зверя на бок, но не убил.
Вепрь поднялся. Граф хладнокровно перезарядил аркебузу, выстрелил и попал зверю в голову, лишив его череп доброго куска. Кабан повалился мёртвой тушей, и из него потекла тёмная, почти чёрная, кровь.
Ишмерай сидела на снегу и несколько долгих мгновений ошарашено разглядывала поверженного зверя, перед тем как осознать, что Марк порывисто обнимает её, Сагрия пытается вытянуть из подруги хоть слово, а Акил осматривает её окровавленную рану на голове.
Ишмерай накрыл несусветный шум и странная апатия, оглушившие её и лишившие ощущения реальности. Она лишь безучастно наблюдала за тем, как Александр прохаживается вокруг огромного вепря, после подходит к ней и начинает озлобленно ей выговаривать:
— Какого дьявола ты учудила, барышня? Приключений захотелось?! А если бы мы не подоспели вовремя, нам бы сейчас пришлось отдирать твою развороченную тушку от клыков этой свиньи?! Зачем ты, безоружная, срезала тропу?!
— У меня… были… кинжалы! — слабо выговорила она, показав единственный кинжал, оставшийся в её руке, и её замутило.
— Кинжалы! — неистовствовал граф. — Против этого дьявола!
— Потом, — буркнул Ивен, отстранив Александра. — Её нужно показать целителю сейчас же.
— До чего же ты безмозглая, кузина! — рычал Акил, осматривая её. — Представь, какой удар хватит твоих родителей, как только они тебя увидят… Дай хоть голову перевяжу, несчастье ты эдакое! Рана глубокая. Успокаивайся, тварь убита…
Но Ишмерай не могла остановить дрожь в руках. Ей следовало отвести глаза от вепря, но они вновь и вновь обращались к нему и рисовали в её воображении всё новые и новые картины её гибели.
— Ишмерай не промах! — тихо и довольно пробормотал Ивен Аим, осматривая труп зверя. — Она умудрилась всадить в него кинжал. Только что же это за странный вепрь? Таких огромных я в жизни не видел…
— Перебил почти всех наших гончих, — фыркнул Александр, осматривая трупы собак и застреливая умирающих, избавляя их от мучений. — Посмотри, барышня! Он сделал бы с тобой то же самое! Мы лишились чудесных собак.
— Прекрати, наконец! — рявкнул Ивен.
— А кто просил её?..
Тут Ишмерай увидела своего погибшего коня, прерывисто вздохнула и подползла к нему. Не один год служил он ей верой и правдой, теперь же нашёл погибель на охоте. По глупости своей беспечной хозяйки.
Девушка всхлипнула. Марк подошёл к ней, протянул ей дрожащую руку, Ишмерай схватилась за неё, но, поднявшись, со стоном опустилась на землю: нога отказывалась ей повиноваться, разбитую голову пронзила острая боль, перед глазами потемнело.
— Развлеклись и ладно, — жёстко бросил Александр. — Лорен Рианор еще в Эридане?
— Да, — кивнул Акил.
— Тогда пусть осмотрит свою племянницу, — без лишних церемоний Александр убрал руки Марка, обвивавшие Ишмерай, сам поднял девушку на руки, усадил на своего коня и сел позади неё, крепко удерживая. — Езжай впереди, принц.
Марк, едва оправившийся от потрясения, молча кивнул и, оседлав своего коня, поехал по тропе.
— А как же мой конь? — выдохнула Ишмерай, стараясь не терять сознание.
— Твоего коня привезут слуги прямо к вашему дому, барышня, если вы пожелаете, — сказал Ивен Аим.
— Привезите вепря туда же, — буркнул Александр, — чтобы герцог поглядел на него и дал всем нам по шее.
Ишмерай не ответила. Она медленно подняла к нему свои слипающиеся глаза и прошептала:
— Я благодарю вас, господин Сагдиард…
— За что же, бедствие?
— За то, что вы спасли мне жизнь и за вашу заботу, — просто и бесхитростно ответила Ишмерай. Её голова лежала на его плече, его тепло убаюкивало её страх.
— Вы у меня в долгу, барышня, — холодно заявил Александр, следя за дорогой. — Не забудьте об этом, когда мне придётся отвечать герцогу, почему я позволил ребёнку участвовать в охоте. Я должен был гнать вас и вашу подругу обратно до самого Эридана.
— Не забуду, — пообещала она, поглядела на спину принца, маячившего впереди, и закрыла глаза, сдавшись на милость своего спасителя.
Через полтора часа Ишмерай, принц, Акил, Сагрия граф и виконт добрались до дома Атийского герцога. Ловчие и слуги отставали примерно на час. Марк бросился открывать двери, а Александр, спрыгнув с коня и отдав поводья конюху, схватил Ишмерай и понёс в дом.
— Прошу вас, господин Сагдиард, — прошептала она, — я пойду сама, поставьте меня.
— Ты стоять не можешь, а уже хочешь идти, — фыркнул он.
Впервые страх перед гневом отца и матери оказался весьма ощутимым. И слабая надежда осветила её мрачность: быть может, их ещё не было дома, а с Атанаис можно было договориться?..
Но едва столь прекрасная надежда начала греть её сердце, она услышала отчаянный возглас матери:
— Ишмерай!
Александр положил девушку на ближайший диван и предоставил заботам матери.
— Матушка, — слабо пробормотала Ишмерай, открывая глаза и видя перед собой мертвенно бледное лицо герцогини. — Всё хорошо. Я не ранена и чувствую себя вполне… неплохо…
— Ишмерай! — теперь в гостиной оказалась Атанаис, и её теплый голос бальзамом пролился на души присутствующих. — Ах, она вся в крови!..
— Позови Лорена!..
Принц, Акил, Ивен Аим и Александр что-то объясняли, но герцогиня была способна уловить лишь «прошу прощения», «вепрь», «охота», «Ишмерай». Акил опасался увидеть разгневанного отца, который должен был появиться с минуты на минуту, Марк же не мог отвести широко распахнутых глаз от бледного лица Ишмерай, перепачканной кровью одежды и потемневших волос.
Наконец, в гостиную вошёл сам Целитель Лорен Рин и, окинув присутствующих быстрым взглядом, всё понял. Он не стал задавать лишних вопросов, вот только так посмотрел на сына, что у Акила от ужаса отнялся язык, принц же, напротив, был готов взять всю вину на себя.
— Где батюшка?.. — прошептала Ишмерай.
— С королём в зале Совета, — последовал ответ Акме. — Они ещё не возвращались домой.
Едва Лорен коснулся разбитой головы племянницы, ей почудилось, что по волосам её льются тёплые струи облегчения. Боль отхлынула, веки отяжелели, глаза начали слипаться.
— Она потеряла много крови…
— У неё повреждена правая нога, — услышала она голос Александра. — Не может ходить.
— Бог мой, да она могла насмерть разбить голову о камни… — прошептал Лорен, Акме
