Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо. Обойдусь тем, что есть.
Тут моё внимание привлекает небольшой букет цветов.
– Это для кого?
Вера отвечает не сразу.
– Для моей сестры, – наконец выдыхает она. – Это была её комната.
Помолчав немного, Вера добавляет тоном, который пытается быть нейтральным:
– Она умерла.
Я вспоминаю реакцию Веры на слова Вигго, что я буду жить у них. Ещё раз оглядываюсь вокруг и осознаю, что я в комнате её сестры. И что я займу место той, которая исчезла, оставив в сердце девочки чёрную дыру. Мне становится понятна и дистанция, которую та держит, и её скрытность, и грусть. А также – вся глубина моей бестактности. Хочется обнять её, но я боюсь к ней подступиться. Застывшее тело Веры словно требует оставаться на почтительном расстоянии. Мне тоже часто бывает необходимо побыть одной. Чьё-нибудь участие может прорвать плотины боли. Ни я, ни Вера этого не хотим.
Я растерянно опускаюсь на кровать. Пытаюсь вернуться к самому важному, к тому, зачем я здесь, – моему заданию. Мне кажется, я его уже почти провалила. И единственный выход из этого запутанного положения – как можно скорее связаться с С. Он в ответе за всё, что со мной случилось. Он должен подсказать, как мне выпутаться. Я рефлекторно подношу руку к уху, потом к губе. Слышит ли он нас сейчас? Мог бы он вступить со мной в контакт, если бы захотел? В ангаре, куда меня притащили ребята из Службы безопасности, связь была уже очень плохой. Тот экран, блокирующий информационные потоки, о котором говорила леди А., как он функционирует здесь, в центре города? Есть ли в нём какие-нибудь дыры?
Мой взгляд вновь падает на Веру, которая по-прежнему стоит на пороге – неподвижно, как статуя, изображающая правосудие.
– Ты можешь подойти, я тебя не съем.
– Знаю.
Мне кажется, я увидела мимолётную улыбку. Но Вера не двигается с места. Хлопает входная дверь.
– Это родители. Они опоздали, – произносит она, взглянув на часы.
Последние слова звучат так сурово, словно Вера собирается отругать их.
– Что они делают в течение дня?
Мой вопрос её удивляет.
– То же самое, что мы все, – говорит Вера, пожимая плечами. – Работают, прибираются, ходят в магазин, готовят. На этой неделе их очередь варить ужин.
Она с любопытством смотрит на меня и спрашивает:
– А твои чем занимаются?
Я вспоминаю пятнадцатичасовой рабочий день моего отца и несколько бесплодную суету матери и отвечаю предельно уклончиво:
– В каком-то смысле тем же самым. Но можно сказать, они делегируют некоторые свои обязанности.
Мой ответ явно кажется Вере странным. Но она не настаивает.
– Сейчас они немного больше, чем я, занимаются хозяйством, поскольку я прохожу практику, – добавляет она.
– Практику? Где?
– В Службе безопасности. В бригадах самозащиты. Это я засекла ваш джип на съезде с моста.
– Спасибо, я тебе за это отплачу. Шутка, шутка, – поспешно добавляю я, видя её омрачившееся лицо.
Вера с трудом расслабляется. Я решаю ещё немного расспросить про практику.
– Ты хочешь работать в Службе безопасности?
– Я хочу попробовать разные варианты, чтобы всему научиться, – начинает рассказывать она, словно включила запись. – Я должна быть готова делать всё. Как и остальные.
Вера говорит так важно и наставительно, что это даже умиляет.
– Хорошо, это супер. А когда ты должна быть готова?
– К совершеннолетию.
– К восемнадцати годам? Ничего себе! Эта ваша практика – непростая штука!
– Мне двенадцать, – очень серьёзно отвечает Вера. – Я начну работать в четырнадцать. Как все. Практика длится два года.
– Совершеннолетие в четырнадцать лет? Да они сдурели!
