позиции, – добавляет Ян без особого восторга.
«А наша армия? – подумала я. – Мы торчим здесь в прекрасном уютном замке, сидим за богатым столом. И просто собираемся пировать, ничего толком не предпринимая. Что же мы противопоставим в ответ?»
– Пока что люди в безопасности, – вещает Барбара.
Значит, волки напали, но теперь затаились. Сначала они хотели напугать людей. Очереди из душ на рубеже, о которых предупреждал Велес… мы что, больше ничего такого не увидим?
Драконы и медведи, духи, призраки и кощеи – стали разом браться за вилки и ножи.
Но как-то странно, что мы – хоть я и не в счет – спокойно трапезничаем и не волнуемся после услышанного.
– Вы уже поговорили с Трояном, пока я спала? – спрашиваю я, игнорируя голод.
Перед тем как Дивия вторглась в усыпальницу, где мы беседовали с ее братом – богом солнечного диска – Хоросом, он успел рассказать нам о том, что Троян сперва очаровал властительницу луны, а затем отверг ее чувства, из-за чего она воспользовалась его уязвимым местом – наложенным на него проклятием – и убила.
И теперь, подобно смертному, он заточен в аду.
– Еще нет, – коротко откликается Ян.
– Когда вы туда пойдете? – интересуюсь я.
Он не вдается в подробности:
– Попозже.
Вероятно, я ничего не добьюсь, прибегая к расспросам.
То ли Ян сейчас находился не в духе из-за слегка уловимой, но явственной стычки с Константином, ни то он не желал посвящать меня в стратегические моменты.
Удивительно, но я даже разозлилась. Ничего не могла с собой поделать, но неприятные ощущения и гнев не покидали меня. Обуреваемая эмоциями, я принялась за еду, не обращая внимания, что попадается мне под руку. Естественно, все блюда были несолеными, но я заметила это не сразу.
Однако неподалеку от моей тарелки стояла наполненная солонка, предусмотрительно принесенная костомахой.
Я гадала, почему же вместо того, чтобы спасать Хороса и идти за Трояном, мы проводим время тут, праздно обедая. Но никто об этом не заикался, а я не могла лезть в… не в свое дело. Ведь бессмертным существам виднее. В итоге я была вынуждена вслушиваться в светский разговор Валентины и Барбары, которые, несомненно, являлись подругами, поскольку много лет жили в замке.
Остальные хранили молчание. Через несколько минут, немного наполнив желудок горячей пищей, я ощутила себя более расслабленной, и мне кое-что взбрело на ум – несоленая приготовленная еда.
Откуда она могла здесь быть? Из яви? Получается, костомахи притащили ее сюда, как и мой ужин накануне. Далеко ли отсюда до рубежей?
И кто в яви готовил – для них – несоленую пищу? А может, все обстоит иначе? Допустим, они где-то украли еду. Но если так, то при готовке люди обычно приправляют блюда…
Голоса Барбары и Валентины заполняли собой пространство, к ним присоединился и Велес, принявшись время от времени шутить. Обращаясь к Барбаре, он взирал на нее отнюдь не равнодушным взглядом. Да, она оказалась удивительно красива.
В принципе была самой красивой женщиной, которую я встречала за все свои восемнадцать лет, и я сама не смогла бы оторваться от нее, если бы не страшилась вообще смотреть в ее сторону.
Поэтому, не нарушая их беседы, я тихонько уточнила у Яна:
– Где вы взяли столько несоленой еды?
Мне ответили с такой же тихой и непринужденной интонацией:
– Одна щепотка магии решает проблему.
Сказанные слова не принадлежали Яну. В наш диалог успел вклиниться Константин.
Было проще забыть, сделать вид, что он не сидит рядом со мной. Но он умело напомнил о своем присутствии.
И снова в глазах Яна промелькнуло нечто более темное, чем привычный ультрамариновый цвет.
Я нервничала, когда Константин вторгался в мое личное пространство, говорил со мной или прикасался ко мне. И уже не понимала, как реагировать на очередное навязчивое проявление внимания. Правильнее всего притвориться, что я воспринимаю ситуацию спокойно. Возможно, тем самым я даже ослаблю свое напряжение и перестану дергаться.
Я опять обратилась к Яну:
– И ты отправлял меня на кухню заново готовить яичницу всякий раз, когда я по забывчивости ее солила? Разве ты не мог воспользоваться крохой магии?
Ян поддержал мою попытку пойти на сближение, влиться в его семью, помогая мне почувствовать себя в непринужденной обстановке. Однако он проявил не самую желанную реакцию и повел себя как настоящий цмок. Но я уже приноровилась к этому. Мы словно очутились на ферме, дома, на кухне.
Он фыркнул, будто я спросила нечто невообразимо глупое. Возмутительное.
– С какой стати я должен был это делать? – с глубочайшим удивлением осведомился он, дескать, он оскорбился.
Затем Ян как ни в чем не бывало переглянулся с Константином, а Валентина, которая прислушивалась к нашему разговор, тоже перехватила их взгляды и многозначительно качнула головой, разделяя мнение брата.
Я изогнула бровь и неожиданно поймала на себе взор Велеса.
– Человеческие легенды гласят, – пророкотал он низким басом, включаясь в нашу беседу, – что цмоки доброжелательны к людям и любят их. Не так ли, девочка?
Я кивнула, недоумевая, к чему он клонит.
– Так люди – ваши друзья или нет? – спросил он у Яна с задорным, язвительным подтекстом, бросая словесный вызов.
– Друзья, – согласился Ян и добавил: – но нужно понимать и принимать, что цмоки…
– Лучше всех, – дерзко перебив, закончил за него Велес.
Древний бог явно пытался поддеть Яна и, возможно, не только его. Что это: давняя претензия или дружеский игривый укол? Либо желание повеселиться за счет красноречивого гнева, вспыхнувшего на лице Яна?
– Не обращай внимания, девочка. Сжалься – не рушь их иллюзии собственной значимости, – обратился Велес ко мне.
Ян ухмыльнулся и закатил глаза.
И, шумно выдохнув, заявил абсолютно непоколебимым тоном:
– Велес, тебе прекрасно известно, что цмоки не равны ни людям, ни волкам. И не равны навкам. – Он на миг прервался и повел рукой в сторону королевы, то ли извинившись, поскольку она была навкой, то ли оказав ей очередной знак уважения и почтения, и продолжил: – Мы все разные. И очень отличаемся.
Глаза Велеса еще раз вперились в меня, по ним я буквально читала: дурацкие спесивые цмоки. Считают себя лучше остальных.
Отлично. Хоть кто-то меня здесь понимал.
Древний бог отметил:
– Когда ты говоришь подобное, я слышу речи вашего отца.
Ухмылка резко пропала с лица Яна. Нет, он не был зол. Он погрузился в молчаливую тихую ярость. Валентина и Константин одновременно повернулись к Велесу, молниеносно переняв настроение брата.
Теперь, когда они сплотились против Велеса, я впервые по-настоящему ощутила, что они – семья.
