Рейтинговые книги
Читем онлайн Ва-банк - Анри Шарьер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 89

И вот, когда я брожу так по улицам, то вполне могу сойти за ненормального. Каждый раз, проходя мимо ювелирной лавки или магазинчика, где, по моим понятиям, наверняка водятся деньжата, которых мне так недостает, я начинаю присматриваться к этим заведениям, прикидывая в уме, как бы туда проникнуть, чтобы прибрать к рукам все, что там есть. И если я до сих пор этого не сделал, то вовсе не из-за того, что отбило охоту, – ведь провернуть здесь дело проще простого, деньги сами просятся в руки.

Суть в другом: до сих пор мне удавалось выигрывать партию с самим собой. Я не совершил никакого преступления ни против этой страны, ни против ее народа, оказавших мне доверие. И было бы постыдно, безнравственно, подло вести себя иначе. Что может быть более гнусным, чем насиловать дочерей в доме, который приютил тебя? Но я боюсь, боюсь за себя, боюсь, что однажды не выдержу, не смогу устоять против соблазна и совершу преступление. Все это угнетает меня. Время от времени я теряю веру в то, что способен жить честным трудом. Нет никакой возможности, пытаясь выжить честным трудом, собрать огромную сумму денег для того, чтобы отомстить за себя. Между нами, Леон, я на пределе.

Большой Леон слушал меня не перебивая. Только внимательно смотрел мне в лицо. Выпили по последней почти без слов. Он поднялся и предложил встретиться на следующий день: пригласил пообедать с ним и Педро Чилийцем.

Мы встретились в тихом ресторанчике, сели в беседке, обвитой зеленью. День был прекрасный.

– Я размышлял над тем, что ты мне сказал, Папи. Теперь послушай меня, хочу объяснить, почему мы в Каракасе.

Они здесь только проездом и направляются в другую южноамериканскую страну. Наклевывается серьезное дело: надо взять один ломбард. По словам одного из служащих и по их собственным данным, там хранится порядком драгоценностей. Если их перевести в доллары, то каждый участник окажется с солидным кушем. Вот почему они и разыскивали Рыжего. Хотели предложить ему войти в дело вместе с самолетом. Но опоздали.

– Если хочешь, Папи, можешь поехать с нами, – предложил в заключение Леон.

– У меня нет паспорта, да и сбережений не ахти.

– Паспорт не проблема, правда, Педро?

– Считай, что он у тебя в кармане, – подтвердил Педро, – и на чужое имя. Так что официально ты не выезжаешь из Венесуэлы и не возвращаешься обратно.

– И сколько примерно он стоит?

– Не дороже тысячи долларов, поскольку страна все-таки не рядом. Бабки имеются?

– Да.

– Тогда порядок, в твоем положении раздумывать не приходится.

Две недели спустя, на следующий день после провернутой операции, я уже мчался в машине, взятой напрокат, прочь от одной южноамериканской столицы. Отмахав несколько километров, я зарыл в землю жестяную коробку из-под печенья, в которой лежали драгоценности – моя доля.

Хорошо продуманное дело завершилось удачно. В ломбард мы проникли через примыкающий к нему магазин по продаже галстуков. Леон и Педро не раз захаживали туда и делали покупки, интересуясь в основном системой запоров и прикидывая, в каком месте лучше всего проделать дыру в стене. Сейфов там не было, вместо них стояли обитые железом шкафы. Попали мы туда в десять вечера в субботу и вышли в одиннадцать вечера в воскресенье.

Операция прошла без сучка без задоринки. Коробку я закопал под большим деревом километрах в двадцати от города. Я без труда отыщу это место, когда захочу. Дерево было приметное: оно росло прямо за мостом, ближе к обочине дороги, первое от леса. Я сделал на нем зарубку ножом. Кирку выбросил на обратном пути километрах в десяти от того места.

Вечером мы все втроем оказались в шикарном ресторане. Пришли по одному и встретились как бы случайно у стойки бара, а потом уж решили вместе поужинать.

Каждый сам прятал свою долю: Леон – у приятеля, а Педро, так же как и я, закопал свои драгоценности в лесу.

– Видишь ли, – объяснил мне Леон, – личный тайник всегда лучше. В этом случае никто не знает, как поступили остальные со своей долей. Такая мера предосторожности очень распространена в Южной Америке. Если, положим, тебя заметет полиция, то, поверь мне, сладко не будет. И если уж начнешь колоться, то выдашь только себя. Короче, Папи, ты доволен дележом?

– Откровенно говоря, я убежден, что мы правильно оценили на глаз каждую вещицу. Все отлично. Мне нечего добавить.

Итак, все было в порядке и все довольны.

– Руки вверх!

– Какого черта! – воскликнул Леон. – Вы с ума сошли!

Но выяснять отношения нам особенно не пришлось. Не дав нам опомниться, нас обработали дубинками, надели наручники и, затолкав в машину, отвезли в полицейское управление. Мы не успели даже покончить с устрицами.