Я спохватываюсь – слишком поздно, – что сказала о париях «они», тогда как должна делать вид, что принадлежу к этому миру.
– Ты ничего не знаешь, – удивляется Вера. – В деревне всё настолько по-другому?
Она издаёт короткий смешок, который ей совсем не идёт. У меня почему-то сжимается сердце.
– Ты права. Я ничего не знаю про все эти истории. Я была не такой серьёзной, как ты.
– И как оно?
– Что?
– В деревне?
Я вспоминаю искажённые изображения на экранах Центра. Что ей ответить?
– Грустно. Поди туда, поди сюда…
– А поля – это тоже грустно?
Лицо Веры немного оживляется, глаза расширяются и зажигаются. Она даже делает шаг внутрь комнаты. Я догадываюсь, что она ни разу не выбиралась за пределы Сити. Мне бы хотелось рассказать ей прекрасную историю, помочь вообразить чудесное место. Но я никогда не была склонна к мечтательности. Я слишком долго и слишком легко жила в комфорте, так что эта способность атрофировалась за ненадобностью. Значит, и пробудить чью-нибудь фантазию у меня вряд ли получится. Деревня… Мне на ум приходит только загородный дом моих родителей. Тут же образы Нильса и Жанны обрушиваются на меня, я пытаюсь отогнать воспоминание.
– Ну, скажем так… Это нечто зелёное, большое, монотонное и довольно скучное.
Вера разочарована. Её лицо вновь принимает нейтральное выражение. Я вздыхаю с облегчением. Всегда ненавидела деревню, потому что там чувствовала себя ещё более отверженной, чем в городе.
– У тебя есть братья или сёстры? – спрашивает Вера.
Очевидно, она со мной ещё не закончила. Я боюсь, что если заговорю о Пухе, то разревусь. Моё горло уже сжимается, и я знаю, что голос будет взлетать и падать, как на американских горках. Пытаюсь взять себя в руки.
– Да, брат. Младше тебя.
– То есть он ещё не проходит практику?
– А, это… нет… Да он и не особо стремится.
Вера снова становится серьёзной.
– Но у него нет выбора. Демос нуждается в нас. Так же, как и во взрослых.
У меня с трудом укладывается в голове то, о чём Вера говорит как о само собой разумеющемся. Неужели подростки в Демосе имеют те же права и обязанности, что взрослые? Я не рискую расспрашивать её прямо в лоб. Вера слишком сообразительна и в конце концов заподозрит неладное, обнаружив такое количество лакун в моих знаниях об устройстве общества.
– А у тебя есть братья или сёстры?
Лицо Веры каменеет прежде, чем я успеваю договорить свой идиотский вопрос. Она поворачивается и идёт к выходу.
– Мы ужинаем в девятнадцать тридцать. Через пять минут.
– Этого мне хватит, чтобы сходить на экскурсию в ванную.
Я поднимаюсь, свежая и бодрая, как столетняя старуха. Вера, не сделав ни малейшего движения, чтобы мне помочь, молча выходит из комнаты.
20
Через пять минут я нахожу Веру в комнате, полной света.
– Это гостиная, – объясняет она. – А там столовая.
Я бросаю взгляд на «гостиную». Нагромождение гигантских пуфов – кожаных мешков, наполненных
- Экологическое равновесие (сборник) - Джеймс Шмиц - Научная Фантастика
- Рассказы. Часть 2 - Пол Андерсон - Научная Фантастика
- Кошка в светлой комнате (сборник) - Александр Бушков - Научная Фантастика
- Американская фантастика. Том 1 - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Антология - Павел Вежинов - Научная Фантастика
- Когда ты исчез - Джон Маррс - Триллер
- Пол Андерсон. Сугубо временно - Пол Андерсон - Научная Фантастика
- Черная кошка в темной комнате - Михаил Март - Триллер
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Проклятый дом, или Зловещий дневник домработницы - Ева Корн - Детектив / Остросюжетные любовные романы / Триллер