Форма входа
Читем онлайн Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но вернемся к самому феномену ереси. А. Зубов полагает, что ее и нельзя назвать ересью, ибо она означала полное отступление от христианства. Не будем забывать, что преподобный Иосиф в своих сочинениях говорит не столько об «еретиках», сколько именно об «отступниках». Но слово «ересь» в своем прямом значении дезориентирует и в другом чрезвычайно существенном отношении. Ведь те ереси, с которыми боролась инквизиция в Западной Европе, захватывали обычно только те или иные отдельные слои населения, а на Руси рубежа XV–XVI веков дело шло о еретическом захвате высшей государственной власти и верхов Церкви…
Еретиков как таковых было, очевидно, не столь уж много, но они находились на самых вершинах государственной и даже церковной иерархии, и их воздействие проявлялось в тогдашней русской жизни в целом, – о чем свидетельствовал преподобный Иосиф: «…ныне же и в домех, и на путех, и на торжищих иноци и мирьстии и вси сомнятся, вси о вере пытают… Поистине, приде отступление» – отступление от Христа…[125]
Между тем большинство популярных сочинений, в которых так или иначе характеризуется эта «ересь», внушает абсолютно ложное представление о некоем «кружке» вольнодумцев, погруженных в свои «прогрессивные» искания, – кружке, который, мол, так неоправданно беспощадно обвиняли «злые» архиепископ Геннадий и игумен Иосиф… Речь же шла о том, чтобы удержать Русь от полного слома ее полутысячелетнего бытия – слома, который, без сомнения, привел бы к катастрофическим последствиям.
Я.С. Лурье в своем новейшем сочинении о «ереси» достаточно объективно характеризует ситуацию 1490-х годов: «Геннадий (Новгородский. – В.К.) писал митрополиту и Собору епископов, что еретическая «беда» началась с приезда Курицына «из Угорские земли» (по дороге в Москву он, возможно, встретился со Схарией. – В.К.), что еретики собираются у Курицына, что «он-то у них печальник (покровитель)» и «начальник», «а о государской чести попечения не имеет». Никакого влияния эти заявления не имели, никаких доносов на своего дьяка великий князь не принимал. Мало того: спустя некоторое время обличители ереси смогли убедиться, что поставленный в 1490 году на митрополию… Зосима им вовсе не союзник. Напротив, вслед за великокняжеским дьяком и митрополит стал покровительствовать… вольнодумцам… В послании суздальскому епископу Нифонту, иерарху, на которого он еще считал возможным надеяться… Иосиф Волоцкий писал, что еретики «не выходят и спят» у митрополита. Но жалобы на митрополита мало помогали… «начальник» еретиков оставался неуязвимым. «Того бо державный во всем послушаше» (ибо его князь во всем слушался), – написал о Федоре Курицыне… Иосиф Волоцкий пятнадцать лет спустя… А в 90-х годах бороться с Курицыным было обличителям и совсем не по силам… Звезда Федора Васильевича и вправду была в зените. Все сношения с иностранными государствами происходили при его участии… В милость попал и брат Федора – Иван-Волк, перенявший у старшего брата его склонность к религиозному свободомыслию и дипломатические таланты».
И уже открыто ставился вопрос: «Не следует ли русскому государю вовсе уничтожить монастыри? Расстановка сил на великокняжеском дворе также не сулила, – продолжает Я.С. Лурье, – ничего доброго Иосифу Волоцкому и его сторонникам… Дмитрий, сын еретички Елены Стефановны, был объявлен великим князем… В 1494 году противникам митрополита-вольнодумца Зосимы удалось добиться его отставки (она произошла как раз в то время, когда Курицын находился за рубежом). Но поставленный на место Зосимы новый митрополит Симон не оправдал надежд врагов ереси. В 1498 году он благословил венчание Дмитрия шапкой Мономаха, а в следующем году… был нанесен удар самому… Геннадию Новгородскому: великий князь забрал у него монастырские и церковные земли. Курицын мог надеяться: еще немного, и великий князь осуществит церковные (вернее, антицерковные! – В.К.) реформы».[126]
Все это ясно показывает, что длившаяся более полутора десятилетий борьба святителя Геннадия и преподобного Иосифа была поистине героической и вместе с тем подлинно трагедийной, – ибо приходилось, в сущности, бороться со своей собственной государственной властью и собственной церковной иерархией!