В той стране, ребята, полиция не сидит сложа руки. Нас допрашивали целую ночь, не меньше восьми часов. Первый вопрос:

– Значит, вы любите галстуки?

– Идите к черту!

И так далее. К пяти часам утра на теле у нас не осталось живого места. Видя, что из нас ничего не вытянешь, фараоны совершенно озверели и просто зашлись от ярости:

– Ну хорошо! Вы здорово распарились и нагнали себе высокую температуру, надо вас немножко остудить.

Мы едва держались на ногах. Полицейские снова затолкали нас в «воронок» и через четверть часа доставили к огромному зданию. Они вошли внутрь, и через некоторое время оттуда вышли рабочие. Фараоны, должно быть, попросили их удалиться. Настала наша очередь. Нас почти волоком втащили туда. Каждого поддерживали двое полицейских.

Громадный коридор. Слева и справа железные двери, над ними что-то наподобие часов с одной стрелкой. Это термометры. Я сразу сообразил, что мы у морозильных камер огромного мясокомбината.

Остановились в той части коридора, где стояло несколько столов.

– Итак, – сказал главный фараон, – я даю вам последний шанс одуматься. Это морозильные камеры для мяса. Вы понимаете, о чем идет речь? Последний раз спрашиваю: где вы припрятали камешки и все остальное?

– Не видели мы ни камешков, ни галстуков, – ответил Леон.

– Прекрасно, адвокат. Полезешь первым.

Полицейские отвинтили болты и открыли дверь в камеру настежь. В коридор клубами ворвался ледяной туман. Леона втолкнули в морозильник, предварительно содрав с него ботинки и носки.

– Закрывайте быстрее, – приказал начальник, – а то и мы замерзнем, к чертовой матери!

С ужасом и содроганием я смотрел, как за беднягой Леоном захлопнулась дверь.

– Что скажешь, Чилиец? Птичка запоет или будет молчать? Да или нет?

– Мне не о чем петь.

Открылась другая камера, куда и влетел Чилиец.

– Ты самый молодой, итальянец. – (По паспорту я итальянец.) – Погляди-ка хорошенько на термометры. Стрелка показывает минус сорок. Нетрудно догадаться, что в таком разогретом состоянии после разминки в управлении пара пустяков схватить воспаление легких и загнуться в больнице через двое суток. Девять против десяти, что так с тобой и произойдет, если не заговоришь. Ты видишь, я даю тебе последний шанс: вы ограбили ломбард, проникнув туда через магазин галстуков. Да или нет?

– У меня нет ничего общего с этими людьми. Я знал только одного из них, и то давным-давно. А здесь мы встретились совершенно случайно в ресторане. Вы можете расспросить официантов и бармена. Не знаю, замешаны ли они в этом деле, но что касается меня, то, уверяю вас, я не принимал в нем никакого участия.

– Хорошо же, макаронник, подыхай вместе с ними. Подумать только, загнуться в таком возрасте! Искренне сожалею. Ты сам этого захотел!

Дверь открылась. Сильнейший толчок в спину – и я полетел в темноту морозильника. Ударившись головой о твердую как камень мясную тушу, свисавшую с крюка, я во весь рост распластался на полу, покрытом льдом и инеем. Сразу же почувствовал, как ужасный холод камеры обволакивает все мое тело, насквозь пронизывает его и пробирает до костей. Ценой страшных усилий мне удалось сначала чуть приподняться, затем встать на колени и, уцепившись руками за мерзлую тушу, подняться на ноги. Несмотря на боль, которую причиняло каждое движение моему избитому телу, я принялся колотить себя руками, растирать шею, щеки, нос, глаза. Пытался отогреть ладони под мышками. Из одежды на мне остались только штаны да разорванная рубашка. Ботинки и носки с меня тоже содрали. Ступни ног начали прирастать к полу, что причиняло невыносимые страдания. Пальцы на ногах коченели.

Я убеждал сам себя: «Это не может продолжаться более десяти минут, четверть часа от силы. Иначе я сам превращусь в замороженную мясную тушу! Нет, это невозможно. Не могут они заморозить нас живьем! Держись, Папи! Еще несколько минут, и дверь откроется. А коридор холодильника покажется жаркой баней». Руки перестали слушаться. Я не мог сжать ладони в кулак. Пальцы не двигались и не сгибались. Ступни примерзли к полу, и у меня уже не было сил их оторвать. Чувствовал, что начинаю терять сознание. На какое-то мгновение передо мной возникло лицо отца, над ним проплыла морда прокурора, но какая-то смазанная, нечеткая, поскольку на нее наползали рожи полицейских. Три образа в одном. Я подумал: «Странно, как они похожи друг на друга! И смеются, потому что победили». И тут я упал в обморок.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 89
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ва-банк - Анри Шарьер бесплатно.
Похожие на Ва-банк - Анри Шарьер книги

Оставить комментарий