенком». Его подвиги в первой части повести напоминают не столько Сильвио, сколько Грушницкого. «Молчалив, сух, вежлив, наивен, доверчив. Вдруг изрекает мысли. Чаще молчит и краснеет, не умеет говорить. Целомудрен. Приходит, молчит, сидит, уйдет, курит. Ган–Исландец… Картузов — сумасшедший, дикий и молчаливый человек. Самый неловкий человек, которого я только знал. Вообще вся повесть могла назваться: «Рассказ о неловком человеке…» Картузов плохо говорит, недоговаривает. Никогда не конфузится, очевидно, не подозревая себя смешным. Довольно деловой, если надо. Держит себя хорошо, строго по форме. Но хорошо только до некоторой меры, покамест можно молчать и не требуется ничего делать. Но когда надо двигаться или заговорить, то часто себя при первом жесте компрометирует, а иногда откинет такое колено, что всем оно неожиданно странно и наконец уж делается смешно… Он был ужасно необразован. Мне ужасно трудно было узнать, что он знает и чего не знает. О Пушкине, стихи — краснел и молчал, но вежливо отвечал, если спрашивали… Я спрашивал в ужасном удивлении: «Где вы были до сих пор, капитан (то есть, где служили, с кем жили и как смогли до таких лет без катастрофы дожить)? Ибо при вас‑де надо няньку. Вас нельзя одних пустить». Картузов вопроса не понимает. Впрочем, сообщает равнодушно и бес связно две–три черты из прежней жизни, из которых многое ужасно странно. Разговор прерывает, и потом он не возобновляется».

Фигура Картузова выставлена автором действительно загадочно. Что он за человек, каково его прошлое? Что значат его странности? Верный своему обыкновению, Достоевский намекает на трагическую развязку повести — гибель Картузова: «Как смогли вы до таких лет без катастрофы дожить?» И катастрофа уже приближается.

В Ревель на купанье приезжает богатая и знатная красавица Елизавета Кармазина со своим женихом графом. Картузов видит ее на прогулке верхом и сначала осуждает, находит, что девушке неприлично ездить амазонкой, но она с первого же взгляда поражает его воображение. К графу он чувствует внезапную ненависть. В кружке офицеров говорят о приезде Кармазиной с женихом.

«Картузов выражается резко о лакействе, краснеет, молчит; говорит, что, если я уронил картуз… (ужасно сбился, недокончил и замолчал). Встал: его напинать. Кого? — графа. Я уверен, что он подлец. Первое мнение Картузова о том, что граф должен быть подлец, — совершенно без основания, не подкрепленное никакими доказательствами, но высказывается до невероятности горячо».

Так намечена автором завязка повести: внезапное зарождение любви Картузова к Кармазиной и ненависти к ее жениху. С графом он ведет себя вызывающе, «лезет в драку». Встретившись с ним, не уступает ему дороги и сталкивается «плечо о плечо». Достоевский повторяет здесь известный эпизод из «Записок из подполья». Граф возмущен. Картузов торжествует. «Маленький скандал».

Наконец рассеянный мечтатель попадает под лошадь «амазонки». Он встает невредимым, но этот случай решает его судьбу: он влюблен. «Пламень и восторг». Кармазина присылает справиться о его здоровье. На другой день он идет благодарить ее за внимание и говорит ей: «Для такой красоты рад умереть тридцать раз…» Присутствующий при этом свидании граф смеется над ним. «Это слишком много». Картузов вспылил. «А вас здесь не спрашивают». В замешательстве разбивает чашку.

После визита к Кармазиным Картузов бежит к рассказчику и делится с ним своими впечатлениями.

— Я там разбил чашку, но они, наверно, мне все простят… и я… одним словом — я молодец!

— Ото, капитан!

— Оно все этот проклятый граф, тем более, что я так деликатно высказался. Оно, по–видимому, грубо: тридцать раз готов падать под вашу лошадь. Падать — значит кувыркаться, скверно, грубо и нахально; одна мысль, что порядочный человек, т. е. капитан, и еще какой капитан, летит, летит в панталонах и в эполетах и все это ^/кувырком и еще тридцать раз по дороге. Идея грубая и нелепая, которая может быть в последней крайности допущена, но вместе с тем и в высшей степени деликатная идея. Тонкая идея! Потому, за что летает, за что, спрашивается, он соглашается летать тонкую кувырколегию, хотя и кувырком вверх ногами? Тут подразумевается такая тонкая, такая высшая мысль, что все вместе составляет необычайную деликатность. Такую деликатность, что хотя бы и самое высшее общество, вот что! Таково мое мнение! Но далее этот граф все испортил. В самом деле, я вовсе не к нему приходил, что он лез меня прерывать и издеваться над каждым моим словом?»

1 ... 254 255 256 257 258 259 260 261 262 ... 270

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гоголь. Соловьев. Достоевский - К. Мочульский бесплатно.

Похожие на Гоголь. Соловьев. Достоевский - К. Мочульский книги

Вера Церкви. Введение в православное богословие - Христос Яннарас - Религия
Кризис воображения - Константин Мочульский - Религия
Статус женщины-матери 21 века. Подвиг счастья - ЭЛЬМАРИЯ - Религия
Путь ко спасению. Краткий очерк аскетики - Феофан Затворник - Религия
Во что я верю - Франсуа Мориак - Религия
Сочинения - Филофей Коккин - Религия
Непостижимое. К христианским истокам - Дмитрий Герасимов - Религия
Душевный лекарь. О пути христианина в современном мире - Дмитрий Семеник - Религия
Грихастха-ашрам. Семейная духовная жизнь - Александр Хакимов - Религия
Путь ко спасению - Феофан Затворник - Религия

Оставить комментарий