Говоря об этом противостоянии государству и, конечно, его главе – великому князю, нельзя обойти еще одно «обвинение», которое постоянно предъявляют преподобному Иосифу, – что он-де стремился подчинить Церковь государству и даже, мол, добился этого. Как без всяких доказательств заявлял Георгий Федотов, «осифляне… работают над укреплением самодержавия и добровольно отдают под его попечение… всю Русскую Церковь».[127]
Что касается самого преподобного Иосифа, то по меньшей мере странно видеть в нем ревностного слугу «самодержавия», ибо, будучи в продолжение почти 36 лет (с 1479 по 1515 год) игуменом монастыря, 29 лет из них он находился в достаточно существенном и очевидном конфликте с «самодержцами» и только семь лет – с 1502 по 1509 год – в союзе с ними. Он исповедовал убеждение, что священство выше царства, и применяемое к нему с 1930-х годов вульгаризаторское обозначение «воинствующий церковник» все же более соответствует истине, нежели причисление его к апологетам «самодержавия». Здесь уместно еще раз сослаться на работу противника преподобного – Я.С. Лурье, который все же основательно доказывает, что действительными сторонниками неограниченной власти самодержца были как раз главные враги преподобного Иосифа – Федор Курицын и Вассиан Патрикеев, которых, по словам Я.С. Лурье, «сближало… стремление провести задуманные преобразования сверху, путем чудодейственного подчинения государственной власти своим планам». Добиться всемерного «укрепления самодержавия» – именно такова была цель «Курицына, Вассиана и других близких к власти лиц». Этим они, в частности, и «покоряли» Ивана III, а затем и его сына.
Между тем преподобный Иосиф никогда не пытался добиться реальной «близости» к власти (в отличие от Курицыных и Патрикеевых) или хотя бы занять высокое положение в Церкви. Он все силы отдавал созиданию своего монастыря – как одного из воплощений священства на земле. Его младший брат Вассиан, как уже сказано, еще при его жизни стал архиепископом Ростовским, а два племянника – епископами, но нельзя даже представить себе стремление преподобного Иосифа подняться по ступеням церковной иерархии; в этом отношении он, несомненно, следовал завету преподобного Сергия, никогда не имевшего намерений оставить свою обитель.
Мне могут, впрочем, возразить, что Георгий Федотов в цитированной фразе обвинил в «капитуляции» перед государством и самодержцами не самого преподобного, а иосифлян. Однако к верным последователям преподобного Иосифа это также неприменимо. Недоброжелатели иосифлян (в том числе и Георгий Федотов) высоко превозносят тех деятелей Церкви, которые самоотверженно воспротивились введению опричнины Иваном Грозным, но при этом, как ни нелепо, «не замечают», кто же именно выступал тогда против царя!
В 1542–1563 годах митрополитом был самый доподлинный иосифлянин Макарий, и, как показывает в новейшей работе Р.Г. Скрынников, он многократно добивался, чтобы власть Ивана Грозного «не приводила к кровавым эксцессам».[128] Сменивший Макария на посту митрополита ближайший его ученик Афанасий пытался продолжать сопротивление, но он не имел авторитета своего предшественника, и через год царь учредил опричнину. Тогда Афанасий молча сложил с себя сан митрополита и удалился в монастырь.
Следующий митрополит, святитель Герман Полев, принадлежал к знаменитой «иосифлянской» семье. И всего через два дня после своего переезда на митрополичий двор он предложил царю уничтожить опричнину и при этом «грозил Страшным судом». Царь отставил непримиримого иосифлянина, и 25 июля 1566 года митрополитом стал игумен Соловецкого монастыря святитель Филипп.
Георгий Федотов, написавший о нем восторженную книгу, попросту умалчивает о том, что святитель Филипп был, вне всякого сомнения, верным иосифлянином; он пишет только, что Филипп «не был нестяжателем».[129] И дело здесь не только в том, что Соловецкий монастырь являл собой одну из богатейших обителей, славившуюся своей громадной хозяйственной деятельностью. С конца XV века самым авторитетным лицом в монастыре был игумен, а затем «лучший старец» Досифей, избравший своим наставником святителя Геннадия Новгородского; и в 1538 году, еще при жизни или вскоре после кончины Досифея, в Соловецком монастыре постригся будущий святитель Филипп.
Вполне закономерно, что «в Соловецкой библиотеке было пять списков произведений Иосифа Волоцкого» и в том числе «единственный известный в настоящее время составленный при жизни Иосифа Волоцкого список «Просветителя» и «Устава», имеющий вкладную дату 1514 г. и принадлежавший известному писцу Нилу Полеву».[130] И, конечно же, строй и дух монастыря, в котором Филипп стал иноком, а позднее игуменом, были всецело иосифлянскими.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов бесплатно.
Похожие на Грех и святость русской истории - Вадим Кожинов книги
- Россия. Век XX-й (1939-1964) - Вадим Кожинов - История
- Как католическая церковь создала западную цивилизацию - Томас Вудс - История
- Россия - Век XX (Книга 1, Часть 1) - Вадим Кожинов - История
- История Руси - Кожинов Вадим Валерьянович - История
- Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
- Холокост и православная церковь - Найт - История
- Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Адамович Надежда - История
- Кирилловцы vs николаевцы. Борьба за власть под стягом национального единства - Вячеслав Черемухин - История / Политика / Периодические издания
- Реконструкция Куликовской битвы. Параллели китайской и европейской истории - Анатолий Фоменко - История
- Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов - История
